Все эти мысли всколыхнулись в душе Сандры, едва она переступила порог убогого домишки, где прожила долгие шестнадцать лет. Девушка окинула взглядом захламленный металлоломом двор, старый фургон, приспособленный под жилище для Жаманту. Сандра хмыкнула про себя: «Дед все боится за невинность своей дорогой Шерли и не пускает парня в дом! Но его ангелочек даже дураку не нужен!»

Сандра завернула за угол и от неожиданности открыла рот: во дворе за столами сидели несколько десятков мужиков и дружно что-то жевали. Появление красотки прервало трапезу, мужчины подняли головы и уставились на Сандру.

— Зашла пообедать? — Шерли ковыляла с дымящейся кастрюлей ей навстречу.

— Я не знала, что вы тут пансион устроили. — Сандра с брезгливой гримасой оглядела грязные футболки и запыленные лица обедающих мужчин.

Агустиньо оторвался от тарелки:

— Шла бы ты отсюда, у нас своей грязи хватает.

Сандра уже набрала в легкие воздуха, чтобы ответить хаму, но Шерли не дала разгореться скандалу.

— Никакого пансиона. Тут недалеко – каменоломня, и я предложила дедушке: давай кормить рабочих, и им хорошо —  обеды у нас вкусные, недорогие, —  и нам лишняя копейка тоже не помешает. Пока дело идет неплохо.

Сандра покосилась на убогий наряд сестры: старое платье с надставленной кружевной оборкой, самодельный фартук, косынка в горох...

«Какое уродство», — подумала она, а вслух сказала:

— Я за вас рада.

За спиной послышались смешки мужчин. Сандра знала, что последует дальше.

— Подожду тебя на улице, — она кивнула сестре и направилась к складу с металлоломом, у входа в который переминался с ноги на ногу Жаманта.

Жаманта радостно замахал ей руками, закивал головой. Сандра отвела его в сторону.

— Ты ничего не забыл?

— Жаманта все помнит, Жаманта все сделает для Сандры. Только Жаманта крестного боится. Крестный побьет Жаманту, — запричитал Жаманта, не спуская влюбленных глаз с Сандры.

— Ерунда! Собака, которая лает, не кусается. — Сандра подняла глаза и увидела деда, хмуро смотревшего на нее.

— Тебе чего здесь надо? — Он схватил ее за руку и оттащил подальше от Жаманты.

— Пусти меня! — прошипела Сандра и попыталась выдернуть руку.

— Заткнись, дрянь! Я тебе запретил здесь появляться. — Взгляд Аженора упал на стройные загорелые ножки Сандры, и он рассвирепел еще больше. — И к сестре не подходи близко. Мало тебе, что она по твоей милости на всю жизнь осталась хромой?!

— Я не виновата! Мы играли! Все произошло случайно.

— Ты ничего случайно не делаешь, только нарочно. Как и твоя мать-потаскуха...

Злость придала Сандре силы, и она вырвалась из рук деда.

—  Прикуси свой поганый язык и не смей ее оскорблять! – теперь Сандра приблизилась к Аженору, готовая вцепиться ему в волосы.

Аженор уже держал в руках старый электрический провод. 

—  Пороть тебя надо! Еще слово — и ты узнаешь, как обходятся со шлюхами. — И над головой Сандры просвистел провод.

Жаманта бросился на грудь Аженору.

— Не бей ее, крестный, не бей ее!

Аженор отпихнул Жаманту и опять занес провод над Сандрой.

— Ну что же ты, бей! — Девушка повернулась к нему боком и приподняла юбку.

Взвизгнул провод, но удар принял на себя Жаманта; Аженор снова оттолкнул его и попытался ударить Сандру. Вокруг них собралась толпа. Сандре стало вдруг весело, она засмеялась и, глядя деду в лицо, покрутила пальцем у виска. Аженор пришел в ярость. Он с криком: «Убью!» стал размахивать проводом без разбора, награждая жгучими ударами всех, кто оказался рядом.

—  Дедушка, прекрати немедленно. — Шерли взмахнула рукой.

Словно по мановению волшебной палочки, Аженор стих и устало бросил провод.

—  Все эта дрянь! —  Он кивнул в сторону Сандры. —  Я сказал, чтоб больше не приходила. Я ведь когда-нибудь ее прибью, помяните мое слово.


Глава 5


«...Мы дождемся, что нас когда-нибудь убьют!»

Эта слова невестки, услышанные Сезаром утром, не давали ему покоя целый день. И он не мог не согласиться с ней. Все, что происходило в доме по вине Гильерми, грозило его семье смертельной опасностью. А подвергать такой опасности ни в чем не повинных людей, тем более детей было сравнимо с преступлением.

Сезар сидел на своей любимой лавочке, спрятанной в зарослях рододендронов, и смотрел на игру солнечных лучей в струях фонтана. Он ждал, что мерное журчание воды приглушит его боль. Но облегчения не наступало. Сезар снова мысленно вернулся к разговору сына и Вилмы. В ушах зазвенели хлесткие слова невестки: «Твой брат тащит в дом оружие, наркотики. К нам врываются бандиты. Нас всех чуть не убили: тебя, меня, детей. А мамочка с папочкой все потакают своему ненаглядному сыночку... Я больше не намерена тут оставаться. Или ты находишь нам дом, или я уезжаю к матери в Рио...» Утром Сезар сумел ответить Вилме, сказав, что никогда не заявит на Гильерми в полицию. Он дорожит внуками, но сын, пусть непутевый, остается сыном... И Вилма — любящая мать —  должна с ним согласиться. Утром Вилма искренне извинилась перед ним, однако наедине с собой Сезар не смог отмахнуться от справедливого упрека, скрытого в словах женщины. Он не знал, что делать.

Мир шатался под ногами, и все смотрели на него, ожидая мудрого решения, способного устранить нависшую угрозу. А Сезар устал... Усталость сковала ум, парализовала волю и интуицию, всегда верно служившие ему.

Хотелось покоя. Он закрыл глаза. Из тьмы вдруг появилось смеющееся лицо Лусии, юной и прекрасной. Господи, прошло столько лет, а сердце сжимается с той же тоской!

Сезар поднялся и пошел к дому. У столика, где обычно лежала корреспонденция, стояла расстроенная служанка.

—  Что-то случилось, Луиза?

— Не знаю, что и сказать... — Луиза запиналась на каждом слове. — Сеньоре Вилме пришло письмо...

Сезар не дослушал ее и поднялся к себе в кабинет. На диване сидела Вилма. Низко опущенная голова, вздрагивающие плечи, дрожащие руки сжимают листок... Она повернулась к свекру лицом: покрасневшие глаза превратились в щелочки, по щекам ручьем текли слезы. От надменной красавицы Вилмы не осталось и следа — перед Сезаром сидела несчастная, горюющая женщина.

— Вилма, что случилось?

— Тут все написано. — Женщина дрожащей рукой протянула свекру листок бумаги. — Осталось только проверить...

Сезар пробежал глазами по строчкам: «Ваш муж, Энрики Толедо, сегодня в семь часов встречается в мотеле Вилаести с вашей лучшей подругой...»

— Вилма, это полная чушь. В семь часов у Энрики встреча с клиентами, о ней я договаривался лично. Энрики на встрече с клиентами, Вилма!

Все уговоры и аргументы Сезара были бессильны. Вилма перестала плакать и поднялась. Из детской доносились голоса детей, звавших ее, но Вилма никого и ничего не слышала. Она смотрела перед собой невидящими глазами, а слезы все текли и текли по ее такому красивому и такому несчастному лицу.

—  Вилма, — закричал Сезар, — посмотри на меня! Я тебя умоляю, выбрось все из головы! Это чья-то глупая шутка. Вам же все завидуют, вы такая красивая пара, у вас такие очаровательные дети. — Сезар прижал к себе невестку. —  Когда Энрики вернется и узнает, что ты поверила дурацкому письму, он поднимет тебя на смех...

— Хватит, Сезар, хватит покрывать Энрики. — Вилма отпрянула от свекра. — Посмотрим, как будет смеяться ваш сынок, когда я застукаю его с поличным. — Она решительно распахнула дверь, Сезар преградил ей дорогу:

— Вилма, подожди, я не обманываю тебя. Честное слово, у Энрики встреча...

— Пожалуйста, дайте пройти. — Вилма отстранила его и вышла из кабинета.

Сезар бросился к телефону и стал набирать мобильный номер сына. В ответ он услышал механический голос, равнодушно известивший Сезара, что данный номер отключен.

— Боже мой, какой дурак! Дурак! Идиот! Тупица!

— Господи! Какой дурак! Зачем он отключил мобильный! — Анжела в сердцах швырнула трубку и обратилась к секретарше:

— Дейзи, я еду на переговоры. Энрики, судя по всему, занят. Если он появится, пусть дождется меня.

Анжела села в машину и включила зажигание. Ехать предстояло на другой конец города, и у нее было время, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. В последнее время она все чаще оказывалась втянутой в семейные дела Толедо. Энрики как всегда доверял ей свои личные тайны и семейные проблемы. Анжела была в курсе его непростых отношений с Вилмой, которые еще более усложнялись нежеланием Вилмы жить в одном доме с Гильерми. Гильерми! Анжела невольно поежилась, вспоминая события недавней вечеринки. Она прекрасно понимала жену Энрики, хотя у нее давно сложилось мнение по поводу Вилмы – хорошенькой, избалованной девочки, удостоенной внимания известного плейбоя. Анжела видела, как Вилма всеми силами старается удержать мужа подле себя, но пока у нее плохо получалось: ревность и капризы – не самое действенное оружие в борьбе за привязанность Энрики. Впрочем, как и любого нормального мужчины.

Интуитивно Анжела догадывалась о непростых отношениях Сезара и Марты, Сезара и Энрики, которому в последнее время стала невмоготу постоянная опека отца. Критичный ум Анжелы здраво оценивал ситуацию, и у нее хватало ума и выдержки держаться в стороне, лишь в крайних случаях она позволяла себе судить и давать советы. Анжела сознательно не желала погружаться в непростые проблемы Толедо. Ей вполне хватало «Тропикал-тауэр шопинга», где на ее плечи все чаще взваливалась работа генерального директора. Вот и сейчас Анжела не сомневалась, Энрики развлекается с какой-нибудь очередной красоткой, забыв или намеренно передоверив ей ведение важных переговоров, устроенных Сезаром. Анжела подавила раздражение, закипающее против Энрики, и переключила свои мысли на Клару.