Жасмин Майер - Купи меня

Для меня слишком многое было поставлено на карту, я согласен был потерять даже собственное дело и понести убытки. А вот Дональд оказался не готов. 

Он натравил собственных адвокатов на Штайна, а также на меня за то, что я поставил бизнес под угрозу, и вцепился в свою часть акций, как пес в обглоданные кости.

Я заложил особняк и городскую квартиру, чтобы расплатиться с адвокатами, неустойкой и штрафами, а на оставшиеся деньги арендовал и отремонтировал эти две комнаты по соседству с Джеки. Слишком многое я поставил на кон ради нее, чтобы теперь сдаваться. Сбережения на моем счету таяли, как снег по весне. Дело всей моей жизни шло ко дну, а Дональд при каждой нашей встречи не упускал случая поупражняться в сарказме.

Тем временем, женщина, ради которой я делал это, ничего об этом не знала.

— Мне, конечно, говорили, что она хорошо отсасывает, но разве три минуты удовольствия стоят этого, Адам? — при адвокатах и посторонних спрашивал Дональд.

Или:

— Она любит деньги, Адам. Как только она узнает, что ты нищий — начнет полировать другие члены с тем же рвением, как сейчас объезжает твой.

Я молчал.

Каждую гребаную встречу. Говорил только с собственным адвокатом.

Дональд больше не был мне другом, которому я мог довериться. Любое слово он мог извратить так, как ему было удобно. А еще он не был тем, кто нашел с нуля новое применение электронной музыке. Дональд умел пользоваться и преумножать уже имеющееся, но не умел изобретать новое. Конечно, он боялся остаться без цента в кармане после раскола нашей фирмы.

А я нищеты не боялся.

Боялся упустить ее, дикую кошку, которая выставляла коготки каждый раз, когда видела меня. Словно ничего и не было между нами. Но я с самого начала знал, что должен буду запастись терпением.

Поскольку свободного времени у меня прибавилось, я стал чаще садиться за рояль. Еще в особняке у меня стало кое-что получаться, и теперь я решился довести мелодию до ума. Написать ее от начала и до конца. Вооружился нотной тетрадкой и карандашом, прерывался только на кофе.

Тонкие стены не прибавили мне благодарных слушателей, скорее наоборот. Однажды я слишком засиделся. Привык к тому, что могу играть, когда захочу, и отвык жить в многоквартирном муравейнике, где слышен каждый шорох.

Но даже тогда я не встал из-за рояля, пока не сыграл мелодию до конца. 

А пока записывал завершающие аккорды в нотную тетрадь, в дверь постучали. Предсказуемо. 

Глянул, где Чарльз, убедился, что кот дрыхнет без задних лап на диване, и пошел открывать дверь.

Закрыл собой проем, чтобы помешать любопытствующим соседям заглянуть в квартиру. И опешил, когда на пороге увидел Джеки.

Она пришла ко мне в первый раз.

— Здесь вам не общежитие консерватории, мистер Грант, — процедила она.

Я ожидал увидеть кого угодно из недовольных соседей, но только не ее.

— Учту, — кивнул я.

На ней снова была свободная футболка, спортивные бесформенные штаны, а волосы собраны в небрежный пучок. Ничего общего с той тигрицей на сцене, куда больше схожести с той девчонкой, которую я видел пять лет назад.

— И вам повезло, что я успокоила нескольких разгневанных соседей по дороге сюда, — продолжала Джеки. — Иначе они уже проломили бы вашу дверь, мистер Грант. А мы оба знаем, чем это чревато.

Я кивнул, и в этот же момент у моих ног раздался чирикающий мяу. Заслышав Джеки, кот не смог сдержать радости и бросился к ней навстречу. Везет пушистому засранцу. Это мне приходится изо всех сил изображать равнодушие.

— Чарльз! — охнула Джеки, когда кот встал на задние лапы и вцепился когтями в ее футболку, потянув ткань на себя.

Мой мальчик. Теперь он решил ее еще и раздеть?

Джеки нагнулась и взяла кота на руки. Чарльз затарахтел, как старая сушилка.

— Заходи быстро. Кто-то идет.

Мне не пришлось говорить дважды. Подхватив кота под пушистую задницу, Джеки шагнула в квартиру, а я закрыл за ней дверь. Лифт распахнулся в ту же секунду. Я услышал голоса, но кто были эти люди, определила Джеки.

— Это Джасвелл! — прошипела она. — Вот теперь ты доигрался, Адам Грант!

Не спрашивая разрешения, Джеки пулей промчалась в мою спальню, откуда вернулась уже без Чарльза. Искусав собственные губы так, что они стали пунцовыми, она пощипала свои щеки, взъерошила прическу еще сильнее, и в тот же миг в дверь постучали.

— Мистер Грант? — раздалось покашливание менеджера с той стороны. — Сэр, мы знаем, что вы дома. Кхм… Здесь больше ни у кого нет рояля, сэр. На шум поступили многочисленные жалобы, и я хотел бы только убедиться, что отныне вы будете соблюдать звуковой режим. Ну то есть, тишину по вечерам… Жаклин?!

Я замер с тем же изумлением рядом с ней, когда она распахнула дверь с милейшей улыбкой на своих ярко-красных губах. Ее щеки пылали, а широкий ворот футболки якобы невзначай съехал с одного плеча.

Ее внешний вид буквально кричал о том, чем мы с ней уже очень давно не занимались.

Дверь скрывала меня от Джасвелла, спасая от необходимости оправдываться или даже впускать менеджера в квартиру. Я мог любоваться ее профилем, блеском в глазах и тем, как быстро она дышала, стараясь изобразить сбитое поцелуями дыхание.

— Джасвелл! — хихикнула Джеки. — Мистер Грант обещает больше не шуметь сегодня. Я лично прослежу за этим, тебе не о чем волноваться.

Она даже облизала нижнюю губу, а я в этот момент даже позавидовал сам себе, безоговорочно поверив в ее игру.

— Х-х-хорошо, Жаклин, — промычал менеджер, и дверь захлопнулась прямо перед носом.

Джеки посмотрела на меня и закатила глаза. Снова, мол, ей приходится спасать меня. От ее игривости не осталось и следа. Всего лишь привычная маска, которой она пользовалась, чтобы выжить.

Сдавленно и недовольно мяукнул в запертой спальне Чарльз, и Джеки бросилась коту на выручку.

Когда я вошел в спальню, она качала мейнкуна на руках, как младенца-переростка, а тот жаловался ей на тяжелую кошачью долю.

— Прости, что задерживаю тебя… Но он не хочет слезать с рук, — вздохнула Джеки. 

Сама она так крепко в этот момент обнимала Чарльза, что я бы сказал, что это не он, а она не хочет отпускать кота на пол.

— Ничего. Спасибо, что помогла с менеджером. Кстати, Чарльзу понравилось проводить время с тобой.

— Правда? — обрадовалась она. — А тебе никуда не надо уехать в ближайшее время?

— Пока нет. Но ты можешь брать кота к себе, если хочешь. Тем более, Чарльз не против.

— Разве он не будет скучать по тебе?

— Он даже не заметит, что меня не будет рядом, — отмахнулся я. — Кстати, он порвал твой бантик, пришлось выбросить. Сможешь сделать ему новый?

— Еще бы! — Джеки уже устремилась к двери спальни вместе с котом, а потом притормозила. — Я хотела сказать, ты уверен, что я могу взять Чарльза себе? На эту ночь?

Этот рыжий изменщик еще и раньше меня вернется в ее постель!

— Хоть на две, — с поддельной легкостью согласился я.

— Класс! — просияла она. — Тогда верну тебе Чарльза через два дня! Пойдем, дружище, сделаем тебе новый бантик, да?…

Я вышел следом за ней и замер возле рояля, по-прежнему сохраняя дистанцию, хотя больше всего на свете, мне хотелось броситься к ней и позволить ей обнимать меня так же крепко, как и моего кота.

— Кстати, Адам…

— Да?

Фальшивое равнодушие дается мне сегодня особенно тяжело.

— Это ведь была та самая мелодия? Та самая, что ты играл в особняке?

— Да, я ее наконец-то довел до ума и закончил. Тебе понравилась?

И играл я ее только для тебя, хотя меня и слышали еще с два десятка соседей.

— Да, очень. Очень красивая мелодия… А ты можешь… — Прикусила губу и отвела глаза.

Что угодно, только скажи.

— Можешь сыграть ее еще раз? — попросила Джеки. — В последний раз. Знаю, что поздно и что на тебя могут опять пожаловаться, но можешь ли ты играть тише? Только для меня? Через стены было плохо слышно, а мне интересно, как ты связал все элементы воедино.

— Отпусти кота, он же тяжелый.

— Нормальный кот, — а сама прижимает его к себе только сильнее. У Чарльза от удовольствия даже глаза закатились. Везучий рыжий половичок.

— Ну как знаешь.

Обхожу рояль и занимаю свое место. Взгляд Джеки обжигает мой затылок, перемещается на руки. Впервые за долгое время я ощущаю волнение. Музыка расскажет ей о моих чувствах куда раньше, чем я могу это сделать словами. Но отказать ей я все равно не смогу.

Музыка льется тише обычного, набирает силу и затихает на пике, после которого опять раздается дребезжащий стук по чугунным батареям. Но мне плевать.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь один-единственный звук разбивает сердце на осколки. 

Тихий всхлип за моей спиной.

— Ты чертов гений, Адам Грант, — произнесла Джеки, а потом просто ушла, подхватив моего кота.

Резко просыпаюсь от нехватки воздуха, но тогда же вместо паники ощущаю прилив нежности. Это Чарльз спит поперек моей груди, в одну сторону отбросив хвост и запрокинув морду так, что между рядом крохотных передних зубов виден розовый кончик языка. Брови Чарльза шевелятся, как и веки, лапы тоже подрагивают — кот очень глубоко спит и видит интересные сны. И плевать ему, что из-за него я чуть не задохнулась.

Вместо того, чтобы скинуть с себя кота, я принимаюсь целовать его в нос, щеки и мохнатый лоб. Чарльз просыпается, но при виде меня моментально успокаивается, словно бормочет: «А, это ты» — и снова погружается в сон, благосклонно позволяя и дальше припадать к его рыжему великолепию.