— О том, что сказал твой отец, — начинаю, и Крис берёт меня за руку.

— Я понял. И знаю, как ты относишься к Кэлу. Я пытаюсь... Я могу пройти мимо этого, — говорит он. — Я знаю, как сильно ты его любишь, и знаю, что тебе потребуется больше времени, чтобы полюбить меня так же, но я буду ждать. Столько, сколько потребуется, — говорит он, глядя мне в глаза и держа меня за руку. Я должна быть в восторге от его заявления, оно бескорыстно и так похоже на Криса, но не этого я хочу. Мне нужно, чтобы они не воспринимали это как своего рода соревнование или перетягивание каната. Они являются одним целым.

— Крис. Я уже люблю тебя. Из-за расстройства ты чувствуешь себя по-другому, но вы один и тот же человек. Не думай, что я хочу одну твою сторону больше, чем другую. Мне нужны вы оба, — говорю я ему, и его поглощает разочарование, он отпускает мою руку. Мои внутренности падают. Может быть, я поспешила, но когда бы настал подходящий момент? Особенно после всего, что мне сказала Хелен. Я должна была поступить совершенно по-другому.

Но больше я не собираюсь их обманывать, они части одного человека, одного мужчины, которого я люблю, и они должны понять это. Когда я проснулась утром рядом с Крисом, во мне начало просыпаться чувство вины. Оно пыталось украсть у меня радость момента, но когда я действительно думаю об этом, у меня возникает вопрос: почему я не должна чувствовать себя хорошо, когда сплю с мужем? Официально он мой муж, с Дженной уже покончено. Я ни за что не оттолкну его и не подтолкну его к ней. Это казалось правильным... ну, это тоже было немного неправильно... но, в основном, казалось правильным. Мне нужно, чтобы он осознавал правильность, что бы мы ни делали.

— Я пытался записаться на приём к своему врачу, — говорит Крис, положив голову на руки. Я чувствую укол вины. В мою голову приходит разговор с Декстером-старшим.

— Мне позвонила её секретарша и оставила сообщение, что доктор будет отсутствовать в офисе весь месяц. Затем, когда я сам позвонил, чтобы записаться, секретарь сказала, что доктор не выходит из офиса, но, когда я назвал ей своё имя, она сказала, что в течение следующих шести месяцев всё время занято, — говорит он расстроенно.

Боже мой, Декстер-старший внёс Криса в чёрный список. Разве это не противоречит никакой медицинской этике?

— Я на самом деле хочу попытаться понять это. Но это действительно тяжело, — стонет он.

— Знаю, — я переплетаю свою руку с его. — Но я здесь. Мы в этом вместе, — говорю я, слегка улыбаясь.

— Я думаю о том, чтобы снова увидеться с Хелен. Когда мы вернёмся в Чикаго.

Когда он говорит, моё сердце замирает.

— Ты пойдёшь со мной? — спрашиваю его. Я имею в виду, что это имеет смысл, но не знаю, действительно ли он готов.

— Почему бы и нет? Мы же в этом вместе? — он говорит, с улыбкой, заставляющей меня обнять его. Может, всё будет не так уж плохо. Может, всё будет хорошо. После всего, что случилось, мы заслужили перерыв. Может, на какое-то время мы его получим.


Глава 13


Кэл


7 ноября 2010


Это не может быть она. Только не она, черт возьми! Но как только я спускаюсь вниз и поворачиваю за угол, она стоит за столом. Когда меня замечает, ее глаза загораются, но только на минуту, прежде чем беспокойство начинает проявляться на ее лице.

— Я разберусь, Ламар, — говорю я консьержу за стойкой. Я охватываю ее рукой за спину и провожу к входной двери.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я сквозь зубы.

— Я пришла поговорить с твоей будущей женой, — просто говорит она. Как только мы выходим за дверь, время для игр заканчивается. — Как ты мог так поступить, Кэл? Как ты мог сделать что-то настолько важное? Бедная девочка знает о твоем расстройстве? Как ты мог жениться на ком-то и даже не рассказать нам? — говорит она, ее голос обрывается. На мгновение я чувствую легкий привкус вины.

— Как ты смеешь приходить сюда? В ночь моей помолвки, и что сказать ей? Человек, за которого ты выходишь замуж, не настоящий!

— Я собиралась сказать ей правду.

— Ваша версия правды. Та версия, которую вы с Уильямом придумали, не так ли? — я спрашиваю ее.

— Кэл, ты не можешь этого сделать. Ты понимаешь, что ты делаешь? — Гвен говорит, своим тоном умоляя.

— Я точно знаю, что делаю, — говорю я ей.

— Нет, это не так. Не знаю, как тебе это удалось, но что ты будешь делать, когда женишься на ней, и она проснется в постели с Крисом? — она восклицает.

— Это никогда не произойдет!

— Ты не можешь этого знать. Эта девушка заслуживает знать правду, — умоляет она.

— Просто ты не хочешь, чтобы я был счастлив.

— Это не так, — она отрицательно качает головой.

— Конечно, так. Тебе плевать на меня. Все, что тебе нужно, это Кристофер.

— Это не правда, Кэл! Я люблю вас обоих, — вставляет она.

— Он не вернется, Гвен! Я на лекарствах, которые полностью меня от него избавят!

— О-о чем ты говоришь? Ты принимаешь наркотики? Что ты пьешь, Кэл? Они безопасны?

— Не имеет значения, но ты и Уилл можете вбить себе в ваши головы, что ваш мягкий манерный маленький мальчик фермы никогда не вернется.

— Какие лекарства, нет лекарства для излечения, Кэл. Объединение – это единственный способ... ты принимаешь что-то незаконное? — она говорит, отчаянно хватая меня за руку.

— Не твоя забота, — говорю я ей, просто выхватывая руку.

— Это моя забота. Ты – мой сын и я люблю тебя! — Гвен говорит, и на мгновение я почти верю ей, но она не волнуется обо мне, только о человеке, которого я держу в узде. — Кэл, пожалуйста! — говорит она, снова схватив меня за руку, когда я отворачиваюсь от нее. — Как ты можешь любить ее, когда ты закрываешься от любви? Как ты можешь знать, что такое любовь?! — она спрашивает, глядя прямо мне в глаза.

— Она – любовь! Я люблю ее больше всего на свете. Если ты испортишь это, я исчезну, и ты больше никогда не увидишь Криса, — говорю я, прежде чем забрать у нее руку. Я оборачиваюсь и вижу, что Лорен направляется ко мне.

Блять!

— Уходи. Сейчас же, — говорю я Гвен, возвращаясь в здание. Прежде чем я вхожу, Лорен выходит на улицу, и мы встречаемся у двери. Мое сердце вот-вот взорвется нахрен. Ее взгляд направлен на улицу прямо на Гвен, которая, к счастью, уходит в противоположном направлении.

— Что это было? Кто она? — спрашивает Лорен, подозрительно глядя на меня. Я пожимаю плечами, пытаясь быть как можно более естественным. Если бы она только знала, как быстро бьется мое сердце, мои ладони потные, я должен успокоиться.

— Никто, — говорю я ей, возвращаясь к входу в наше здание и ожидая, когда она войдет. Я ненавижу врать ей, стараюсь никогда этого не делать, это не совсем ложь, но это заставляет меня чувствовать себя дерьмом. Она оглядывается на меня, а затем снова в направлении Гвен, и мое горло вот-вот стянется. Гвен остановилась.

Дерьмо! Какого черта я буду делать?

Я смотрю на Гвен, и ее глаза устремлены к моим. Единственное, что я могу сделать, это покачать головой.

Черт возьми.

Мои губы умаляют ее. Я никогда никого не просил о многом. Я немного сожалею, но сейчас я хотел бы вернуться назад во времени, встать на гребаные колени и умолять Гвен ничего не говорить. Она слегка кивает, так тонко, что даже Лорен этого не заметит, но этого достаточно, чтобы мое сердце перестало биться так быстро в груди.

— Ты идешь? — я нетерпеливо спрашиваю Лорен. Она смотрит на меня, но она не двигается и обращает взгляд назад в направлении Гвен, но к тому времени она уже ушла. Ее глаза сузились на моих. Она злится. Я могу справиться с этим, после того, с чем я мог бы иметь дело, злость приветствуется.

— Никто, — горько говорит она, проходя мимо меня в вестибюль.

— Я позаботился об этом; она не хотела ничего важного, — говорю я небрежно, мой сердечный ритм возвращается к норме. Сажусь в один из больших стульев в вестибюле. Мне никогда не приходилось сидеть так много, как сегодня.

— Хорошо, что случилось? Чего она от меня хотела? — спрашивает Лорен встревоженно.

Мне придется сказать еще одну чертову ложь.

— На самом деле она несла какую-то чушь. Кажется, она была под чем-то. Я сказал ей, чтобы она ушла, — я вытаскиваю свой мобильный телефон, чтобы не смотреть на нее. Я не могу смотреть ей прямо в глаза и врать.

— Ну, может быть, ты должен был позволить мне поговорить с ней, — говорит Лорен, подталкивая меня. Она делает это снова, пока я не посмотрю прямо на нее. Ее ореховые глаза не покидают меня. Не хочу ей снова лгать, но я не могу потерять ее. Если я скажу ей сейчас, я потеряю ее.

— Смотри. Она несла полную чушь. Возможно, нашла твое имя в статьи о каком-то событии, на котором мы были с Декстером. Ты должна быть осторожна с каждым, кто пытается с тобой увидеться. Когда ты связан с Крестфилдами, люди видят знаки доллара и продадут вам любую слезливую историю, думая, что ты можешь выписать им чек. У большинства людей есть какой-то план, и я уверен, у нее тоже, но она не вернется. Теперь ты не можешь доверять никому, ладно? — я чувствую себя дерьмово. Чушь собачья, но, похоже, в этом есть смысл, но она знает меня и не купится на это. Я хватаю ее за руку, а Лорен вздыхает и кивает. Она хочет мне верить, но она не глупая.

— Ладно, — говорит она просто, но вынужденно и нерешительно, и она вытаскивает свою руку из моей, складывая их на коленях. Думает, она знает, что что-то не сходится.

— Мистер Скотт, ваша машина здесь, — сообщает нам человек из обслуживающего персонала.

— Спасибо, — говорю я ему, вставая. Я жду, когда Лорен сделает то же самое, а она не поднимается.

— Ты идешь? — говорю в шутку, но честно говоря, я не знаю, пойдет ли она. Она смотрит на меня и закатывает глаза, прежде чем последовать за служащим.