– У меня нет водки, – растерянно произнесла Кира. – Коньяк только.

– Да я не про спиртное! Я про жизнь! Это метафора, понимаешь?

– Ага. – Кира хмыкнула. – И кто же у нас в меню выполняет роль крепкого и высокоградусного спиртного напитка?

Рина искоса взглянула на подругу. Вот и жалуйся на жизнь, кроме насмешек ничего в ответ не получишь. «Впрочем, – тут же одернула она себя, – не надо бога гневить – на что мне жаловаться-то?»

– Его зовут Павел Генрихович, – неохотно отозвалась она. – Мы познакомились недавно на выставке. Ну, на последней ярмарке миллионеров. Иван Александрович что-то очередной раз обсуждал, а я пошла смотреть украшения.

Рина вспомнила, как остановилась подле одной из витрин. Украшения были хороши классической простотой и чистыми камнями. Впрочем, вон те серьги выиграли бы, если для оправы использовать не золото семьсот пятидесятой пробы, яркое и блестящее, а тусклую платину. Она лишь оттенила бы красоту редких турмалинов.

– Вам нравится?

Рина подняла глаза и оглядела возникшего перед ней мужчину. От него исходила та энергия и уверенность, которую дают только очень большие деньги. Олигарх какой-нибудь, решила женщина. Сдержанно улыбнувшись, она озвучила свои мысли о камнях, ничуть не сомневаясь, что он либо отойдет, разочарованный предметностью разговора, либо постарается сменить тему. Но мужчина не сделал ничего подобного. Его темные брови сошлись на переносице, губы сжались недовольно, и он некоторое время внимательнейшим образом разглядывал серьги. Затем тяжелый взгляд темных глаз опять остановился на Рине.

– Вы правы, – нехотя протянул мужчина. – В платине они выиграли бы. А что вы думаете об этом?

Жестом он указал на соседнюю стойку. Рина, не спеша, разглядывала сет. Колье, браслет и серьги. Витые оправы обнимали крупный серый и розовый жемчуг.

– Очень красиво, – вежливо ответила она.

Мужчина нахмурился.

– А это? – Он шагнул к следующей витрине.

Рина бросила беглый взгляд на украшения, буквально брызгавшие во все стороны блеском многочисленных бриллиантов.

– Скажите. – Она улыбнулась мужчине, пытаясь развеять его явно испортившееся настроение. – Вы пытаетесь выбрать кому-то подарок? Я не отказываюсь помочь, просто скажите, сколько ей лет и…

– А что бы вы выбрали для себя? – спросил он.

Рина пожала плечами и пошла вдоль витрин. Один раз она уже выбирала подарок в ювелирном магазине, и сегодняшняя ситуация сперва создала странное ощущение дежавю. Впрочем, этот человек совсем не похож на Ивана Александровича. Он моложе, лет сорок пять, наверное, может, сорок семь. Темные с редкой проседью волосы, густые брови, полные губы. Весь он был массивный и крепкий, и костюм сидит на нем отлично. Она думала о своем, скользя взглядом по витринам, иной раз протягивала руку, и незаметный, но весьма услужливый продавец тут же подавал требуемую вещь. Рина мерила, смотрела, потом осторожно возвращала вещь на подушечку темного бархата и шла дальше. Она почти забыла про недовольного мужчину, втянувшись в игру с выбором, любуясь камнями и с удовольствием ощущая прикосновение прохладного металла к коже.

Меж тем мужчина следил за ней очень внимательно. Ему понравился ее вкус, ее платье в стиле японского кимоно, открывающее сзади нежную шею, высоко поднятый узел каштановых волос и внимательный взгляд зеленых глаз. Редкая женщина, подумал он. Женщина со вкусом. И то, что она верно оценила те турмалины, задело его за живое. Он ведь и сам хотел вставить их в платину, но повелся на мнение ювелира сделать более «живенько».

– Вот. Эту вещь я бы купила, – сказала наконец Рина, любуясь перстнем, украшенным розовым сапфиром. – И еще мне очень понравилась коллекция в стиле ардеко.

Чело мужчины прояснилось.

– Правда? Я опасался, что немного старомодный узор не найдет отклика в сердцах наших дам. На Западе это сейчас очень модно и потому востребовано, но у нас…

– Ну что вы, думаю, все наши модницы в курсе самых последних трендов, – улыбнулась Рина. – Значит, это ваши вещи? Вы дизайнер?

– Нет, всего лишь делец. Я в основном занимаюсь камнями и общим руководством. – Он протянул ей визитку, Рина с интересом взглянула на нее.

– Очень приятно познакомиться, Павел Генрихович, – сказала она. – И не наговаривайте на себя: вы не просто делец, вы человек с тонким вкусом и художник… даже если сами не граните камни и не льете оправы. Да-да. – Ее пальцы коснулись рукава его пиджака, и он удержал готовый сорваться с губ протест. – Иначе вы не болели бы так за совершенство.

– Что ж, возможно, в чем-то вы и правы… – Он склонил голову, и Рина усмехнулась про себя: как и все мужики, этот повелся на лесть.

– Скажите, а что вы думаете о последней коллекции Кеннета Лейна? – спросила она.

– Интересно, но это действительно штучная работа, и мы такие вещи делаем чаще всего под заказ.

Они провели в приятной беседе еще некоторое время, а потом у Рины в крохотной сумочке звякнул телефон, и она извинилась и сказала, что ей пора.

– Муж? – понимающе усмехнулся Павел Генрихович.

– Нет. – Она улыбалась ему безмятежно. – Я не замужем. Кстати, я тоже по мере сил стараюсь привнести красоту в окружающий мир, хоть мои шедевры и не столь долговечны и дороги, как ваши.

С этими словами Рина протянула ювелиру свою визитку и попрощалась. Она шла по проходу и спиной чувствовала его взгляд. И сердце вдруг ускорило ритм. Оглянуться или нет? Рина не оглянулась, но через несколько шагов оказалась напротив зеркала и, не удержавшись, взглянула в него, отыскивая глазами фигуру Павла Генриховича. Он стоял на том же месте и смотрел ей вслед. В полированной глубине зеркала взгляды их встретились, и Рина почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем. С ума сошла, как девочка просто. Непроизвольно коснувшись щеки, она пошла дальше, а ювелир спрятал ее визитку в нагрудный карман.

Они встретились всего пару раз, но Рина обнаружила, что именно этого мужчину ей хочется удержать. И не только потому, что он обладал деньгами и властью, все это имеется и у Ивана Александровича. Но Павел открывал перед ней возможность прикоснуться к миру камней и драгоценных металлов, о которых она мечтала еще в юности. Всю последнюю встречу они провели в постели, но большую часть времени занял отнюдь не секс. Павел Генрихович принес кучу журналов, и они обсуждали его будущую коллекцию. Рина даже набросала кое-что и была польщена, когда он проявил заинтересованность ее идеями и предложил приехать в мастерскую, чтобы встретиться с дизайнером – основным разработчиком коллекции.

И вот теперь… Что теперь? Замужество? Кого бы она ни выбрала – Кирилла или Ивана Александровича – все ее поддержат и одобрят. Свекор и свекровь будут рады. Дуська изойдет на сентиментальные слезы. Вот и Кира смотрит выжидающе.

Рина поднялась.

– Мне надо подумать, – заявила она, направляясь к выходу.

– Эй, подруга, а ты не забыла, что выпила почти бутылку вина? Давай я тебе такси вызову, на улице уже вечер.

– Может, лучше пройтись? Погода хорошая, и голову проветрю, – протянула Рина.

Она подошла к окну. Погода и правда радовала: светлое небо и неяркое предзакатное солнышко обещали вполне комфортную прогулку.

Машин немного, напротив дома припаркован серебристый джип, как у Антона. Рина нахмурилась. Дался ей этот Антон. Обыкновенный дурак. «Вот выйду замуж за его отца и испорчу ему жизнь».

– Слушай, ты так и не сказала, кого выберешь! – воскликнула Кира. – Нельзя же так мучить беременную подругу. Я теперь ночь спать не буду.

– Ну, не знаю. Давай будем действовать поэтапно, – решилась Рина. – Я точно не хочу замуж за Кирилла. Но сказать ему об этом по телефону было бы слишком жестоко. Пожалуй, совместим неприятное с полезным. Я позвоню ему, попрошу встретить и проводить меня, а дома и поговорим.

Не прошло и часа, как она увидела подъезжающую машину Кирилла, бордовый кроссовер «ниссан». Рина чмокнула Киру в щечку и поспешила на улицу.

Кирилл ждал у подъезда. Он взял ее за руку, потянул было к себе, но тут неизвестно откуда рядом возникли двое мужчин, одетых в тренировочные костюмы. Один оттолкнул Кирилла, и тот впечатался лопатками в стену дома. Второй схватил Рину за руку.

– Вы с ума сошли? – Она повернулась… и осеклась, увидев перед собой Антона. Он вышел из серебристого джипа и теперь стоял у тротуара, глядя на женщину. Лицо его было белым от ярости. Зрачки светлых глаз – как булавочные головки.

– Я всегда знал, что ты б… – сказал он. – Но отец не хочет ничему верить.

– Защищаешь свое наследство? – фыркнула Рина. – Успокойся, я не собираюсь за Ивана Александровича замуж.

– Да уж, я так и поверил. Ты, значит, предпочитаешь главе края этого нищего? – Он мотнул головой в сторону Кирилла. – А как же твоя любовь к драгоценностям? Думаешь, я не знаю? Я все про тебя выяснил… умненькая и расчетливая стерва. Но я сделаю так, что ты уже не будешь годиться для представительских функций. Мой папаша на старости лет стал тяготеть к совершенству… Ну так мы его попортим… – Он повернулся к громилам: – Бейте так, чтобы на лицо пришлось швы накладывать. – С этими словами он отвернулся и пошел к машине.

Рина дернулась. Но один бандит держал ее за руки, а второй не спеша встал перед ней и завел руку для удара. Рина с ужасом смотрела в его лицо. Она знала, что красива, что похожа сейчас на беззащитную русалку, и умоляюще прошептала сквозь сжавший горло спазм:

– Не надо, пожалуйста, не надо…

Но на лице стоявшего перед ней детины не отразилось ничего, кроме сосредоточенности. Он получил задание от хозяина и собирался выполнить его добросовестно, отрабатывая пайку и теплую подстилку.

Рина хотела закрыть глаза, чтобы не видеть того, что через несколько секунд навсегда сломает ее жизнь. Но тело сковало оцепенением ужаса, и потому она видела, как метнулась к громиле тень от стены дома, как большое тело детины в тренировочном костюме врезалось в стоящий у обочины автомобиль, и дико завопила сигнализация дорогого БМВ. Тип, стальными тисками державший ее руки, недоуменно протянул: