Людмила Ржевская - Кто ищет, тот найдет

Вернулась хозяйка салона и принесла нам билеты до Веллингтона и наши паспорта. Она ни о чем не спрашивала. Хао была очень благодарна Азэми за сына. Он уже учился в девятом классе, и проблем в школе с того самого дня у него ни с кем не было. Билеты были на самолет на десять часов утра по местному времени. Азэми попросила Хао, чтобы та заказала нам ужин на двоих в салон, и еще попросила ее, чтобы посторонние нас не видели. Хао так и сделала. Ночевали мы в задней комнате парикмахерской, где хранился весь подсобный материал и китайская циновка, расстелили ее на полу и сразу заснули, обнявшись, как суслики. Утром Эми (теперь я свою любимую японку буду называть только так, чтобы привыкнуть к этому имени) разбудила меня в пять утра:

– Вставай, Томас Смит, нужно на несколько часов превратиться в арабов.

– И что мне нужно делать?

– Для начала иди и прими душ, здесь он есть. – А ты уже успела вымыться?

– Искупался? Одевайся как обычно, теперь иди ко мне, садись в кресло и не дергайся, это не больно, капельку лазерной иголочкой подправлю твои веки, и ты снова станешь европейцем, как только сядем в самолет. Красненькая полосочка от иголочки пройдет за два дня, в самолете я тебе подправлю макияж, и никто даже не заметит, что тебе из русского парня пришлось превратиться в японца, затем в китайца, теперь в араба и, наконец, в англичанина, которым ты и будешь в Новой Зеландии. И попробуй докопайся, кто ты на самом деле, – Эмили смеялась. – Ну вот, тюрбан на голову, и ты – настоящий араб.

Я посмотрел на себя в зеркало и снова не узнавал себя: на меня из зеркала смотрел смуглый мужчина с чалмой на голове, черными большими бровями и такой же черной бородой.

– Ну ты мастер! – восхитился я ее работой.

– Жизнь заставит, всему научишься, – опять засмеялась Эми. – Нам пора. Нельзя, чтобы нас в таком виде застала Хао, испугается.

Эми быстро напялила поверх своей одежды черный балахон и паранджу. Мы вышли и захлопнули за собой дверь. Пройдя два квартала от парикмахерской, вызвали такси и отправились в аэропорт. Теперь я разговаривал на английском, а моя жена Эми только поддакивала мне. В аэропорту было многолюдно, среди пассажиров были и арабы, и на нас почти никто не обращал внимания. Эми внимательно оглядела весь аэропорт.

– Что? Знакомых не видно?

– Пока никого не вижу. Да и в такую рань что им здесь делать? Вот что, идем-ка в туалет, пора превращаться в новозеландцев.

– В мужской или в женский?

– Конечно, в женский, причем для сотрудников аэропорта. Смотри, как нужно открывать закрытые туалеты.

Эми достала тонкую шпильку из волос, засунула ее в замочную скважину и моментально открыла дверь.

– Эми, ты и это умеешь? Ты не перестаешь меня удивлять!

– А что ты хочешь, я по сути с детства в разведке, сначала дед учил, а потом училась на базах многих стран. И все они меня хоронили! – засмеялась Эми. – Представляешь, сколько раз я умирала? А потом воскресала, но уже в другом обличье и в другой стране.

– А сейчас? Ты и вправду рвешь со всем своим прошлым?

– Правда, и за это спасибо тебе.

Эми сбросила свою паранджу и балахон, засунула их в урну, достала свою косметичку, распустила волосы и несколько прядей выкрасила в желтый и белый цвета.

– Сейчас так модно и в Европе, и в Новой Зеландии, – пояснила она, подкрасилась, провела несколько линий у глаз и стала похожа на европейку, надела темные очки. – Ну как, похожа я на Азэми из Владивостока? – улыбалась она.

– Никогда бы не узнал, даже если бы рядом проходил. – Вот и замечательно, присядь на унитаз, теперь будем из тебя делать европейца. Снимай свою чалму и надевай кепи, сверху немножко теней и вот здесь подправим. И вот тебе голубые линзы, цвета твоих настоящих глаз, как на фото в паспорте. Ну, теперь смотри на себя в зеркало.

Она снова засмеялась. Из зеркала на меня смотрел мужчина, немножко чем-то напоминающий Сергея Скворцова, и все же это был не он.

Паспортный контроль прошли спокойно, чемоданы опять взяли с собой. Таможенник спросил: «Что везете?», Эми ответила, что кроме одежды и школьных принадлежностей – ничего. Я задышал ровно и спокойно, только когда самолет набрал высоту. А в Новой Зеландии в феврале было лето. Веллингтон встретил нас температурой плюс двадцать пять. В аэропорту мы прошли через зеленый коридор и миновали таможню, мы ведь были гражданами этой загадочной страны.

– Какая жара! Куда мы теперь, Эми? – спросил я.

– В отель, дорогой мой муж Томас Смит, вот мы и дома. Теперь уже, надеюсь, навсегда, – снимая очки и подставляя лицо солнцу, улыбалась Эми. – Теперь ты командуй, ты мужчина, а я женщина, вот тебе доллары расплачиваться с таксистом, и скажи ему, чтобы выбрал пятизвездочный отель, понежиться хочу в ванне и в спа-салонах. Давай, чего ждешь, смотри, сколько таксистов на тебя смотрит! Твой английский лучше, чем у них, вперед, мой любимый, к нашей новой жизни!

Мы сели в такси на заднее сиденье, и я попросил таксиста отвезти нас в самый лучший отель города. И добавил:

– Мы только что вернулись из свадебного путешествия и хотим продолжить его здесь.

Таксист подмигнул мне и на языке маори ответил: «Понял, отвезу, как прикажете». Но этого языка не понимал ни я, ни Эми.

– Придется учить еще один язык, – засмеялась Эми.

– Ничего, осилим, – ответил я, – главное, чтобы нам больше никто не мешал.

Неделю чета Смит прожила в гостинице «Континенталь» в Веллингтоне. Они наслаждались покоем, отдыхом, уютом и процедурами в спа-салонах. Но Эми не давала Томасу расслабляться, и по утрам они отправлялись на пляж делать зарядку и плавать в море. Погода в конце февраля в Веллингтоне стояла в тот год очень теплой, иногда вода в море прогревалась до двадцати двух градусов, а воздух до двадцати пяти. И как-то, валяясь на пляже, Томас спросил:

– Эми, мы не поедем навестить твою сестру?

– Пока нет, – ответила жена мужу, – как ты думаешь, если хоть одна живая душа не поверила в мою смерть, где меня в первую очередь будут искать? То-то же! Соображать надо, сначала поживем, обоснуемся, приглядимся, а уж потом и родственников, может быть, навестим. Да и сестренку подставлять мне незачем. Ты, наверное, не знаешь, что Новая Зеландия – это «пятый глаз» американской разведки.

– Но ты же говорила, что здесь очень тихо, нет преступности и вообще мы в безопасности!

– Так и есть, по сравнению с другими странами – здесь мы в большей безопасности, чем, например, в России или в Европе, и уж не говорю про Японию. Расслабься, милый, все будет хорошо. Тебя уже никто не ищет. Ты утонул. Твои хозяева подумают, что это я утопила тебя, и в крайнем случае начнут искать меня.

– А когда найдут тебя, то заодно и меня.

– Успокойся, Томас, пока нас никто не ищет. И думаю, искать еще начнут нескоро. А если и начнут искать, то на мой след им выйти быстро не удастся. Я ведь тоже сгорела в самолете. Нужно провести все анализы, все сопоставить, если, конечно, догадаются это сделать, времени пройдет много. Ты подумай, в каком районе нам лучше снять квартиру и куда пойдем устраиваться на работу. Теперь ты несешь ответственность за нашу жизнь. Ты мужчина, а я хочу хотя бы недолго побыть просто женщиной и женой.

– Как скажешь, дорогая, завтра начнем поиски жилья. На какую сумму мы сможем рассчитывать, арендуя квартиру?

– Не больше тысячи долларов в месяц, неизвестно, сколько мы будем искать подходящие места. Да еще и машину покупать нужно, иначе на работу будем всегда опаздывать. Думаю, что для начала попытаемся разузнать все о вакансиях в учебных заведениях. Там коллектив постоянный. А вот в турфирмы лучше не соваться, среди туристов можем встретить и знакомых.

– Ты, как всегда, моя милая, во всем права, не голова, а энциклопедия на все случаи жизни.

Через три дня Смиты сняли трехкомнатную квартиру почти на окраине города в многоэтажке.

– Пока так, а дальше будет видно, правда, мой дорогой, квартирка приличная, жить можно, одна спальня на двоих и два рабочих кабинета, а кухня у нас с тобой будет общая, – смеялась Эми, – дежурить по кухне будем по очереди.

– Как так? – подыгрывал я ей, – женщина ведь ты, домашнее хозяйство на тебе!

Уже через неделю Эмили взяли в школу психологом и учителем английского языка, а Томас устроился в университет преподавателем русского и английского языков. И потянулись у них тихие и спокойные будни. По вечерам они встречались дома, обсуждали, что у каждого произошло на работе, шутили, смеялись, ужинали, а потом – прогулка к морю и сладкий сон вдвоем после объятий и любви. Им было хорошо вместе, они просто отдыхали от долгих месяцев стресса и перенапряжения. Силы возвращались, и они понемногу стали набирать вес. А потом и вовсе расслабились.

А в это время на прежней базе нынешнего Томаса Смита разгорался скандал. Полковник был вне себя от ярости, когда Доктор принес ему японскую газету, где был некролог о том, что Хасимото Мамору утонул в море, выпрыгнув с яхты, поссорившись с любовницей.

– Надо же, какая стерва! – кричал полковник, швыряя все газеты на пол, в которых мировые СМИ описывали со слов свидетелей все происходившее на яхте в тот день. – Это она его утопила, этот «дьявольский цветок» угробил мне пятого агента! А ты что думаешь? – обратился полковник к Доктору.

– Скорее всего, Азэми смогла загипнотизировать Мамору, выведать у него все и столкнула с яхты в море, для этого она яхту и наняла.

– Как ты думаешь, Доктор, она и в самом деле сгорела в самолете или просто заметала следы? Ее ведь тоже в Японии по головке не погладили бы, по сути, она утопила уже их агента.

– Думаю, что она жива и где-то скрывается. Но эту бестию не так просто будет отыскать, она умеет менять лица и страны. В Японии ее точно не будет.

– Тогда где ее искать и как?

– А может, ну ее! Она нам пятерых хороших агентов угробила, кто согласится быть следующим?