«Москва!» — вслух с восторгом сказала Валя. Она никогда в жизни не была в Москве. Единственный раз, когда их шестой класс ездил в столицу на осенние каникулы, Валя заболела «свинкой» и осталась дома. Позапрошлым летом Нине в профкоме дали льготную путевку в лагерь на море для двоих младших дочерей. Везти девчонок нужно было проездом через Москву, Нина обещала взять Валю с собой, но в последний момент все сорвалось — Николай по пьяни сломал ногу, загремел в больницу, надо было кому-то остаться в городе, следить за десятилетней Танькой. Да и посадки огородные горели, требуя частого и обильного полива под жарким июльским солнцем. Осталась, конечно же, Валя — больше и некому было. Так она и не повидала Москвы, хотя мечтала об этом с самого детства, мечтала горячо, страстно, и даже во сне видела осуществление своих грез.

И вот теперь она здесь, стоит посреди московского двора, вдыхает слегка пахнущий бензином, и все равно чудесный воздух столицы, видит вокруг себя многоэтажные дома, шикарные, блестящие автомобили, слышит неповторимые, восхитительные звуки огромного города. Нет, это лучше всяких снов, красивее самых смелых грез.

Валя постояла еще немного, с жадностью впитывая в себя все, что удавалось зацепить ее органам чувств, а затем неспешным, прогулочным шагом пошла в сторону метро, продолжая на ходу свой процесс познания окружающего мира.

Она перешла шоссе и оказалась в самой гуще многочисленных палаток и киосков. Чего здесь только не было — и фрукты, и сладости, и целое море шмоток, от которых поневоле не могли оторваться Валины глаза, никогда прежде не видевшие такого великолепия и разнообразия цветов, материалов и фасонов.

Взгляд ее сразу же сконцентрировался на симпатичной шелковой блузке с красивым и оригинальном вырезом. Она любила такие вещицы, отлично сознавая, что глубокое декольте выгодно подчеркивает ее красивую и пышную грудь, от которой все ребята в школе не могли отвести жадных взоров.

Увы! При ближайшем рассмотрении оказалось, что цена блузки ровно в три раза превышает все имеющиеся в наличии у Вали средства. «Ничего, — утешила она себя, — возможно, через месяц я смогу себе позволить такую покупку. Да еще к ней в придачу вон те черные брюки стрейч и эти полусапожки на шпильке. Наверняка даже останется на приличную тушь для ресниц». Тут же Валя вспомнила о своем намерении большую часть зарплаты выслать в Ульяновск и мысленно поправила себя: «Только кофточка и тушь, а брюки потом».

С видимым сожалением оторвавшись от предмета вожделений, она прошла к киоску печатной продукции и купила журнал. Вернулась во двор, села на лавочку и принялась методично листать страницу за страницей.

Довольно скоро Вале стало ясно, что найти работу в столице вовсе не такое плевое дело, как ей казалось. В горничные и няни требовались женщины исключительно старше тридцати, и в большинстве случаев непременно с московской пропиской и замужние. От официанток требовалось работать по ночам, чего Валя делать ни в коем случае не хотела, опасаясь домогательств со стороны клиентов. Были, конечно, и другие предложения, попроще и подоступнее, но и деньги там платили грошовые, а в Валины планы входило не мелочиться и уж если трудиться, то не меньше, чем за двести баксов в месяц.

Она и не заметила, как провела за просмотром журнала почти целый час. У нее зарябило в глазах, и заболела спина. Валя решила сделать перерыв, отложила журнал и тут увидела, что возле лавочки, покачиваясь, стоит тощий и небритый субъект с бутылкой пива в руках. Субъект внимательно взирал на Валю и улыбался мокрыми, слюнявыми губами. Убедившись, что его заметили, мужик приветственно махнул рукой.

— Хелло, детка! Не хочешь составить компанию? Мое пиво, твоя закуска.

— Нет, спасибо. — Валя решительно помотала головой.

Субъект, однако, так легко отступать не желал. Он подошел поближе и довольно бесцеремонно тронул девушку за плечо.

— А ты — конфетка. Симпатичная малышка. Не артачься, увидишь, будет жутко весело.

— Ну-ка, убери руки, ты, зефир в шоколаде! — Валя, сохраняя полное спокойствие, легким движением плеча сбросила с себя руку наглого приставалы. — А для начала слюни утри, а то смотреть неприятно.

Небритый с опаской оглядел довольно внушительные Валины бицепсы и молча отошел в сторону. Девушка проводила его насмешливым взглядом и вернулась к своему журналу.

Еще через двадцать минут она отметила для себя не менее десятка телефонов, по которым предстояло немедленно звонить. Валя уже хотела идти домой, когда вспомнила о своем желании заскочить в магазин. Она встала с лавочки и обратилась к молодой женщине, катавшей по тротуару шикарную голубую коляску:

— Простите, вы не подскажете, где здесь поблизости хороший гастроном?

— Гастроном? — Мамаша, не задумываясь, ткнула рукой в сторону, противоположную метро. — Вон там, за домами, замечательный супермаркет. Идти буквально пять минут, продукты всегда свежайшие и цены удобоваримые.

Валя кивнула в знак благодарности и поспешила в указанном ей направлении. Действительно, не успела она глазом моргнуть, как прямо перед ней возникло большое ярко-желтое здание со стеклянными дверями и совершенно лишенное окон. На боку здания красовалась вывеска: «Универсам «Надежда». В двери непрерывным потоком валил народ.

«Небось, очередища здесь», — подумала Валя, но тем не менее вошла вовнутрь.

В помещении громко играла музыка, в углу, возле шкафчиков камеры хранения, толпились желающие положить в автомат деньги на счет мобильного телефона. На низеньких столиках высилась гора новеньких, блестящих металлических корзинок. Валя взяла одну и поспешила за турникет.

Ассортимент продуктов привел ее в восторг. Ах, как жаль, что она пока что не могла себе позволить практически ничего из того, что видела на многочисленных, забитых до отказа полках. О многих товарах Валя вообще не имела понятия: например, не знала почти половины сортов сыров и колбас, не представляла, что молочных продуктов может быть такое великое множество. Она чувствовала себя, как на увлекательной экскурсии, неторопливо ходила между рядами, подолгу глядела на этикетки и ценники, некоторые коробочки и банки даже брала в руки. Никто ее не останавливал, не делал ни малейших замечаний, наоборот: молоденькие девушки-продавщицы приветливо улыбались и несколько раз спросили, не могут ли они чем-нибудь помочь. От помощи Валя вежливо, но твердо отказалась, и, в конце концов, положив в корзину буханку круглого черного хлеба и маленькую упаковку пастилы, двинулась к кассе.

К ее удивлению, никакой очереди там не обнаружилось, стояло всего несколько человек, да и тех худенькая, юркая, как мышь, кассирша обслуживала с невероятной быстротой. Пару минут, и у Вали в руке был чек, на обратной стороне которого пестрела реклама обувного магазина «Каблучок». Она сложила покупки в полиэтиленовый пакет, выданный ей бесплатно, и поспешила к выходу.

«Буду ходить сюда каждый день, — решила Валя, оказавшись на улице, — действительно, чудесный магазин».

— Девушка! — окликнул ее дребезжащий, старческий голос.

Валя обернулась и увидела скрюченную, совершенно седую старушонку с большой хозяйственной сумкой. Бабка шамкала губами и просительно глядела на Валю.

— Не посмотрите, что там за объявление на дверях — не санитарный ли день, часом, завтра? Тут такое иногда бывает, а у меня как раз завтра именины, и гости придут. Сама-то я слепуха стала, совсем не вижу. — Старушка сокрушенно покачала ссохшейся головой.

— Конечно, посмотрю, — охотно согласилась Валя и, подойдя обратно к дверям, прочитала, громко и четко произнося слова: «Универсаму срочно требуется продавец».

— А, — бабулька облегченно махнула тощей ручонкой, — это здесь уже давно висит, с неделю или больше. Слава тебе, господи, значит, завтра все будет без изменений.

— Наверное, — подтвердила Валя.

Бабка, кряхтя, просеменила внутрь магазина. Валя проводила ее взглядом и хотела было уже идти, как вдруг ее словно что-то кольнуло. Она еще раз внимательно перечитала листовку. Ну да, вот же, черным по белому сказано: требуется продавец. И нигде не указано, что необходима московская прописка или соискателю должно быть обязательно за тридцать. Ничего не указано, понимай, как хочешь.

Валя энергично дернула стеклянную дверь и снова зашла в супермаркет. На этот раз она прошагала прямо к охраннику, высоченному здоровяку в строгом черном костюме с лицом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Добрый день, — поздоровалась с детиной Валя.

— Добрый, — неожиданно приветливо ответил охранник.

— Я по поводу объявления о работе. Тут, действительно, нужен продавец?

Мужик смерил девушку оценивающим взглядом. Потом обернулся и негромко позвал:

— Люся, подойди.

Тотчас возле него, будто из-под земли выросла, возникла миловидная крашеная блондинка средних лет с потрясающим кораллово-красным маникюром и такой же яркой помадой на губах.

— Что, Леша? — блондинка вопросительно уставилась на здоровяка.

— Вот, девушка интересуется объявлением. Сведи ее к шефу, может, она ему приглянется.

Теперь настал черед Люси изучать Валю. Она смотрела на нее с минуту, а то и больше, затем, слегка наклонив голову, произнесла утвердительно:

— Приезжая?

— Да. — Валя окинула тетку, обладающую телепатическими способностями, удивленным взглядом. — Откуда вы…

— Знаю, — спокойно перебила та, — у меня глаз наметанный. Сразу после школы?

— Угу.

— А жить-то в Москве есть где?

— Есть, — не моргнув глазом ответила Валя. — Я тут совсем рядышком, у тетки. Ходу меньше пяти минут.

— Ну, пошли, — без особого энтузиазма велела Люся и, легонько взяв Валю за плечо, повела ее через зал.

Они миновали колбасный отдел, и тут только Валя поняла, где сосредотачивалась основная масса покупателей. Все они стояли в длинном хвосте за сосисками, колбасами и ветчиной. Пять или шесть девушек в симпатичных синих халатиках и синих же косынках без устали нарезали мясную продукцию на специальных машинках. Со стороны они казались автоматами: ни одного лишнего движения, ни взгляда в сторону, только отточенное до виртуозного блеска мелькание рук, сдирающих колбасную шкуру, бросающих батоны под нож, потом затягивающих упаковки целлофаном и вручающих их покупателям.