Лиз Карлайл - Красивая, как ночь

Кэм встретил решительный взгляд брата и вдруг понял, что, хотя их с Бентли многое разделяет, они, несомненно, очень похожи не только внешне, но и темпераментом.

— А если мерзавец добрался до Солсбери, сколько конюшен могут предоставить ему свежих лошадей? — спросил Кэм.

— По крайней мере три, — прищурился Бентли.

— Хорошо. Тогда мы разделимся и встретимся у южного выезда из города. Если Лоу хватило сил запрячь новых лошадей и ехать дальше, мы последуем за ним. Если нет, то передохнем и начнем поиски на рассвете. Если он направляется к порту, то далеко не уйдет. Там лишь одна приличная дорога.

— Да, — пробормотал Бентли, сплевывая дорожную пыль. — Только никто не знает, в какую сторону может поползти змея.

Кэм ворчливо согласился, и всадники погрузились в молчание. За исключением лая собак или стука проезжавшей кареты, в Уилтшире было тихо. С каждой милей Кэм становился все мрачнее.

Лишь одна мысль немного успокаивала его: дочь будет с Хелен в безопасности. Единственное, в чем Кэм был уверен. Полностью доверяя смекалке и опыту Хелен, он знал, что, пока это будет в ее силах, она станет защищать Ариану. Или погибнет.

О Господи! Именно это Хелен и сделает — сломает себе шею или получит пулю, пытаясь защитить его дочь. От этой внезапной мысли у Кэма навернулись слезы.

Неужели нужно было случиться подобному несчастью, чтобы он наконец признал то, что давно было понятно? Хелен может действовать поспешно, да. Но только не безрассудно. По крайней мере когда это действительно важно и когда речь идет в благополучии человека.

Кэм тяжело вздохнул и наконец признал то, что давно терзало его. Ничего плохого о Хелен нельзя было сказать. Абсолютно ничего! Да, она порывистая и темпераментная женщина, а в постели, как он убедился, — безудержная и страстная. Но живая, иногда опрометчивая девочка выросла в женщину с острым умом и добрым сердцем. И она не утратила свойственную ей в юности жажду жизни.

Проблема не в Хелен, а в нем. Именно двойственность его характера, его страстная натура так отчаянно пугала его. Разве он не доказал это, когда буквально набросился на Хелен в постели? Господи! Его страх и отчаяние не имели никакого отношения к Хелен. Она была лишь ключом, который открыл доступ к его томящейся душе. Она всегда была для него таким ключиком.

С Хелен не могло быть никакого притворства, с ней невозможно укрыться от правды о себе самом. Кэм сознавал, что не все в его характере поддается контролю. До сих пор он не решался это признать.

Когда Хелен увезли от него, это стало лишь подтверждением того, что говорила его мать. Потом, движимый необъяснимым страхом оказаться таким же, как отец, Кэм стал давить в себе все чувства, лишал себя всех удовольствий и едва не убил свою любовь. Возможно, Бентли в чем-то прав. Внешне он превратился в деспотичного, холодного тирана. Лишь любовь к Ариане показывала, что в нем еще осталось нечто человеческое.

Господи, что он едва не натворил со своей жизнью! Боялся открыто дарить любовь, опасаясь, что это может как-то принизить его. А вот Хелен ничего не боялась, не скрывала ни чувств, ни любви к жизни, ни способности любить и быть любимой.

Но при этом она никогда не была безрассудной, как он утверждал раньше. Несмотря на все пережитое и все, чего она добилась, ее страстная натура не изменилась.

Какое счастье, что ему выпало знать и любить такую женщину. Как ему повезло, что он снова встретил ее, пока не стало слишком поздно.

Но теперь ему придется снова искать ее.

Когда Ариана проснулась, комнату окутывала ночная тишина. Но это была не та тишина, что царила в Халкоте. Это была тишина, наполненная ожиданием, скрипом лестницы, по которой поднимались люди, глухим стуком повозок, катившихся по улице.

Один раз под окнами прошел человек, громко распевая очень нехорошую песню. Ариана знала почти все слова, Бентли часто пел ее. И так же плохо.

Крайне осторожно Ариана села и принялась рассматривать кровать. Спинки были слишком высокие, чтобы она могла перелезть через них, поэтому ей пришлось сползти на пол у дальнего края.

Она легко переступила через низкую кровать на колесиках, стараясь не разбудить его, и подкралась к окну, чтобы посмотреть на улицу. Та оказалась далеко внизу. В лунном свете Ариана увидела рыночную площадь, крест в ее центре и торчавшие из-за него ноги человека, наверное того, который недавно пел. Бентли тоже много спал после песен.

Священник велел хозяину гостиницы дать им большую комнату на верхнем-этаже.

— И кровать на колесиках для моей малышки, — добавил он.

Ариана тут же лягнула его прямо в щиколотку. Настоятель подпрыгнул и пробормотал слово, которое, по ее мнению, священники не должны произносить.

«Я не твоя малышка!» — хотела закричать Ариана, даже открыла рот, но мисс Хелен схватила ее на руки, прижала палец к губам и понесла ее в другой угол комнаты. Мисс Хелен не хотела, чтобы она говорила. Поэтому Ариана промолчала. А потом он позвал с улицы того грязного человека, что принимал у него лошадей.

Человек вошел в комнату, и настоятель дал ему золотую монету.

— Моя малышка иногда бродит во сне, — сказал он. — А мы с женой падаем с ног от усталости. Посиди сегодня у наших дверей и громко кричи, если услышишь что-нибудь. Просто на всякий случай. Утром ты получишь такую же монету, если вся моя семья будет на месте. — Настоятель весело подмигнул ему. Человек подмигнул в ответ, и настоятель добавил: — У тебя ведь есть нож, приятель? Мне кажется, Солсбери теперь довольно опасное место, правда?

Грязный человек кивнул, попробовал на зуб монету и похлопал рукой по своему карману.

Вот это да! Неужели они считают ее такой глупой и думают, что она не догадалась? Мисс Хелен тоже догадалась. Она знала, почему настоятель сделал это. Мисс Хелен отвернулась к стене, продолжая держать Ариану на руках. Она дрожала, словно в гневе.

Вдали пробил колокол. Раз, два, три. Четыре раза. Ариана отвернулась от окна и посмотрела на мисс Хелен. Настоятель привернул фитиль в лампе, и та едва горела. В тусклом свете Ариана видела, как медленно поднимается и опускается грудь мисс Хелен. Она спала. Но до этого она долго лежала рядом с Арианой и тихо гладила ее. Наморщив лоб, она смотрела в потолок, словно обдумывала что-то.

Да, именно это и сделает мисс Хелен. Придумает план! Какой? Убежать и спрятаться? Ариана очень хорошо умела прятаться. Никто не мог ее найти. Но мисс Хелен побоится бежать с ней. И мисс Хелен никогда не оставит ее одну с настоятелем, который сейчас громко храпел на низкой кровати.

И еще мисс Хелен скорее всего никогда не была в Солсбери. Ведь это очень далеко от Франции, Баварии и Вены, о которых она так много знала. А вот Ариана уже была в Солсбери. Она знала, где находится собор, знала, как увидеть шпиль. И она жила в другой гостинице, которая больше и удобнее, чем эта, куда он привез их.

Ариана закрыла глаза и стала напряженно вспоминать свой прошлый приезд. Она мысленно представила вывеску гостиницы, качавшуюся на ветру. Она не умела читать, но папа прочитал ей название и показал красного льва над буквами. «Красный лев на улице Милфорд», — сказал папа.

А потом засмеялся и высоко подбросил ее.

— Когда мы вернемся в Халкот, мы должны обязательно рассказать Милфорду, что ночевали на улице его имени. Он будет очень горд, как ты считаешь? — И когда они приехали домой, папа действительно спросил Милфорда, не принадлежит ли ему улица Милфорд.

— О, конечно, господин Ратледж, — серьезно ответил дворецкий. — Вся до последнего булыжника. Но, увы! Я намерен скоро продать ее, чтобы купить виллу в Тоскане, когда отправлюсь на покой.

Папа ужасно смеялся и подбрасывал ее на колене. Она была почти уверена, что папа и Милфорд шутят. Она не думала, что Милфорд когда-нибудь покинет их, чтобы жить на какой-то там вилле. Но тогда она все же заволновалась, потому и запомнила разговор. Ей очень не хотелось, чтобы еще кто-нибудь покинул Халкот.

В этот момент настоятель издал какой-то странный сдавленный звук.

А может, подумала Ариана, он умирает? Она на цыпочках подошла к кровати со стороны мисс Хелен и посмотрела на него. Ариана уже поняла, что он специально поставил кровать так, чтобы мисс Хелен не могла встать с постели. Настоятель дышал очень тихо, а из-за пояса его брюк торчал пистолет.

Он снова вздохнул. Значит, он живой! И это очень-очень плохо. Может, лучше, чтобы он был мертвым? Может, лучше поднять лампу, вылить на него масло и поджечь его!

О!.. Откуда взялась эта мысль? Такая плохая и страшная!

Ариана закрыла глаза и даже прижала руки ко рту, если слова вдруг станут рваться наружу. Но они не вырвались. А он продолжал спать. И почти не издавал никаких звуков. Но кто-то все равно храпел. И очень громко. Уж, конечно, не мисс Хелен. Это могло означать только одно.

Очень-очень тихо Ариана прокралась к двери. Да! Их сторож спал. Она слышала, как он храпит в коридоре. Ариана осторожно легла на пол и прижалась щекой к полу. Она пристально рассматривала полоску света, пробивавшуюся из-под двери, стараясь разглядеть ноги или еще что-нибудь, но увидела только противоположную стену.

Значит… он справа или слева. А не перед самой дверью. Внезапно раздался какой-то странный урчащий звук, сопровождавшийся ужасно противным запахом, проникшим в щель под дверью.

Фу! Теперь понятно, решила Ариана, прижимаясь носом к ковру, чтобы избавиться от дурного запаха. Маленький грязный человек сидел слева. Она приподняла голову и прислушалась.

Он по-прежнему храпел. Настоятель тихо дышал.

Ариана очень медленно встала с пола, осторожно надела пальто и шляпку, потом, держа в руках ботинки, снова подошла к двери и повернула ручку. Грязный человек сидел в коридоре слева, ноги вытянуты на полу, голова склонилась набок. Проверяя каждую половицу, по которой ступала, Ариана осторожно перешагнула через него и спустилась в холл. Это оказалось совсем просто. Так часто бывало, особенно со взрослыми. Они никогда не обращали на нее внимания.