Лиза Клейпас - Куда заводит страсть

Рэнд улыбнулся.

– Было бы чудесно возвращаться сюда, чтобы побыть наедине, вдали от всех, – сказала она.

Они понимающе посмотрели друг на друга.

Рэнд вдруг заметил;

– Рози, когда ты вошла, мне показалось, что ты хотела о чем-то спросить меня?..

– Ах, да. Куда-то запропастилось мое письмо. Я обыскала всю комнату, но его нигде нет. Я подумала, оно у тебя.

– Нет. – Рэнд нахмурился и встал из-за стола. – Пойдем посмотрим вместе.

Когда они вошли в спальню Розали, поднялся легкий сквозняк, и дверь с шумом захлопнулась.

Рэнд поднял с пола письмо и подал его Розали.

– Наверное, это ветер, – сказал он.

– Очень странно, – ответила Розали, задумчиво глядя на конверт. – Я смотрела везде – письма не было.

Она взяла его и огляделась вокруг.

– Думаю, – лукаво сказал Рэнд, глядя на нее сияющими глазами, – ты просто хотела заманить меня в свою спальню!

– Нет! Я… – возмущенно начала она, но не договорила, так как Рэнд закрыл ей рот поцелуем.

– Разве нет? – прошептал он и снова приник к ее губам, так что Розали забыла обо всем на свете и о своем потерявшемся было письме…

– Месье, вы просили меня прийти? – раздался голос, и Рэнд поднял глаза от письменного стола.

Перед ним стояла Мирель. Черты ее хорошенького личика были печальны.

– Присядь, пожалуйста, – сказал он, вставая и усаживая ее в свое кресло.

Она послушно села и застенчиво посмотрела на него.

– События развиваются очень стремительно, – сказал Рэнд, сидя на краешке письменного стола. – Я бы, наверное, все устроил по-другому, будь у меня побольше времени. Но… Я хотел бы поговорить с тобой, Мирель, прежде чем ты услышишь какие-либо слухи и сплетни.

– Это ничего не изменит, месье, – сказала Мигель, опуская голову, при этом ее длинные черные волосы волной нахлынули ей на лицо.

– Почему же? Это может избавить тебя от лишних огорчений. Я хочу спросить тебя…

– Со мной все в порядке, не беспокойтесь, – прервала его Мирель. – Скажите, вы счастливы с мадемуазель?

– Очень, – ответил Рэнд и улыбнулся. – Она согласилась стать моей женой.

– Я догадывалась об этом, месье… Вы принадлежите друг другу.

– Мирель, – с улыбкой сказал Рэнд. – Я согласен с тобой. Но вернемся к нашему разговору. Мне кажется, ты заблуждаешься – Розали и я помним о тебе. Мы обсуждали с ней этот вопрос и хотим, чтобы ты поехала с нами в Англию в качестве компаньонки Розали.

Мирель молча встала.

– Розали очень любит тебя, – продолжил Рэнд, задумчиво глядя на нее. – Мы оба любим тебя, и я думаю, что тебе понравится Англия.

– Месье, вы действительно хотите, чтобы я поехала с вами?

– Моя главная забота – Розали. Ей предстоит новая жизнь, новый дом, ее будут окружать люди, которых она прежде не знала, у нее появятся новые обязанности. Думаю, я буду очень занят некоторое время, и мне не хотелось бы оставлять ее одну, без близкого человека, которому можно довериться. Ты поедешь с нами, Мирель?

Она кивнула и улыбнулась.

– С огромной радостью, месье.

– Если Гильом также захочет поехать с нами, мы подыщем и для него какое-нибудь место, – добавил Рэнд.

– Я не знаю. – Мирель вздохнула. – Он непоседа, и, кроме того, ему не нравится все время выполнять одну и ту же работу. Можно мне сначала поговорить с ним?

– Да, и сделай это поскорее, пожалуйста. Завтра утром я уезжаю в Гавр сделать необходимые распоряжения. Мне нужно знать его ответ до отъезда.

– Да, конечно. Благодарю вас, месье!

– Розали будет очень рада, что ты едешь с нами.

– Так хорошо, что она научила меня немного говорить по-английски!

– Скоро ты сама сможешь практиковаться в языке. И сердце твое будет спокойно.

– Мое сердце уже спокойно, – ответила она и тихо вышла из комнаты.

* * *

– Ну пожалуйста, – медленно проговорила Розали, обнимая Рэнда и надув хорошенькие губки. – Скажи "да", или мне придется действовать решительно!

– Вот как? Решительно? – переспросил Рэнд, лениво улыбаясь и играя ее локоном. – Что ж, это звучит угрожающе.

– Мне будет так одиноко без тебя. – Розали прислонилась щекой к его груди.

– Ты же знаешь, Рози, как трудно мне оставлять тебя, – ответил он, целуя ее в лоб.

Они стояли обнявшись несколько долгих минут.

– Всего на два дня, – прошептал Рэнд. – Пока ты будешь собираться к отъезду, я подготовлю наше отплытие в Гавре и сразу же вернусь, а потом мы вместе с Мирель и Гильомом отправимся в Лондон.

– Мы почти уже все уложили, и я просто умру от скуки без тебя. Ну пожалуйста, скажи "да"!

– Любовь моя, я не понимаю, почему ты так хочешь пойти на эту деревенскую ярмарку…

– Я просто хочу посмотреть, как она выглядит и чем отличается от ярмарки в Лондоне… И все пойдут – и мадам Альвин, и Нинетт, а Гильом обещал, что не отойдет от нас с Мирель ни на шаг…

– Сразу же после пожара в деревне… Будет ли это уж так интересно?

– Но ведь приедут люди и из других деревень… Знаешь, многие купцы хотят пожертвовать часть своей прибыли на восстановление домов. Я уверена – там будет на что посмотреть.

– И купить, – шутливо заметил Рэнд, уже решив про себя позволить Розали это невинное удовольствие.

Она посмотрела, на него и улыбнулась.

– Ну хорошо, – сказал наконец Рэнд. – Если Гильом обещает сопровождать тебя и не отходить ни на шаг, тогда я подумаю.

– Только подумаешь? – Розали поднялась на цыпочки и крепче прижалась к нему.

– ..и прежде, чем сказать "да", – закончил Рэнд, – я хочу узнать, какие решительные меры ты собралась предпринять?

Розали улыбнулась.

– Если бы ты не согласился, – прошептала она, – я бы подкупила тебя!

– Тогда я должен предупредить вас, мадемуазель, – сказал Рэнд, чувствуя, как от ее прикосновения по его телу разливается приятное тепло. – У меня сегодня ужасное настроение…

– А сколько времени в моем распоряжении, чтобы снискать ваше расположение? – спросила она, – Ну, около часа.

Розали приблизилась и поцеловала его.

– Ах, вот ты как! В таком случае тебе быстро удастся уговорить меня! – ответил Рэнд.

* * *

На ярмарке, о которой говорила Розали, царило настоящее праздничное веселье. Деревенскую площадь украшали разноцветные фонарики и гирлянды, на высоких шестах висели веера, стеганые одеяла и прочий товар, предназначенный для продажи. Прилавки и торговые ряды как могли маскировали разрушения, причиненные пожаром.

Отовсюду слышалась разухабистая музыка, сопровождаемая громким пением и плясками. В разогретом воздухе витали соблазнительные запахи вкусно приготовленной пищи. Здесь были и обжаренные в масле острые пирожки с мясной и рыбной начинкой, и большие пироги с яблоками и инжиром, и груши, наполненные сахарным сиропом.

Столы ломились от реймских имбирных пряников, хлебцев с шоколадным и кофейным кремом, миндальных орехов в сахаре, марципанов и медовых вафель, таявших во рту.

Мирель особенно понравились апельсины в карамельной глазури, которых она съела столько, что Гильом и Розали не на шутку стали опасаться за ее здоровье.

Розали была в отличном настроении, хотя и не переставала думать о Рэнде и его отъезде в Гавр. Ей хотелось все увидеть и запомнить, чтобы потом пересказать ему самые яркие впечатления. Она представила, как он будет смеяться над обжорством Мирель, над осанистым дородным жонглером и худыми музыкантами, наперебой исполняющими то одну, то другую мелодию…

"Теперь Рэнд, наверное, уже в Гавре", – думала она, радуясь, что чем скорее он приедет туда, тем скорее вернется в замок.

Они шли по деревенской площади, весело болтая, а между тем приближался полдень, и солнце стояло уже высоко.

– Во-он там стоит цыганский шатер, – сказал вдруг Гильом, показывая куда-то в сторону. – Среди них наверняка есть гадалка. Хотите взглянуть?

Розали кивнула.

– Вам когда-нибудь предсказывали судьбу, милый ангел?

– Нет, – ответила Розали, и в глазах ее загорелся интерес.

Мысль о том, что кто-то может приоткрыть завесу над ее будущим, представлялась ей чрезвычайно заманчивой.

Это было так похоже на описания в многочисленных любовных романах, которые она когда-то читала. Гадалки всегда играли в них очень важную роль – они предсказывали будущее, раскрывая ужасные тайны и предвещая счастливые развязки.

– Гильом, как ты думаешь, можем ли мы…

– Все, что вам будет угодно, мадемуазель, – ответил тот, посмеиваясь над ее нетерпением.

Розали с улыбкой посмотрела на него, глаза ее сияли живым голубым блеском. Чуть поколебавшись, Гильом предложил Розали руку, и они пошли через площадь, пробираясь в толпе к ярким цветным шатрам.

Мирель шла рядом и растерянно смотрела на брата.

– Месье де Беркли сказал, что мадемуазель нельзя оставлять одну ни на минуту, – громко сказала она, стараясь перекричать шум толпы.

– А она и не останется, – ответил Гильом. – Мы с тобой, Мира, пойдем вместе с ней и узнаем, что скажет ей гадалка.

Розали засмеялась.

– Я, кажется, знаю уже кое-что из того, что она скажет. Скорее всего это будет дальняя дорога…