— В результате, — подхватила Джоанна, — общество разделилось на два лагеря: тори вьются вокруг принца-регента, а его бывшие друзья виги избегают его. Естественно, все это сильно утомляет и долго продолжаться не может. Очень многие избегают сейчас посещать рауты.

— Несмотря на это, — сказал Ройс Кассандре, — тебе нельзя общаться с вигами, особенно с леди Мельбурн, пока ты не окажешь должного уважения принцу-регенту.

— Конечно, — согласилась та. — Его высочество имеет более высокий статус. А к какой партии принадлежите вы?

Ройс мягко произнес:

— Я занимаю самое неуютное место посредине, соглашаясь с вигами о пользе реформ и с тори о необходимости достижения победы в войне с Наполеоном.

Он взглянул на приглашение от леди Мельбурн: все еще не распечатанное, оно лежало на столе.

— Возможно, нам стоит посмотреть, чего хочет Паучиха.

Алекс состроил гримасу, но взял послание и кончиком ножа вскрыл его. Вынув из конверта лист бумаги и прочитав его, он сказал:

— Мы приглашены в Мельбурн-Хаус в следующий вторник на ужин, — он искоса взглянул на Ройса, — в честь того сочинителя, Байрона.

— О Боже, — пробормотала Джоанна и погрузила ложку в вареное яйцо.

Позже мужчины уединились для разговора. Кассандра уже подумывала о том, чтобы немного вздремнуть, как вдруг в передней раздался громкий стук. Джоанна подпрыгнула от неожиданности и виновато взглянула на невестку.

— Я совсем забыла о времени, — проговорила она.

— Ты кого-то ждешь?

— Боюсь, что да… то есть не то чтобы боюсь, а сожалею, хотя, конечно, это неизбежно.

Кассандра удивленно смотрела на свою обычно рассудительную невестку, которая в данный момент из-за чего-то нервничала.

— Абсолютно неизбежно, — повторила, поднимаясь, Джоанна. — Пойди поздоровайся с мадам Дюпре.

Глава 2

Мучение. Чистое мучение. Неподвижно стоять в течение нескольких часов, позволяя себя тыкать, толкать и, что хуже всего, колоть. Слушать болтовню и избегать ответов на вопросы женщины, которая, судя по всему, не замолкает даже, чтобы перевести дух. И после таких мучений тебе сообщают, что это еще только начало.

Кассандра глубоко вздохнула и глубже погрузилась в ванну. Сидя на кровати, Джоанна спросила:

— Что-то не так?

— Нет-нет, все в порядке. Я просто немного устала, вот и все.

— Мадам Дюпре может довести до изнеможения, но она самая знаменитая портниха во всей Англии. Кто знает, скольким клиентам она отказала, чтобы выполнить заказ принцессы Акоры.

— Я уже думала об этом, — сказала Кассандра. — Не лучше ли мне надеть акорское платье?

Более простое и удобное акорское платье.

— Я думала, ты устала от девственно-белого цвета. Здесь по крайней мере ты можешь носить одежду разных цветов.

— Белый цвет на самом деле не так уж и плох. Джоанна кинула ей полотенце.

— Вылезай, пока ты не стала совсем красной или не заснула. Худшее позади. Еще пара примерок, и все будет готово.

— Пара — это сколько?

— Ммммф.

— Что это значит?

— Пара значит пара. Дневные туалеты довольно просты. Вот с бальными одеяниями приходится повозиться.

— Я могла бы и не ходить на балы, — проговорила Кассандра, вытираясь. Затем она облачилась в ночную сорочку, которая доходила ей до лодыжек. Так по крайней мере было удобно. — Мы могли бы сказать, что у нас на Акоре спать ложатся рано. Малридж подтвердит.

— Ройс великолепный танцор.

Сидя за туалетным столиком, Кассандра в зеркало наблюдала за своей невесткой. Та выглядела вполне невинно, если не считать блеска в глазах.

— Он вальсирует? — Вопрос вырвался помимо ее воли. — Сознаюсь, я люблю вальс.

Джоанна положила руку на сердце и притворилась, что падает в обморок.

— Я шокирована! Разве ты не знаешь, что вальс считается слишком легкомысленным? В «Олмаке» он вообще запрещен.

— Я иду в «Олмак»?

— Только если захочешь. Хозяйка тебя, без сомнения, примет, но я не вижу в этом смысла:

— Почему же? — спросила Кассандра, взяв в руки серебряную расческу, чтобы привести в порядок волосы.

— Потому что в «Олмаке» ярмарка невест, вот почему. Не думаю, что ты заинтересуешься таким местом…

Она закончила на полуутвердительной — полувопросительной ноте.

— Конечно, нет, — решительно сказала Кассандра.

— Однако я припоминаю, что в прошлом году на Акоре ты размышляла о замужестве. Что ты тогда сказала? Ах да, что-то о том, что, если стать женой акорского воина, он сразу ограничит тебя во всем. И о том, что такой муж вряд ли отпустит тебя в путешествие. Конечно же, англичанин по-другому бы к этому отнесся.

— Не обязательно. В последнее время я вообще думаю, что мудрее было бы вообще не выходить замуж.

Джоанна фыркнула и спрыгнула с кровати. Она была удивительно проворна для женщины на последних месяцах беременности. Отняв у Кассандры расческу, она взяла на себя труд распутывания ее волос. Движения ее рук были очень успокаивающими, и уже через несколько минут глаза Кассандры начали закрываться.

— Иди в кровать, — сказала Джоанна. — Сегодня ты поспишь, а завтра мы все с тобой обсудим. Прежде чем твоя нога переступит порог Карлтон-Хауса или любого другого дома, я опишу тебе всех игроков. Ты узнаешь обо всех их интригах и амбициях, секретах и скандалах. В общем, ты не будешь безоружной.

— Секреты, — пробормотала Кассандра. — Они есть у каждого.

— Наверняка. — Джоанна проводила ее до кровати, откинула прохладные простыни и заставила принцессу забраться под них.

— Даже у меня, — проговорила Кассандра.

Хотя, возможно, ей это только показалось, потому что она сказала это не Джоанне, а Ройсу, который с важным видом кивнул, будто все понял. Он взял ее за руку как в тот раз, в холле, и обратил ее внимание на место, где они находились: склон холма, спускающегося к сверкающей воде; каменные башни, гордо устремившиеся к небу.

— Хоукфорт, — произнес голос во сне, и звучание этого гордого имени окутало ее подобно древнему приветствию.

Это чувство все еще оставалось, когда она проснулась от позвякивания фарфора. Малридж опустила поднос и пошире открыла окна.

— Доброе утро, принцесса. Прекрасный день. Реальность толчком вторглась в сознание Кассандры.

— Мадам Дюпре уже здесь?

— Нет, но она скоро будет. — Малридж разгладила складки на своем бомбазиновом платье и, наклонив голову, посмотрела на поднос.

— Не давай лепешкам остыть.

Кассандра и не собиралась, так как считала, что это мог быть ее последний прием пищи в Англии. Проведя еще один утомительный день во власти мадам Дюпре и наслушавшись ее болтовни, Кассандра уже мечтала о возвращении домой в Акору, как вдруг портниха неожиданно воскликнула:

— Вот и все, великолепно и идеально, если можно так сказать! — Сияя, она потерла руки, возможно, уже подсчитывая в уме плату, которую должна была получить.

С легкой надеждой Кассандра спросила:

— Все? Вообще все? На самом деле?

— Очень мило, ваше высочество. Готово только платье на званый вечер у Карлтонов. Осталось еще множество других туалетов. Мои маленькие помощницы искололи все пальцы, но… — даже если она и не была настоящей француженкой, гальское пожатие плечами ей удалось великолепно, — …такова их работа. Итак, разве платье не прекрасно?

Кассандра взглянула в зеркало, которое подкатила одна из «маленьких помощниц». Мадам Дюпре хоть и была настоящей ведьмой и неисправимой сплетницей, но имела душу художника. Платье из янтарного шелка с золотыми кружевами на юбке прекрасно оттеняло цвет кожи Кассандры. Завышенная талия и небольшие буфы были выполнены намеренно просто, чтобы сохранить изящные линии ткани. Короткий шлейф придавал платью царственный вид. Несмотря на то что наряд был более тяжелым и сковывающим, нежели акорские одежды, Кассандра почувствовала себя готовой встретить все, что может ожидать ее в Карлтон-Хаусе.

— Оно великолепно, — призналась она.

Мадам Дюпре согласно кивнула. Очевидно, скромность не входила в число ее добродетелей. Она отрывисто махнула своим помощницам.

— Мы покинем вас на этот вечер, ваше высочество, а завтра вернемся, чтобы продолжить примерки.

Кассандра слегка побледнела, но подумала, что наследница рода суровых воинов сумеет это пережить.

Джоанна все это время отдыхала: на этом настоял Алекс. Теперь она присоединилась к Кассандре и, как и обещала, выдала краткие, точные характеристики всех представителей бомонда, описала их нравы. Например, Кассандра узнала, что под одними и теми же фамилиями скрываются дети, происходящие от совсем разных родителей.

— Леди Мельбурн, Паучиха, — пояснила Джоанна, — по молодости родила шестерых детей, из которых по крайней мере двоим лорд Мельбурн не приходился отцом. И далеко не одна она такая.

— Я не считаю себя наивной, — проговорила Кассандра, — но должна признаться, что шокирована. Хоть кто-нибудь спит в своей собственной постели?

— Похоже, таких совсем немного. Мораль в том виде, в каком мы с тобой ее представляем, для них не существует. Единственное правило заключается в том, что женщины должны вести себя осмотрительно. Мужчины же поступают как им захочется.

— Им этого действительно хочется? Они счастливы?

— Насколько я могу судить, не совсем. Какой-то частью сознания они это понимают. Помнишь, как говорили римляне: «Наслаждайся сегодняшним днем, не надеясь на завтрашний». Думаю, это как нельзя лучше характеризует сегодняшнее высшее общество.

— Тогда они наверняка весьма опасны, не так ли?

— Могут быть и по отношению к себе, и по отношению к другим. Но стоит сказать, что есть и другая сторона. Как бы то ни было, их нельзя обвинить в лицемерии. К тому же у них потрясающее чувство стиля. Это касается всего — туалетов, музыки, книг, архитектуры как отдельных зданий, так и даже целых городов. Они преобразуют мир вокруг себя.