Дж. Уорд - Короли Бурбона

Ей нужно украсить крыльцо горшками с цветами…

Нет, на самом деле не нужно.

По крайней мере, у нее был хороший вечер — пирог от Буеллы, который был запредельно вкусным, может с персиками или... голубикой.

Лиззи поднялась, вытирая глаза и посмотрела на свои руки, на которых искрились слезы.

Было ужасно тяжело спасать себя, оставив все позади, словно она отсекала от себя больную конечность.

«Было так хорошо здесь», — подумала она.

А потом Лейн вернулся и все испортил.

— Все, что Эдвард смог нарыть, — произнес Лейн, прохаживаясь по люксу, в котором он разместил Джеффа.

Это был лучший люкс с видом на сад и реку, а также здесь был огромный письменный стол, достаточно большой, напоминая чуть ли не кухонный стол мисс Авроры. На самом деле, миллион лет назад, люкс был личными покоями его деда, после его смерти все осталось прежним и регулярно производилась уборка.

Комментарий Джеффа, когда он вошел был стереотипно сухим, что-то типа, что командование Гражданской войны явно велось не из космоса.

Предсказуемо, правда, парень имел доступ к финансовым данным, но квалифицированный умник тут иссяк, перейдя сразу же к делу.

— Сейчас время обеда, — Лейн посмотрел на часы. — Мы одеваемся для обеда. Ну, все, кроме меня, так что твой костюм как раз сгодится.

— Принеси мне что-нибудь сюда, — пробормотал Джефф, срывая с себя галстук, все время поглядывая на экран компьютера. — И мне понадобятся блокноты и ручки.

— Ты не хочешь понаблюдать за мной и отцом, как мы будем смотреть друг на друга, поедая суфле? — Да, потому что Лейн с нетерпением ожидал встречи с отцом. — Ты также мог бы познакомиться со сказочным женихом моей сестры. Парень настолько очаровательный, как язва.

Джефф не ответил, Лейн подошел и заглянул ему через плечо.

— Скажи мне, что ты понимаешь все эти цифры.

— Пока нет, но пойму.

«Нужный мужчина для этой работы», — подумал Лейн, выходя за дверь.

В коридоре он остановился и посмотрел на дверь матери. Возможно, Эдвард был прав. Может, если все «пуф!», лопнет, как мыльный пузырь, его мать даже и не заметит: все эти лекарства защищают и удерживают в безопасности в ее собственном бреду, он понял это, когда первый раз пришел ее навестить.

На этой ноте он решил выпить бурбона.

Направляясь к парадной лестнице, он подумал, что, пожалуй, пропустит ужин. Он испытывал желание по-прежнему хорошенько вдарить своему отцу, но с Джеффом, он все же надеялся гораздо лучше сбить его с ног.

А потом он собирался последовать примеру Лиззи — послать все, куда подальше.

Здесь в поместье, всего было через чур, слишком уж византийские нравы, слишком уж все аморально.

Возможно, он вернется в Нью-Йорк. Или пришло время забросить сети по шире, может стоит рвануть куда-нибудь за границу?

Лейн остановился на полпути, спускаясь по парадной лестнице.

Митч Рэмси и два офицеры стояли в фойе, держа в руках головные уборы, с лицами как из учебника по уголовному правосудию: без выражений.

«Дерьмо», — подумал Лейн, закрыв глаза.

Видно, Самюэль Ти не в состоянии хорошо работать со своими дружбанами.

— Я возьму свой бумажник, — произнес Лейн. — И позвоню своему адвокату…

Митч посмотрел на него вверх, мистер Харрис появился из шумной гостиной.

— О, мистер Болдвейн, — произнес дворецкий. — Эти господа, дожидаются вас.

— Я понял. Я захвачу мой…

Митч произнес:

— Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

Лейн нахмурился.

— Я требую присутствия адвоката.

Митч отрицательно покачал головой, Лейн взглянул на других офицеров, но они старались не встречаться с ним глазами.

Лейн спустился вниз и указал рукой в сторону гостиной.

Вчетвером они направились в шикарную комнату, мистер Харрис закрыл двойные двери, ведущие в фойе, все продолжали молчать, пока он с другой стороны комнаты не закрыл еще одни двери.

Лэйн скрестил руки на груди.

— Что случилось, Митч. Ты пришел за третьим? Джина, потом я.., а теперь может мой отец…

— С глубоким прискорбием сообщаю вам, что…

Холодная рука страха сковала все его тело.

— Не Эдвард, Господи, пожалуйста, только не Эдвард…

— …тело было найдено в реке около двух часов назад. У нас есть основания полагать, что это твой отец.

Выдох, Лейн с трудом выдохнул еще раз.

— Что...? — он откашлялся. — Где его нашли?

— По ту сторону водопада. Нужно, чтобы ты опознал тело. Ближайшие родственники предпочтительнее, но я никогда не смогу сообщить об этом его жене.

Лейн подошел к тележке с баром и налил себе Family Reserve. Поставив бокал обратно, он кивнул Митчу и двум офицерам.

— Дайте мне минутку. Я скоро вернусь.

Митч остановил его за плечо, когда он проходил мимо.

— Мне очень жаль, Лейн.

Лейн нахмурился.

— Знаешь, я не могу сказать тоже самое.

Лейн никому ничего не сказал, куда он направился и зачем.

Он зашел к себе в люкс за мобильным и бумажником, и осторожно спустился вниз, держась подальше от гостиной, где обедали и тихо беседовали домочадцы.

Он решил никому ничего не говорить, пока сам не убедиться окончательно.

Он залез во внедорожник Митча, и сам закрыл за собой дверь, уставившись в лобовое стекло.

Когда тот опустился на водительское сидение, Лейн спросил:

— Еще кто-нибудь знает?

— Мы старались держать все в тайне. Тело прибило к лодочной станции примерно в четверти мили от водопада. Пара, обнаружившая его, хорошие люди, можно сказать из деревни. Они настолько были потрясены, что не хотели никакого внимания средств массовой информации и особенно журналистов, которые будут топтаться на их земле. Хотя мы не сможем скрывать это вечно.

Время, пока они ехали в морг стало несколько странным, оно двигалось со скоростью улитки и все кругом было слишком ярко, слишком отчетливо, слишком громко. Но как только он оказался внутри, все стало еще намного хуже, внутри этого ужасного здания, такое впечатление, что его мозг находился под воздействием психоделиков, наблюдая сюрреалистический мультик с Джерри Гарсия. (Дже́рри Гарси́я (англ. Jerry Garcia, полное имя — Джером Джон Гарсиа; 1 августа 1942 — 9 августа 1995) — американский музыкант, гитарист, вокалист группы «Grateful Dead», основоположник психоделического рока на западном побережье США.)

Единственное, что он мог делать — следовать за Митчем, как хвостик, куда парень туда и он, и очень быстро Лейн оказался один в комнате ожидания, напоминающей размерами кладовку.

Центр стены перед ним закрывали занавески, которые отодвинулись, открывая пространство за большим стеклянным окном, рядом была дверь.

— Нет, — сказал Лейн Митчу. — Я хочу видеть его лицо.

Наступил неловкий момент.

— Послушай, Лейн, тело находится в плохом состоянии. Он попал под водопад, и возможно, под баржу. Будет легче…

— Не важно, — Лейн прищурился на шерифа. — Я хочу увидеть его лицо.

Митч выругался.

— Дай мне минуту, — сказал он.

Шериф скрылся за дверью, Лейн был рад, что он не стал настаивать, потому что в этой ситуации он не хотел признаваться, что ему необходимо лично убедиться, что его отец на самом деле мертв.

Это было глупо.

Как эти полицейские могут проводить столько времени, копаясь в этом дерьме?

Митч вернулся и придержал дверь.

— Заходи.

Ступив на кафельный пол, Лейн будет помнить всю оставшуюся жизнь, этот момент. И Господи, это очень напоминало кино: в центре комнаты из нержавеющей стали находился стол на роликах с мешком для трупов.

У него мелькнула мысль, что мешок точно такой же, в который поместили тело Розалинды.

Обойдя с одной стороны стол, с другой — стояла женщина в белом халата и перчатках, готовая открыть мешок.

— Если вы готовы, сэр?

— Да. Пожалуйста.

Она потянула вниз молнию на два фута, и широко раскрыла.

Лейн наклонился и отшатнулся от запаха воды и гнили.

Он не ожидал, что у отца будут открыты глаза.

— Это он, — приглушенно произнес Лейн.

— Сожалею о вашей утрате, — ответила тут же коронер, закрывая молнию.

Она закрыла его лицо, Лейн подумал, что они оставят его с телом отца наедине, он продолжал стоять, уставясь на мешок.

Перед ним проплывали различные картины, как отец постоянно все время покашливал, какие-то были из далекого прошлого, какие-то — последние события.

«Не будет больше с ним будущего, — подумал он. — Ничего больше не будет с ним».

Господи, из всех способов, которые он мог себе вообразить, окончательно завершив с ним общение, в них не присутствовало... не этой тишины, не этого холодного медицинского кабинета с Митчем Рэмси, стоящим сбоку, и его патологоанатом напротив, такого себе представить Лейн просто не мог… никогда.

— Что теперь? — услышал он свой вопрос.

Митч прочистил горло.

— Неофициально, и даже не спрашивай меня об этом, мы уверены, что это самоубийство. Учитывая все предыдущие события... ну, ты знаешь.

— Да, однозначно, — даже если учесть, что полиции неизвестно о огромном долге.

«Словно гребаный трус, — мелькнуло у Лейна мысль об отце. — Сначала заварить эту кашу, а потом струсить и броситься с моста».