Патрис де Солсбери не знает, на что ему решиться. Как только Алиенора выехала из замка, к ней снова вернулась бодрость. Она размышляет о хрупкости счастья, расстроенная, что рядом с ней нет Ричарда и не слышит веселый голос Эрменгарды. Алиенора не осмеливается даже думать о Бернарте. Она за него боится. Ей бы хотелось большей уверенности в судьбе любимого. Мысли Алиеноры возвращаются к Генриху. Его враги, настоящие и мнимые, о которых Плантагенет думает днем и ночью, сведут его с ума. К бретонцам и аквитанцам надо добавить графов Монсо, Роберта и Гуго дю Силле, а по другую сторону Ла-Манша — валлийцев и ирландцев. Крупные феодалы Аквитании, полные высокомерия, усиливают его ярость. Позиция Генриха по отношению к Туарам и Лузиньянам становится все более жесткой, так как он считает, что они могут напасть при первой же возможности.

Всего два дня назад Алиенора выехала из Пуатье в удивительно радостном настроении, а теперь возвращается как на собственные похороны. Она едет на незнакомой лошади, ее окружают чужие люди, за исключением Гийома и графа де Солсбери. Она уже не чувствует себя королевой Англии. Часами Алиенора молчит и нарушает молчание лишь на остановках, чтобы справиться о Бель Амор. Конь самостоятельно спустился с тачки, подошел к своей хозяйке и дружески положил голову ей на плечо. Она оставляет его в табуне между Ньором и Пуатье, дав особые приказания владельцу загона, там конь будет в безопасности. Она платит вперед и благодарит мужчину, который клянется своей честью, что будет защищать королевского жеребца.

Герцогиня Аквитанская мчится галопом в сторону Пуатье. Отличный наездник Патрис де Солсбери — впереди. Гийом ле Марешаль едет на коне, который пытается обогнать лошадь Алиеноры. Однако Генрих настойчиво советовал располагаться по обе стороны, рядом с королевой. Ле Марешаль удивлен, что с ней обращаются как с пленницей, предписав маршрут и места остановок; он знает, насколько Алиенора ревностно относится к своей независимости. Внезапно из Пуатье прибывает изнуренный длительной скачкой вестовой и объявляет, что его по пятам преследовала группа вооруженных людей с гербом Лузиньянов. Разделив свой маленький отряд, Патрис просит большую часть людей, среди которых и Марешаль, продолжать путь обычным образом, а Алиенору — ехать за ним всего лишь с двумя охранниками. Они поедут кратчайшим путем до Пуатье. Алиенора думает, что ее хотят похитить. К счастью, она отлично знает лес. Ее новая лошадь быстра. Королева наклоняет голову под ветвями деревьев, чтобы те не задели лицо, и высматривает первые башни города, которые вскоре появляются совсем близко. Тогда Патрис оставляет ее на попечение двух охранников. Алиенора все время скачет галопом, так что эскорт едва за ней поспевает. Патрис возвращается назад и застает своих людей, вовлеченных в схватку с нападающими, стремившихся разбить их наголову. Пришпорив коня, он бросается в середину схватки, забыв в этой поспешности, что на нем нет ни кольчуги, ни шлема. Тем не менее, выставив вперед шпагу, он делает знак дворянину из своей свиты, который возит его доспехи, чтобы тот следовал за ним. Однако уже поздно. Два человека отправились за ними — братья Ги и Жоффруа Лузиньяны. Спрятавшись за кустами, они ждут, когда те приблизятся. Жоффруа нападает на графа Патриса и наносит смертельный удар рогатиной. Юный Гийом бросается на преследователей, размахивая шпагой, заставляя их сразиться как на турнире. Его выпады смертельны. Он кричит от ярости, убивает, бьет еще раз. Преследователи отступают, пораженные смелостью противника, но какой-то предатель наносит Гийому удар и глубоко ранит в бедро. Юноша сражается, истекая кровью, затем падает, и его берут в плен. Его волочат, как собаку, завязав глаза. Разорвав штаны, Гийом сам делает из них повязку, к сожалению, недостаточную. Он чувствует, что теряет сознание, и, предавая душу Богу, ждет смерти. Однако во время стоянки на неприятельской территории, благодаря одной женщине, Гийом избегает смерти. Он обещает ей до конца жизни чтить женский пол и становится самым преданным сторонником куртуазной любви.

Но Алиенора в Пуатье и ничего об этом не знает.

Глава 35

Миротворчество, не приносящее мира

Новость о смерти Патриса де Солсбери прозвучала как гром средь ясного неба, сначала в Пуатье, а потом и в Ньоре. Алиенора была сражена. Генрих сожалел об этой гибели, но она его не расстроила. Пуату вот-вот восстанет. Попытка Лузиньянов завладеть Алиенорой, чтобы получить выкуп, нацелена прямо в Генриха. Связь между королем и его супругой очевидна, несмотря на разногласия; герцогство надо спасать. Плантагенет посылает вестового к Вильгельму де Танкарвиллю, которого назначает правителем Пуату вместо Патриса де Солсбери, и объявляет приказ о мобилизации, чтобы увеличить гарнизоны во всех замках Пуату и охрану в городах и поселениях, чтобы начали поиски виновных.

Лузиньяны продолжали удерживать Гийома ле Марешаля, требуя выкуп. Где же он теперь? Убийцы переезжают по ночам, не оставляя ни малейших следов своих передвижений; несомненно, у них есть сообщники. Однако правда выходит наружу. Проговорилась одна служанка после нашествия группы рыцарей и молодых дворян, которые реквизировали крытое гумно, чтобы провести там ночь, неподалеку от Лузинь-яна. Они потребовали кров и одеяла, заплатив вперед, чтобы выехать на заре. Девушка заметила, что один из постояльцев, молодой человек, хромал, а его штаны были разорваны и запятнаны кровью. Сжалившаяся над ним фермерша положила в круглый каравай хлеба льняной очес и полосы льняной ткани, а затем велела служанке отнести все это молодому человеку, имени которого не знала. Таким образом, добрая женщина спасла ему жизнь. Она остерегалась сообщать об этом кому бы то ни было, но служанка оказалась болтливой. Однако было слишком поздно, чтобы Генрих смог догнать виновных.

Тем временем Алиенора вынуждена была отпустить заложников и заплатить выкуп, чтобы освободить Гийома. В глазах Генриха катастрофой было то, что его охрана смогла установить лишь исчезновение братьев Лузиньянов, а некоторое время спустя стала известна новость о том, что Ги отплыл в Иерусалим[147]. Королева организует грандиозные похороны, чтобы увековечить память Патриса де Солсбери. Церемония происходит в церкви Сент-Илер в Пуатье. Бароны из Пуатье, присутствующие на службе, выглядят очень смущенными. Входящие в коалицию против Генриха не представлены. Граф Ангулемский, Гийом VI, не явился, потому что его жена Маргарита — дочь Раймонда I Тюреннского, а ведь Аквитанское и Тюреннское семейства разделяет старинная вражда. Он помнит обиду, нанесенную Генрихом Плантагенетом. Графа де ла Марш тоже нет на церемонии: с Ангулемским домом его связывают семейные узы.

Гийом де Танкарвиль, срочно призванный Генрихом II, чтобы обеспечить преемственность Патриса де Солсбери, становится на колени у гроба, полный сочувствия, и Алиенора понимает, почему его называют «отцом рыцарей»[148]. Иоанн Беллесмен, епископ Пуатье, которому выпало проводить отпевание, ободрен присутствием этого великого барона, который сможет своей гибкостью и деликатностью сгладить вражду жителей Пуатье к Генриху II Плантагенету. В герцогстве царит настоящая англофобия, жертвой которой в особенности стало английское духовенство. Жители не довольствуется грабежами английских церковников, на них совершают нападения. Большой друг Иоанна Беллесмена и Томаса Беккета, Исаак, цистерцианский аббат из Этуаль[149], считает, что его преследует сосед — Гуго де Шовиньи, зарившийся на земли его монастыря. То, что эти проявления насилия перешли в убийство Патриса де Солсбери, не удивляет Иоанна де Беллесмена. Настало время проявить соболезнование семье графа, который умер как рыцарь, спасая королеву. Алиенора решила, что в честь его памяти будут проводиться ежегодные богослужения в церкви Сент-Илер. В конце церемонии королева сообщила об этом своем желании Иоанну Беллесмену. Тот чувствует себя польщенным.

В последующие дни Алиенора ухаживает за вернувшимся в замок Гийомом ле Марешалем, как за своим сыном. Он обладает всеми достоинствами рыцаря, к которым можно добавить прекрасную выправку и огромное обаяние. Алиенора понимает, почему дочь Матильда могла бы его полюбить. Она тайно передает Гийому маленькое кольцо, свидетельство этой несостоявшейся любви. Алиенора хочет как можно скорее вместе с Ричардом отправиться к Иоанну Беллесмену, чтобы поговорить с ним о сыне. У епископа открытый взгляд, он смотрит в глаза собеседнику, его речи располагают к себе. В этом человеке нет ничего от цензора или надменного судьи. Слушая его проповеди, Алиенора предугадывала глубину и широту его культуры и душевных качеств.

— «Иоанн-англичанин»[150], так вас называют? — осмеливается спросить Алиенора. — У всех нас найдутся причины радоваться, что вас назначили в епископат Пуатье.

Епископ находит королеву прямодушной и весьма приятной и довольно быстро понимает, что она не так легкомысленна, как о ней говорят. Он признателен за то, что в 1162 году Алиенора представила Генриху II именно его кандидатуру на пост епископа Пуатье.

— Я имею намерение каждый год устраивать в Сент-Илер поминальную мессу в день гибели Патриса де Солсбери. Я бы также желала, чтобы справляли мессу в день моей смерти. Кстати, как вас здесь приняли?

— Я не намерен безучастно наблюдать за происходящим между религиозной общественностью и сеньорами из Пуатье. Если я вмешиваюсь, то только для того, чтобы попытаться примирить стороны. Я принимаю к сведению прошлые соглашения и скрепил печатью договор о содружестве между аббатом Нантея и аббатом Шарру[151]. Мне также приходится идти на уступки и оставить аббату Марнея право назначать капеллана. Более неприятным был конфликт, вызванный капитулом кафедрального собора, который пытался присвоить себе дороги нескольких церквей епархии. Например, в Руйе самый близкий сосед монастыря пытается завладеть землями наших простых монахов.