– Алекс из Токио полетел в Гонконг, лети туда, смотри за ним, наблюдай, но не приближайся к нему, он тебя не знает, но слежку заметит, сообщай мне обо всех его передвижениях, поняла, лисичка моя? – улыбнулся полковник и приказал Доктору подготовить все необходимое в дорогу для Ханы.

Через семь дней после отлета Алекса с базы в Гонконг полетела и Хана, по прозвищу «Лиса».

Адам Хук даже не догадывался, что Азэми большую половину его агентов знает в лицо, потому что она сама многих из них ему продала, подобрав их ранеными или больными в каких-либо передрягах. То она представала перед полковником китайцем, то стариком арабом, а то и вовсе пиратом. И ни разу он в них не узнал Азэми, ту, которую ищет уже столько лет. Хану Азэми так же сама привезла полковнику, прикинувшись пиратом. Эту девушку-еврейку она отбила у арабов, когда те тащили ее в публичный дом. Хану на базе прозвали «Лисой» за ее хитрый и коварный нрав. Ей никогда не делали никаких пластических операций, она была такой, какой ее родила мать. Но Азэми всем своим спасенным и проданным на базу полковнику агентам, когда она их усыпляла, вставляла малюсенькие чипы под ноготь большого пальца на ноге, о которых никто и никогда, даже сами носители этих тайных сигналов, не могли догадаться. На большом расстоянии Азэми не могла их контролировать, но стоило такому человеку появиться в радиусе одного километра от Азэми, как на ее браслете начинала мигать особая кнопка, понятная только ей одной.

Такой же чип на ноге был и у Алекса Брауна, о котором он даже не подозревал, но у него был чип и в плече, по которому его отслеживали новые хозяева.

Прилетев в Гонконг, Алекс первым делом решил привести себя в порядок, а потом уже съездить в любимый сад роз. После того, как ему пришлось расстаться с Азэми, он любил бывать в этом саду. Здесь он заново переживал все моменты, связанные с Азэми, он так и не смог забыть ее и устроить свою жизнь, полюбив другую женщину. Другой такой, как она, его японка, просто не было.

Салон Хао был открыт.

– Николас! Ты ли это? Сколько лет, сколько зим мы не виделись с тобой?

– Я, Хао, я, приведи меня в порядок, побрей, постриги, а то зарос, как обезьяна. А как ты узнала меня? Я, вроде как, другой уже…

– Да разве можно такого красавчика, как ты, не узнать, с годами ты стал еще более интересным, у меня память отличная на людей, да и примета у тебя особенная есть – шрам на левой руке от бритвы! Помнишь, как я спасала тебя?

– Помню, Хао, только давай сейчас не будем об этом, и так тошно на душе.

– А я тебе настроение сейчас подниму, ты знаешь, кого я видела не очень давно? Угадай.

– Хао, милая, займись работой, у меня нет желания сейчас играть с тобой в угадайки.

– Подружку твою видела, которую ты ко мне привел в салон много лет назад, ту красивую китаяночку, мы потом еще с ней подругами стали.

– Ты хочешь сказать – японочку?

– Какая она тебе японка, китаянка она, мы с ней очень дружили в последнее время, она потом сюда возвращалась и работала в Гонконге еще три года. Она мне так помогла с сыном.

– Ну да, Хао, для тебя все в Гонконге китаянки, так где ты, говоришь, ее видела?

– Она ко мне сюда в салон месяца три назад приходила со своим мужем, – брея Алекса, сообщала ему новости Хао.

– С мужем японцем? – переспросил Алекс.

– С каким японцем? Белый он у нее, англичанин, у них гражданство новозеландское, я им еще билеты покупала до Веллингтона.

Алекс подскочил со стула и чуть не сбил с ног Хао. Он схватил ее и начал целовать в щеки:

– Милая моя Хао, как ты мне помогла, ты мне по сути жизнь спасла или наоборот – убила!

– Да сядь ты! – взмолилась Хао. – Я тебя еще не достригла, с ума, что ли, сошел от радости? Да только муж у нее красавчик!

– А это уже не важно, Хао, главное, я нашел ее след, теперь я знаю, где ее искать.

А ты случайно не запомнила их фамилии и имена?

– Конечно, запомнила, он Томас Смит, а она Эмили Смит, – говорила Хао, стряхивая с него остатки волос.

– Хао, ты и правда подняла мне настроение, ты такое рассказала, что тебе полагается оплата за работу в десятикратном размере.

И Николас положил ей на стол тысячу долларов. Из салона он поехал в сад роз в приподнятом настроении и, сидя на их любимой скамейке, разговаривал вслух сам с собою, обращаясь как бы к Азэми:

– Ну что, милая моя японочка, вот я тебя и нашел, но кто же этот англичанин? Надо будет узнать. Все узнаю, когда прилечу к тебе, моя дорогая Азэми. И имя себе подобрала Эми, чтобы не запутался в твоих именах, да? Нет, на базу о тебе я пока ничего сообщать не стану. А вдруг Хао что-то напутала. Я должен сам удостовериться, что это ты, – Алекс замолчал и подумал: «Но если меня узнала даже в таком облике Хао, то уж Азэми точно узнает. Но Азэми не знает про шрам на руке, зато она знает другие мои особенности. Ну так что? Завтра же вылечу в Веллингтон».

И Алекс Браун первым же рейсом из Гонконга вылетел в Веллингтон, а вслед за ним отправилась и Хана Лиса.

Навести справки о месте работы и проживания четы Смитов Алексу понадобилось ровно пять минут. Итак, он знает, где они работают и где живут. Но кто они? «Надо обязательно их увидеть и удостовериться в личности Азэми, – думал Алекс, – послежу за школой издалека, где работает эта Эмили Смит».

Рядом со школой находилась кофейня, туда Алекс и отправился.

Эмили вела урок английского языка, когда вдруг на ее браслете замигала тревожная кнопка. Сигнал подавал кто-то из ее бывших агентов. Как только закончился урок, Эмили быстро собралась и вышла на улицу. Сигнал тревоги усилился. Она огляделась. Кофейня, так и есть, тревога идет оттуда. Эмили подошла к кофейне с заднего двора и попросила повара впустить ее на минутку оглядеть зал, сунула ему в руку десять долларов, и тот ее пустил на кухню через рабочий вход. Из-за шторы, разделявшей бар и кухню, Эмили оглядела весь зал и увидела сидящего в углу мужчину, он кого-то ей очень сильно напоминал. Потом незнакомец потянулся за телефоном левой рукой, в правой он держал чашку с кофе, и Эмили увидела на его руке шрам. Она догадалась: это Николас. Она знала ту историю, когда он, расставшись с ней, хотел покончить с собой. Ей показывали даже его фото со шрамом на руке, тогда еще не зажившим. Эмили тихонько вышла и поехала к мужу в университет, надо обязательно сегодня уйти из квартиры и переночевать в отеле – вдруг дома их уже ждет засада.

«Как же ты меня нашел, и кто тебя послал за мною? Японцы или организация Тома?» – думала Эми. И вдруг ее кнопка тревоги начала мигать не переставая, Эмили чуть было не наткнулась на Хану, тут же свернула за угол и узнала Лису. «Значит, Адам Хук перевербовал Николаса, а Хану послал следить за ним. Не поверил полковник, что я сгорела, и Николаса успел не только перевербовать, но и подправить ему лицо. Как же Николас успел меня так быстро вычислить? Где была моя ошибка? Скорее всего, это Хао ему рассказала о нас, ведь это он, в те наши дни с ним, привел меня к ней. Все ясно. Надо отсюда исчезать, и сегодня же», – думала Эмили. Томаса Эмили застала на уроке, подождала, пока закончится лекция, чтобы не пугать его своим появлением и, когда он вышел из аудитории, повела его на улицу.

– Прости, Том, но сегодня нам не придется ночевать дома, мы поедем сразу в отель, и подальше отсюда.

Эми завела машину, нажала на газ, и поехали Смиты в самый центр Веллингтона.

– А что случилось, объясни?

– Понимаешь, Том, твой Адам Хук не поверил, что я сгорела в самолете, он послал за мной двух своих агентов, я сегодня видела их обоих, а ошибку я совершила в Гонконге, когда попросила Хао купить нам билеты. Один из этих агентов, раньше его звали Николас, не знаю, под каким именем он сейчас здесь, хорошо ее знал и часто ходил к ней стричься. Вот она ему о нас все и рассказала. Просто, может быть, случайно, так, сплетничая с ним.

– Да, нельзя было ей доверять нашу тайну. Она неглупая женщина и обо всем могла догадаться. Что ты предлагаешь, Эми?

– Прежде всего, нам на время нужно отсюда исчезнуть, и срочно. Безвизовый въезд гражданам Новой Зеландии в сто шестьдесят пять стран, найдем где отдохнуть.

– А я с тобой не согласен: из-за каких-то двух агентов мы должны терять жилье, работу, бежать опять на край света? А не убить ли нам этих агентов полковника – и делу конец?

– Нельзя, Том, если они не вернутся, а пропадут здесь, полковник поймет, что это я их убила, и снова пошлет за мною новых людей, которых я могу уже не знать. Надо сделать так, чтобы они нас здесь просто не нашли. Давай сегодня переночуем в небольшом отеле и подумаем, что делать завтра, – предложила Эми, – домой нам никак нельзя, если Николас знает, где я работаю, значит он знает, где мы живем. Это нетрудно узнать в любом справочном бюро по именам и фамилиям. Не будем рисковать, ладно?

– Хорошо, давай сегодня переночуем в отеле и подумаем, куда нам снова линять! А так бы уже не хотелось бросать наше уютное гнездышко и такую приличную работу.

Мы сняли двухместный номер в трехзвездочном отеле и поднялись на третий этаж. Кроватей в комнате было две, и стояли они в разных углах. Я сдвинул их вместе, взял лист бумаги:

– Ложись, Эми, на кровать, и давай просчитывать варианты, что мы имеем и как нам быть.

– У меня есть дипломатический паспорт сотрудника японского консульства, у тебя российский паспорт с японской визой, переклеить фотографии несложно, это я умею. И улетим с тобой во Владивосток в наш уютный домик, отдохнем там месяц, а потом вернемся сюда, – предложила Эми.

– А что мы скажем в университете и в школе, когда вернемся? Нас просто выкинут с работы еще до того, как мы долетим до Владивостока. Это не лучший выход.

– А ты что предлагаешь?

– Давай не будем прятаться. Что они нам могут сделать? Пойдем и просто заявим на них в полицию.

– Во-первых, мы не знаем даже их имен, а во-вторых, что мы скажем в полиции? Я бы вообще предпочла с полицией не связываться. Лучше уехать на какой-нибудь теплый остров и там отдохнуть от всего, пока они нас здесь ищут.