Мудак.

— Я хотел бы получить твое согласие на вскрытие, — сказал Митч. — Просто, чтобы исключить нечестную игру. Но ты же понимаешь, это простая формальность.

— Конечно, — Лейн посмотрел на шерифа, наделенного соответствующими правами власти. — Послушай, мне нужно время, прежде чем об этом узнает пресса. Я должен сообщить матери, братьям и сестре. Честно, не знаю, как связаться с Максвеллом, но я не хотел бы, чтобы он услышал об этом в шестичасовых новостях. Или еще хуже, через канал TMZ.

— Правоохранительные органы позаботятся о вас и вашей семье.

— Я позвоню тебе, как смогу.

— Это всем нам облегчит жизнь.

Его сопроводили в кабинет для подписания различных бумаг. Как только он отдал ручку следователю, подумал: «Вот черт, теперь придется устраивать похороны».

Если честно, последнее, о чем он мог думать — проводить своего отца, отдав ему последние почести.


* * *

— Я не хочу есть.

Сидя в своем коттедже Эдвард полностью осознавал, что говорил, как четырехлетний ребенок, отказываясь от ужина…, но ему было все равно.

Тот факт, что запахи из маленькой кухня вызывали у него слюноотделения, не относились к делу.

У Шелби видно слух был избирательным.

— Садитесь к столу.

Она поставила перед ним тарелку рядом с его бутылкой... что он пил сейчас? О, текилу. Ну, текила явно не пойдет вместе с говядиной с подливкой.

— Ешьте, — приказала она таким тоном, словно, если он не будет есть, то она все равно перетрет содержимое тарелки и через трубочку скормит ему.

— Знаешь, ты можешь уже идти, если хочешь, — пробормотал он.

Боже сохрани, эта девчонка находилась уже целый день в его коттедже, убирая, стирая, моя его и готовя ему еду. Он пару раз заметил ей, что нанял исключительно, чтобы заботиться о лошадях, а не о хозяине, но все тоже самое... слух у нее был очень выборочным.

«Черт побери, это вкусно», — подумал он, беря в рот похлебку.

— Я хочу, договориться, чтобы вы посетили своего врача.

Звук от двигателя автомобиля стал для него приятным отвлечением. Особенно, если учесть, что он пытался вспомнить какой сегодня день… и очень надеялся, что сегодня пятница, ему понравилась идея пятницы, вскоре он сможет насладиться обществом проститутки. Черт побери, она могла бы посмотреть на это грандиозное шоу…

На долю секунды он вспомнил ощущения, когда Саттон оседлала его, двигаясь вверх-вниз и призывно смотря ему в глаза.

Резкая боль, стрельнувшая в груди, заставила его есть быстрее, чтобы избавиться от этого ощущения.

В дверь громко постучали.

— Ты не мог бы сделать одолжение? — произнесла Шелби. — Открыть, и если это женщина, пригласи ее. Если это непрошенный гость, скажи, чтобы убрался из твоего дома… можешь даже воспользоваться словом «к черту», мы же оба знаем, что оно есть у тебя в словарном запасе, а?

Она кинула на него такой взгляд, что если бы он не сидел, то явно бы сбила с ног.

Но не дожидаясь его ответа, она сама направилась к двери.

Открыв, воскликнула:

— Ой, мой Бог.

— Кто это? — пробормотал Эдвард. — Твоя фея-крестная?

Это явно была не фея-крестная, а Лейн.

Его брат вошел в коттедж, Эдвард отрицательно покачал головой.

— С чем бы ты не пришел, тебе стоит пойти в другое место, я же сказал тебе, я больше не буду помогать…

— Можем мы поговорить с глазу на глаз?

И это явно был не вопрос.

Эдвард закатил глаза.

— Совершенно неважно, что ты скажешь.

— Это касается семьи.

— Меня это не касается, — Лейн не сдвинулся с места, Эдвард выругался. — Что бы ни случилось, ты можешь говорить при ней.

Он надеялся, что присутствие Шелби, ускорит решение вопроса.

Лейн взглянул на девушку, потом перевел взгляд на Эдварда.

— Отец мертв.

Шелби ахнула, Эдвард медленно опустил ложку на тарелку. Затем хриплым голосом произнес:

— Шелби, пожалуйста, извини меня и моего брата, ты не оставишь нас на минутку? Спасибо.

Забавно, что он вспомнил о манерах, которыми обладал до своего похищения.

Шелби торопливо вышла за дверь, Эдвард вытер рот бумажной салфеткой.

— Когда?

— Прошлой ночью, так думает полиция. Скорее всего он бросился с моста. Тело всплыло с противоположной стороны водопада.

Эдвард откинулся на спинку стула, он хотел что-то сказать.

И он действительно что-то сказал, но не мог вспомнить свои слова.

Лейн по-видимому чувствовал то же самое, потому что его младший брат тяжело опустился на единственный в комнате еще один стул.

— Я до тебя сообщил маме. Не кажется, она даже не поняла... о чем я ей говорю. По-моему, она уже не в этом мире, по крайней мере, она никак не отреагировала. Я сообщил об этом Джине. Ее реакция была такой же, как у тебя.

— Полиция уверена в этом, — спросил Эдвард, — я имею ввиду, что это он.

Почему-то это для всех оказалось жизненно важным. Хотя разве можно совершить такую ошибку с человеком такого масштаба?

— Я сам его опознал, вернее его тело.

Эдвард закрыл глаза. И на совсем короткий миг, первенство опять озарило его.

— Это не ты должен был делать, а я.

— Все в порядке. У меня..., — Лейн сделал глубокий вдох, — кажется, не было вообще никакой реакции. Уверен, ты наслышан о вчерашних новостях?

Эдвард посмотрел на своего брата.

— А что было вчера?

Лейн жестко рассмеялся.

— Иногда отсутствие кабельного телевидения — спасение, разве нет? По любому это уже не имеет значения. На самом деле это уже не важно.

Долго они молча сидели в тишине, и позже Эдвард подумал, что он все ждал со своей стороны какой-то эмоции — может печали, или черт побери, радости.

Но ничего такого не было, всего лишь какое-то оцепенением всего тела и все.

— Мне нужно разыскать Макса, — сказал Лейн. — Полиция пока будет держать все в тайне, как только мы не будем готовы сообщить это общественности, но эта передышка не может длиться вечно.

— Я не знаю, где он, — пробормотал Эдвард.

— Я постараюсь его разыскать по номеру телефона двухлетней давности. Я послал ему письмо на электронную почту на его последний известный мне адрес. Но думаю, что он находится очень далеко от сети.

Опять воцарилась тишина.

— Джин в порядке? — спросил Эдвард.

Лейн отрицательно покачал головой, затем поднял на него взгляд.

— А любой из нас в порядке?

«Грустно, — подумал Эдвард, —  но ответ однозначно «нет».


48.

На следующее утро Лиззи, поднимаясь по лестнице для персонала, с букетом цветов, старалась себя подбодрить.

Хорошо, конечно, было прятаться в теплицах, но и ладно. Ей оставалось всего лишь проработать тринадцать дней в Истерли, и больше она уже не пересекалась в Лейном, после того раза. Пока здесь работала, она все время делала букеты для спален, придерживаясь своего собственного расписания, когда стоило их заменить, и в оставшееся две недели она также хорошо собиралась делать свою работу, черт побери, как и всегда.

Поднявшись на второй этаж и расправив плечи, она направилась в самый лучший номер. Мистер Харрис сообщил ей, что в нем поселился неожиданный гость, а также он сообщил, что в комнате Шанталь уже не стоит устанавливать новые цветы.

Ей было, конечно же, приятно узнать об этом.

«Спасибо, вам мистер Харрис».

По крайней мере в ее списке существовал хотя бы один человек, от которого ей не приходилось скрываться.

Жаль, что первый в списке, до сих пор обитал под крышей Истерли.

— Тринадцать дней, — бубнила она себе под нос. — Всего лишь тринадцать дней.

Она пару раз стукнула в широкую дверь и стала дожидаться ответа, через пару секунд мужской голос сказал:

— Войдите.

Толкнув широкие двери, она увидела мужчину за столом, принадлежащему деду Лейна, сгорбившегося над ноутбуком. Рядом принтер выплевывал страницы с таблицами, а на полу под столом валялись скомканные шарики из желтой бумаги, фактически усеяв весь пол.

Он даже не взглянул на нее.

— Я принесла цветы, — сказала она, входя.

— Угу.

Рядом с ним на подоконнике стоял поднос с пустыми тарелками. Поставив вазу на антикварное бюро, она поинтересовалась:

— Могу я забрать поднос?

— Что? — пробормотал он, хоть и смотрел по-прежнему сосредоточено на экран.

— Поднос?

— Конечно, спасибо.

«Должно быть он специально сюда приехал, чтобы изучить эти файлы, — подумала она, — оставшиеся от Розалинды».

«Это меня не касается», — тут же одернула она себя.

Обогнув стол, она увидела два открытых дорогих чемодана, в которых явно рылись, но было похоже, что мужчина, как только сел за этот стол, так и не сменил одежду, его рубашка помялась, также как и брюки.

Это тоже ее особо не касалось.

Подхватив поднос, она…

— О мой Бог!

Она даже не посмотрела на него, подумав, что он обнаружил, что-то на экране, что и вызвало его восклицание, потом почувствовала на себе его взгляд.

— Что? — спросила она.

— Вы Лиззи. Верно?

Она оглянулась кругом. Ей показалось, что кто-то стоит у нее за спиной и указывает ему на нее.

— Ах, да.

— Лиззи Лейна. Садовник.