Скарлетт Эдвардс - Контракт

- Отвратительно! Вытираю руку об шорты. Как же много сокровищ.

Разочаровавшись, я поднимаюсь на ноги и замечаю старый коврик.

Останавливаюсь и осматриваю его. Он совсем не плоский, как мне казалось. Внизу есть шероховатая платформа.

Заинтригованная, я направляюсь к нему. На сей раз я не забываю закрывать нос и поворачиваться в сторону, когда беру один угол коврика и поднимаю его.

Крик ослепляющего ужаса вырывается из моего горла. Ужас заглушает каждую мысль в моей голове.

Там скелет. Человеческий скелет с пучками волос, оставшихся на черепе.

Я спотыкаюсь. Моя пятка задевает камень на земле, отчего я снова спотыкаюсь и падаю, но когда моя спина касается земли, я издаю стон. Грязь и осколки камешков попадают мне в уши.

Затем я падаю снова, проваливаясь сквозь почву, под землю, в ямы ада.

Мое тело ударяется о множество мягких досок. Каждая гнилее, следующей, и даже моего скудного веса достаточно, чтобы сломать их. Боль пронзает меня, поскольку я падаю, как тряпичная кукла. Моё тело падает на пол с такой силой, что в моих легких не остается воздуха.

В моих ушах стоит звон, а мое сердце бешено колотится в груди. Боль пронзает каждый сантиметр моего тела острыми, жесткими ударами.

Через какое-то время я распознаю уже знакомый мне звук. Он так далеко надо мной, что возникает такое ощущение, будто я глубоко под водой. Слабо открываю глаза, не в силах даже кричать, и искать...

Кар! Кар!

Проклятая птица. Проклятая спина!

Я хныкаю, так как боль начинает усиливаться. Все мое тело горит, но часть боли проходит. Отчасти.

Я смотрю на зияющее отверстие в потолке, через которое я упала. Свет слабо просачивается. Смутное очертание форм в моей голове.

Я не в аду. Я нахожусь в подвале.

Тень затмевает свет. Я вижу, как черные, колеблющиеся крылья успокаиваются, и ворон садится на край отверстия с другими воронами.

Кар! Кар! Кар! Кар!

- Уйди!

Кричу я. Мой голос отзывается эхом во внутренней части ограждения.

Черные ворон скачет с одной ноги на другую, поднимает червя, а затем поднимает свою голову на меня.

Кар? Он спрашивает, а потом глотает свою добычу.

Что-то двигается позади меня. Я кричу и отодвигаюсь назад. Огромная крыса, почти размером с мою голову, быстро проскакивает по полу, и исчезает в темноте.

Просто животное, говорю я себе, пытаясь успокоить скачущее сердце. Бояться нечего.

В этот момент, я замечаю всех жуков и тараканов, ползающих по полу.

Я визжу и подскакиваю, пробуждая страх и адреналин. Став на левую ногу, я кричу, а потом падаю в обморок, поскольку разрывающаяся боль пронзает мою ногу.

Падаю лицом в пол, прямо в середину удирающей армии насекомых. Ощутив на языке грязь, выплевываю ее.

Кар! Кар!

Бегу подальше отсюда, беспомощная, к ближайшей стене.

Кар! Кар! Кар!

Я покачаюсь взад и вперед, чувствуя озноб. Жалостливые стоны вызывают слезы, стекающие по моему лицу.

Настоящее время - октябрь 2013

Я открываю глаза от блестящего пространства своей тюрьмы. Делаю вдох. К счастью, больше нет этого запаха.

Такое ощущение, будто вчера я изрядно перепила, а сейчас просыпаюсь от долгого сна. Сколько времени я была без сознания?

Я сажусь и осматриваюсь. Плитка чистая. Рвоты нет. Появились две банки, которых до этого не было.

Я подползаю и смотрю на них. Одна наполнена водой. Другая пуста.

Не раздумывая, я хватаю ручку первой банки и делаю быстрые глотки. Первый глоток я выплевываю, чтобы прополоскать рот, а остальное спускается вниз. Желудок урчит в знак протеста после большого глотка, но моему телу нужно восстановление баланса жидкости.

Еще два глотка, и я ставлю банку.

Только тогда я понимаю, что вода могла бы быть с примесью наркотиков.

Я снова начинаю чувствовать себя болезненно. Запихаю пальцы в рот, пытаясь вызвать рвоту, когда до меня наконец доходит вся нелепость этой ситуации.

Ты уже пленница, и уязвима, будто тебя собираются продать. Для чего отравлять воду?

Истеричный смех вырывается из груди. Смех, говорящий о том, что последний огонек надежды погас. Это смех женщины на грани безумия.

Я бегу на ногах, дрожащих от смеха.

- Что ты хочешь от меня?

Кричу я в небо. Я развожу руками и поворачиваюсь.

- Покажись! Покажи, кто ты такой

Я встаю слишком быстро. Голова кружится. Я теряю равновесие и падаю.

Моя голова глухо бьется об пол. Все снова чернеет.

Одиннадцать лет назад

Мне двенадцать лет. Вечер. Воздух холодный, и полумесяц висит на безоблачном небе.

Вдалеке раздается уханье совы. Моя голова дергается вверх от резкого падения около стены.

Я боюсь заснуть здесь. Я боюсь, что уже никогда не встану. Что, если мои дни закончатся точно также, как и у этого скелета?

Моя левая лодыжка опухла и горячая на ощупь. Ниже нога онемела. Мой желудок продолжает сжиматься в еще более жесткие узлы, напоминая о голоде.

Интересно, волнуется ли мама. Она так была занята Полом в последнее время, что не уделяла мне никакого внимания на протяжении всего отпуска.

Я не против Пола. Он никогда не кричит и не пьет. Он не кинул мою Он не бросил мою маму, как это сделал ее последний бойфренд.

Он просто игнорирует меня. Я всегда была рада этому. По крайней мере, он разрешает маме привозить меня в его дом у озера.

Интересно, увижу ли я когда-нибудь его или маму снова. Когда падала, кажется, я всё сломала. Нет никакого выхода. Если меня найдут…

Но нет, никто и никогда не найдет меня здесь.

***

Кар! Кар! Кар! Кар!

Открыв глаза, на меня накатывает тревога. Я спала! Как долго? Я ведь только пару минут назад закрыла глаза…

Первые лучики проскальзывают сквозь воздух, заставляя пыль мерцать со зловещей величественностью.

Ворон снова здесь. Наблюдает за мной.

- Что ты хочешь, птица?

Спрашиваю я.

Кар! Кар!

- Я не могу встать, понимаешь?

Кричу я. На глаза наворачиваются слезы. Я знаю, что мне придется встретить здесь смерть.

Кар! Кар! Кар! Кар! Кар!

- Оставьте меня в покое!

Кричу я.

Кар! Кар! Кар кар кар КАР КАР кар кар!

- Я не могу ходить!

Воплю я.

- Я не могу прыгать! И даже если бы моя нога не была сломана, то я всё равно не смогла бы сделать это!

Я начинаю кричать.

- Что еще Ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я еще раз кинула в тебя камень? Одного было недостаточно?

Провожу рукой по земле и нащупываю только грязь.

Набираю руку, полную грязи и бросаю в него.

Кар! Кар! Ворон взлетает, и брызги грязи падают на землю.

Я остаюсь наедине с жуками и гигантской крысой.

Я ненавижу это место. Я ненавижу сырой, земляной запах. Я ненавижу темноту, которая остается в углах даже в течение дня. Я ненавижу, что отверстие в потолке так близко. Оно дразнит меня. Если бы я была всего на несколько дюймов выше, возможно я смогла бы встать…

Кар! Кар! Кар!

Я кричу от отчаяния. Больше всего я ненавижу эту проклятую птицу!

Она залетает в подвал и садится в футе от меня. Я смотрю на нее. Она совершенно бесстрашная. Она в свою очередь смотрит на меня своими черными, как бусинки глазами, и начинает совать свой клюв в землю, ища завтрак.

Подождите. Грязь. Вот именно!

Я осматриваю себя. Тыкаю пальцами в землю. Мягкая, рыхлая земля. Может быть, я и не высока ростом, чтобы встать, но я уверена, черт возьми, что я могу соорудить насыпь!

А вот и разрешение проблемы. Я отказываюсь голодать в этой дыре посреди леса. Я отказываюсь позволять своему страху управлять мной. Эта птица даже не знает значение слова, и я отказываюсь, чтобы он был лучше меня.

Я ползу на коленках и начинаю грести.

Настоящее время

Я прихожу в себя со жгучей головной болью. Такое чувство, будто кто-то воткнул гвоздь в мой затылок.

Издавая стоны, я сажусь. Свет такой же яркий, как и всегда. Вообще-то слишком яркий. Это только усиливает мою головную боль. Я терпеть не могу эту светочувствительность.

Смотрю на колонну, затем невольно начинаю дрожать, касаясь пальцами ошейника на шее. Конечно же он на месте. Разве можно было ожидать, что будет по-другому?

Интересно, который сейчас час. Как долго я пробыла в этой комнате. Без окна, впускающего солнечный свет, этого невозможно сказать.

Думаю, не больше одного дня, хотя. Во-первых, от меня не пахнет. Во-вторых, я не испытываю потребности в том, чтобы принять душ. С этой мыслью приходит и нестерпимое желание пописать.

Блядь! Я осматриваюсь вокруг. Человек просто ждет, что я описаюсь на пол?

Грязные нетронутые плитки больше похожи на какое-то пренебрежение, но ведь я не свинья. Я еще не настолько нахожусь в отчаянии. Но всё же.

Я вспоминаю о двух банках и бегу к той, что пуста. Взяв её, до меня наконец-то доходит, для чего она предназначена.

Это не банка, идиотка. А ночной горшок.

Использовав его, я несу его как можно ближе к периметру моей тюрьмы, рискуя. Я не хочу получить еще один удар электрическим током.

Я замечаю письмо, которое я так и не закончила читать. Достаточно вспомнить о плавных синих чернилах, чтобы по спине побежала дрожь.