В пустой церкви Диолинда опустилась на колени перед Святым Антонио, своим покровителем. Только ему одному она могла поверить свои чувства. Он один ее никогда не выдаст.

—  Святой Антонио, вразуми меня, бедную! Ты знаешь, что Аженор был для меня всем в этой жизни! Я ему многим обязана за его любовь, за молчание, за самопожертвование! И вдруг я увидела у себя в доме Агустиньо да Силва! Неужели это и есть мой сын? Да, я поклялась Аженору никогда не спрашивать об этом, но теперь его нет... Помоги мне, святой Антонио!

Святой Антонио не отозвался, и Диолинда восприняла это как знак согласия. Она направилась к дому Аженора. Во дворе ей встретилась симпатичная девушка. Поодаль трое молодых людей резались в карты.

—  Это мастерская сеньора Аженора? — спросила девушку Диолинда.

—  Была его. Дедушка исчез, — ответила девушка.

—  Он — твой дед? А отец — один из тех троих? — Диолинда указала на живописную группу, развалившуюся на траве.

—  Нет, его мои дяди, — отозвалась девушка. — Вон, из-за грузовика виднеется дядя Агустиньо, спиной к вам сидит дядя Куколка, а тот, в середине, — Жаманта.

— Какой-то он странный, —  покосившись на Жаманту, сказала Диолинда.

— Он дурачок. Когда Жаманта родился, кто-то бросил его на улице, а дедушка взял к себе... А вы по какому делу? Что-то хотите купить?

— Нет-нет, — быстро сказала Диолинда. — Просто шла мимо... До свидания.

...Она брела домой, не разбирая дороги. В голове у Диолинды стучало: «Который из двух? Господи, Аженор исчез, и я могу никогда не узнать, кто из них мой сын. А может, дурачок?»

Развод всегда вещь болезненная, особенно если люди прожили в браке столько лет, сколько Сезар с Мартой. Но он-то, Сезар, собирается устроить свою жизнь с другой женщиной. Возможно, и Марта недолго останется одна. Это дал понять Сезару Бруну, который посетил его накануне развода. Сезар не знал, радоваться ли тому, что Марта не останется одна, или нет. Бруну откровенно заявил, что любит ее. Но Сезар почему-то почувствовал ревность, услышав это. Тем не менее, отступать было невозможно.

Вся семья Толедо присутствовала при этом не слишком приятном событии. Судья задала Сезару и Марте вопрос, не собираются ли они забрать свое заявление назад и помириться?

Сезар угрюмо ответил:

— Давайте быстрее подпишем документы.

Марта согласно кивнула головой. После того, как все формальности были выполнены, Марта и Сезар дружелюбно простились и разъехались в разные стороны: Марта с Александром – домой, а Сезар с Энрики – в офис.

Анжела принесла им кофе. Энрики видел, что отец не в своей тарелке. Он хотел было выяснить, так ли это, но тут ему позвонили из Атлантик-Сити.

Энрики поднял трубку. Он выслушал то, что ему сказали, и лицо его разгладилось, просветлело. Сезар, удивленный тем, что у сына оказались знакомые в Атлантик-Сити, молча ждал объяснений. Энрики, обрадованный только что сообщенным ему известием, не замедлил дать их.

— Прости меня, папа. Без твоего разрешения я взял деньги из Торгового центра. Я хотел доказать тебе, что тоже могу увеличить семейное состояние.

— Энрики, что ты сделал? — ахнул Сезар.

— Я вошел в состав холдинга, который строит отель-казино в Атлантик-Сити.

— Отель-казино? Но почему ты со мной не посоветовался? — возмутился Сезар.

— Потому что знал, что ты не согласишься.

Сезар перевел негодующий взгляд на Анжелу.

— Ты была в курсе его дел?

— Отец, она ничего не знала. Я от нее это скрыл.

Легкая улыбка пробежала по губам Анжелы.

— Покажи мне счета! — потребовал Сезар.

— Сожалею, но теперь мы можем опираться только на банковские выписки. Счета, отчеты о денежных переводах, коды и прочая документация были уничтожены во время взрыва... Но у меня приятные новости. Из Атлантик-Сити позвонили и сказали, что я скоро подучу свои деньги назад!..

Сезар с сомнением покачал головой:

—  Энрики, ты недостоин моего доверия.

— Я докажу тебе, что достоин! С помощью Атлантик-Сити мы восстановим «Тропикал-тауэр»! – горячо заверил его Энрики.

После того как Сезар ушел, Анжела подошла к Энрики и благодарно пожала ему руку.

— Спасибо тебе за то, что ты не выдал меня Сезару.

— Перестань, — отозвался Энрики. — Я ведь тебе обещал. Тебе повезло, что взрыв уничтожил все доказательства. Улик против тебя нет...


Любая другая женщина на месте Лусии должна была бы радоваться. Наконец ее любимый человек развелся со своей женой. Они с Сезаром могут теперь пожениться. Но на душе у нее в этот день кошки скребли. Лусия растерянно бродила по своей гостиной. Потом спустилась в сад, нарезала свежих цветов и принялась расставлять их по вазам. Это занятие ненадолго отвлекло ее от тяжелых мыслей. Все они сводились к тому, что ей теперь делать со своими компаньонами. Они уже провели с ней целую серию бесед, настаивали на ее участии во вновь образованном комитете. Самое неприятное, что здесь задействованы личные чувства, а Наварру и Монтейру не желали этого понимать. С одной стороны — чувства оскорбленною Эдмунду. С другой стороны — ее чувства к Сезару. И получается, что жертвы взрыва в Торговом центре здесь вообще ни при чем. Ими только прикрывается Эдмунду. На них будет ссылаться и Лусия в разговоре с Сезаром.

Все так запутано, так тяжело! И она чувствует себя невыносимо одинокой, еще более одинокой, чем Марта…

… Когда ей доложили о приходе Клаудиу, Лусия обрадовалась. Хоть с ним она сможет обсудить свои проблемы.

Она велела подать чай в гостиную. Когда прислуга удалилась, Лусия пожаловалась:

—  Знаешь, Клаудиу, мне кажется, что, так или иначе, Сезар всегда будет рядом с Мартой.

Но Клаудиу вместо того, чтобы успокоить ее, сказал:

— Ничего не поделаешь. У него семья. Их с Мартой всегда будут связывать дети.

— Но я теперь тоже его семья! — воскликнула Лусия.

— Да, но я сомневаюсь, что ради тебя он откажется от детей...

— И главное, — продолжала Лусия. — все происходит как-то спокойно, без ссор, слез и скандалов.

— А это еще опаснее, — подлил масла в огонь Клаудиу.

— Что ты этим хочешь сказать?

Клаудиу спокойно допил свой чай, после чего поднял на Лусию полный сострадания взгляд.

— Я хочу сказать, что Сезар и Марта сохранили дружбу. И совсем немного нужно, чтобы она снова переросла в любовь.

Лусия в раздражении поставила свою чашку на стол.

— Как же я тебя ненавижу! Почему ты мне говоришь такие неприятные вещи? Хочешь с ума меня свести?

— Потому что это правда, — изрек Клаудиу. – И ты еще посмотришь, что будет дальше!..


Глава 34


Бина наслаждалась в доме Диолинды комфортом и роскошью. Все приводило ее в восторг и восхищение – роскошные просторные комнаты с изысканной мебелью, и бассейны, и сауны, и площадка для игры в мяч, и аккуратно подстриженные газоны, и лужайка с тенистыми беседками. К ее услугам была даже машина с водителем.

Диолинда, ее наставница, не жалея времени, пеклась о ее воспитании. Но нельзя сказать, что она в этом преуспела. Как ни вызубрила Бина брошюры о том, например, как следует вести себя за столом, она все равно забывала, в какой руке держать вилку, а в какой — нож. Хорошие манеры не усваивались Биной. Диолинда показывала ей, как надо входить в помещение, где затевалось какое-то мероприятие.

— Ни на кого не обращай внимания, — внушала она Бине. — Держись с достоинством, но не развязно. Чуть-чуть прищурь глаза, небрежно обмахивайся веером, подбородок должен быть слегка приподнят! Ты всем своим видом показываешь: а вот и я!..

Но увы, Бина с ее тяжеловесной грацией не могла научиться столь простым вещам. Более того, она то и дело нарушала две самые строгие заповеди Диолинды: не вступать в доверительные отношения с прислугой и не кокетничать с ее сыном Эдмунду, от чего Бине было очень трудно удержаться. В каждом знаке его внимания она видела отнюдь не простую любезность... Дона Диолинда успела убедить Бину в том, что она обладает массой скрытых достоинств. Бине казалось, что эта ее достоинства не остались тайной для Эдмунду. Но этот красавец, «принц», как назвала его про себя Бина, сделав ей очередной комплимент, старался не задерживаться возле нее, хотя Бина была не прочь пообщаться с ним.

Зато с Сандрой она могла болтать сколько угодно. Сначала Бина никак не могла решить, стоит ли ей теперь быть с Сандрой на равных. Но после того как выяснилось, что даже Рафаэла приходилась ей родной теткой, сомнения у Бины отпали. В последнее время Бину интересовала проблема трудоустройства Лузенейди. Она уже просила Сандру подумать, как помочь бедной девушке, но Сандра, похоже, об этом и думать забыла. Когда Бина упрекнула подругу в забывчивости, Сандра небрежным тоном проговорила:

— Помнишь фильм с участием Марии де Фатимы?.. Ну, сериал такой! Так вот, там одна девушка подсунула прислуге драгоценное колье своей хозяйки...

— Зачем еще? — захлопала глазами Бина.

— А потом донесла на прислугу, обвинив ее в воровстве, — невозмутимо продолжала Сандра. — Сделай так же. Подсунь служанке какую-нибудь драгоценность доны Диолинды. Служанку обвинят в краже и выгонят из дома... А на ее место заступит Лузенейди!..

Бина так и поступила. В качестве жертвы она выбрала девушку-служанку, которая давно собиралась переехать в Минос. Бина решила, что можно ускорить это событие, и подбросила брошь доны Диолинды в сумочку служанки. Но как только она это сделала, ее стали терзать угрызения совести. Сарита, с которой она привыкла делиться всем сокровенным, вместо того чтобы утешить Бину, сказала:

—  А что, если дона Диолинда вызовет полицию, и та арестует ни в чем не повинную девушку?