«Никогда не могу вовремя остановиться! — упрекала себя Ирина, еле таща к выходу вместительную хозяйственную сумку, набитую до отказа. — Теперь придется брать такси, иначе я не допру это все до остановки».

У входа она остановилась, разглядывая цветную шеренгу машин, выстроившихся перед универсамом.

Может быть, кто-то из водителей сам заметит ее с этой неподъемной сумкой? Не тащиться же с ней к стоянке? Она с надеждой взглянула на машину, вдруг отделившуюся от длинной вереницы. Это была бордовая иномарка с раскосыми фарами. Нет, на таких машинах не калымят, отметила она. В салон бордовой иномарки она взглянула случайно, просто скользнула взглядом. И застыла от неожиданности. В ней был Свечников. Причем сидел он на месте пассажира, а место водителя занимала яркая брюнетка в алом лайковом плаще. Брюнетка обиженно дула губки, а Свечников, перегнувшись через нее, терпеливо ей что-то втолковывал, выводя машину на дорогу. Они проехали в нескольких метрах от Ирины. Она видела, что дамочке надоело дуться и она отстранилась от руля, обняв Сергея за шею и предоставив ему в ужасно неудобной позе управлять машиной. Еще секунда — и бордовая выпендристая иномарка завернула за универсам и скрылась из поля зрения. Ирина ощутила, как пересохло во рту. Даже на минуту потеряла дар речи — не сразу смогла ответить подрулившему к ней частнику на синих «Жигулях».

«А чего ты, собственно, ожидала? — спросила она себя, когда машина тронулась и перед окном замелькали дома и люди. — Что у него никого нет? Еще как есть!» Обрадоваться бы, что не ошиблась, что предчувствия не подвели… Ведь так и предполагала: не может он быть один. Есть у него кто-то. Интуиция Ирину подводила редко. Да и в людях разбираться вроде бы научилась. Почти не ошибалась в оценках. Но обрадоваться не получалось. Будто натянутая до предела струна вдруг лопнула и растревоженная пустота назойливо звенела, вызывая внезапную головную боль.

У него — женщина. Ее, Ирину, водят за нос как наивную простушку. Она четко представила улыбчивое лицо со шрамом через бровь, мимолетное касание сухих горя чих пальцев, глуховатый тембр голоса.

Обида горячей волной подкатилась к глазам. «Дура! Разнюнилась! А чего ты ждала? Уверяла себя, что не принимаешь всерьез ни одного его слова! Выходит, все неправда. Тебе хотелось верить. Очень хотелось верить. И любить. И быть любимой».

Ирина промокнула слезы кончиком шейной косынки. «Не сметь! Не распускаться. Ничего не случилось.

Ты ничем не ответила на его фальшивые знаки внимания. Нужно срочно поставить точку. Нужно взять себя в руки. Он тебе не нужен!» — так твердила она себе, до боли стиснув губы, не замечая, что машина уже остановилась возле ее подъезда.

— Послушайте, — на минутку очнулась она, — а вы не отвезете меня в Сосновку? Это тридцать километров отсюда. Как представлю всю эту суматоху и давку автовокзала… — Ирина непритворно тяжело вздохнула.

— Запросто, — отозвался мужчина, разворачивая машину. — Если не возражаете, еще пару пассажиров на автовокзале захватим…

Ирина с готовностью кивнула. Она была рада, что хоть какое-то решение уже приняла. Она не позволит делать из себя безвольную куклу. И нужно проконсультироваться у юриста. Что этот гонщик может против нее? Какие у него права на Антошку? Нужно раз и навсегда прекратить этот фарс!

Пожалуй, он слегка погорячился, кинувшись разыскивать Ирину прямо на своей спортивной старушке, с капота до багажника оклеенной пестрой рекламой. Едва остановился у «Машеньки», как на крыльце образовалась внушительная толпа. Он сразу понял, как глупо себя повел. Нужно было после ралли хотя бы заехать помыться, снять комбинезон. Идиот. Свечников-второй, похоже, был прав: его двойник совершенно потерял голову.

Он ездил к Ирине и вчера вечером, и сегодня утром — безрезультатно. Понятно, дома она не ночевала. В «Машеньке» он застал лишь двух молоденьких продавщиц, от которых не услышал ничего утешительного. Обе представления не имели, где Ирина. Потом одна из них, оценив обескураженный видок Сергея, сбегала в кафе. Через минуту вернулась, ведя за собой перепачканного в краске долговязого дизайнера.

Тот без интереса оглядел Сергея и, не переставая жевать жвачку, сообщил:

— Ирина Алексеевна вернется в понедельник. Она, кажется, в деревню к маме подалась.

Парень, не прощаясь, все так же флегматично побрел назад в кафе.

— А как деревня называется? — крикнул Свечников вдогонку.

Дизайнер, не оборачиваясь, безучастно пожал плечами.

— Сосновка! — хором крикнули продавщицы. Они явно были довольны, что хоть чем-то смогли помочь знаменитому гонщику.

Когда машина выехала за город и понеслась по пустому шоссе, а ветер понемногу остудил голову, Свечников заставил себя не беспокоиться, а посмотреть на ситуацию хладнокровно.

У нее есть мужчина, и она всем своим поведением показывает, что не хочет с Сергеем никаких отношений…

Но ведь пошла же она на договор с ним! Нельзя же быть такой непоследовательной. Самые острые, болезненные чувства поднялись в душе. Ревновать очень больно. А он ревновал.

И Ирину к этому рыжему мужчине, и сына — к тем годам, которые ребенок прожил без него. Он должен все наверстать! Он должен быть с мальчиком рядом и восполнить те пробелы, которые могли образоваться в жизни ребенка без отца.

Он даст ему все! Все, что сам любил с детства. Все, в чем сам когда-то нуждался. Он не допустит, чтобы его мальчика растил чужой дядя. Свечников так распалил себя, что чуть не проскочил поворот на Сосновку. Был час первых сумерек — малиновое солнце уже почти скрылось за дальней полоской леса и все вокруг, казалось, вот-вот утонет в ночной мгле.

Ни фонарей тебе, ни яркого люминесцентного свечения реклам, и людей не видно. Сергей в своем гоночном автомобиле на этой серой улице чувствовал себя экзотическим ярким попугаем, попавшим в стаю воробьев. Заметил пару силуэтов с удочками и проехал к ним.

Рыбаки, пацаны лет тринадцати, долго не могли понять, кого ищет Сергей. Только когда он обмолвился об Ирининой трагедии пятилетней давности, они наконец сообразили, о ком идет речь. На всякие беды в деревне памятливые.

— Так это вам теть Нину надо! — обрадовались они. — Вон их огород, где капуста торчит!

Пацаны показали в сторону огорода, буквально в двух шагах от Сергея.

Огород от реки уходил вверх, туда, где среди яблоневых деревьев проглядывал дом, а рядом, кажется, была банька. И там и там горел свет. Сергей подкатил машину к капусте, закрыл дверцу и пошел тропинкой по огороду вверх. Сердце отчего-то предательски ухало, и Сергею казалось, что он с трудом передвигает ноги.

Что сейчас скажет Ирина? Как встретит его Антошка? Почти у самой бани, возле огромного бака с водой, Сергей разглядел внушительный пенек и сел на него — перевести дух и прийти в себя. На пенек попал свет от бани. Там в окне мелькнула чья-то тень. Сергей поднялся, собираясь уже направиться к дому, и вдруг остановился. Встал как вкопанный, не отрывая .взгляда от окошка.

Там была Ирина. Шторку на окне не задернула — да и кому могло прийти в голову, что кто-то потащится в такой час через огород? Свечников стоял, не в силах оторвать глаз от того, что видел: Ирина, розовая, распаренная, влажно-блестящая, стояла посреди бани, плавно изогнувшись, и жестко терла себя мочалкой. Мыльная пена последовательно покрывала ее плечи, руки, обрамляла розовую высокую грудь, не сумев спрятать лишь яркие точки сосков. Вот она перекинула мочалку назад через талию и стала тереть спину. У Сергея пересохло во рту. Он почувствовал себя школьником, подглядывающим в женскую раздевалку, но ничего с собой поделать не мог. Грудь ее плавно колыхалась при каждом движении, мыльная пена медленно сползала на живот…

Как легко воображение нарисовало все остальное! Он буквально ощутил ее горячее тело в своих руках.

Ему стало жарко. Он невольно шагнул в сторону бани, совершенно не в силах себя контролировать.

«Ну, ну, вломись к беззащитной женщине. Напугай ее, скотина!» — вовремя ворохнулся Свечников-второй. «По-моему, я пока только стою и смотрю», — огрызнулся Сергей и остановился прямо напротив окна.

Это было настоящей пыткой. Ирина облила себя водой и стала намыливать голову. Свечников стоял у самого окна и отлично видел, как Ирина наклонила голову над тазом, опустив в воду свои пышные волосы, вся ее фигура выгнулась, предоставив непрошеному зрителю для обзора плавную линию спины, изгиб талии и блестящие розовые ягодицы. Свечников уже не был уверен, что выдержит и не зайдет в баню. Смотреть он больше определенно не мог. Все его естество требовало активных действий. Даже Свечников-второй притих, увидев Ирину вовсей красе.

Сергей стоял, прислонившись спиной к бане, и слышал каждый ее шаг. Вот она вылила на себя целое ведро воды, вот выплеснула мыльную воду из таза. Теперь, кажется, таз поставила в другой такой же. Вышkа из предбанника…

Ирина растерла тело махровым полотенцем, отжала волосы. Она любила помыться не торопясь, всегда шла в баню последняя, чтобы никто не подгонял. Но сегодня даже удовольствие от бани не перекрыло того неприятного впечатления от эпизода возле универсама, который произошел вчера днем. Ирина живо представила дамские пальчики на пальцах Сергея и поморщилась. Не стоит к этому возвращаться. Хорошо, что вовремя увидела. А ведь она была близка к тому, чтобы принять его игру. Уму непостижимо! Она, всегда трезвомыслящая, не падкая на мужиков, считающая себя вполне хладнокровной, уже попалась в расставленные им сети!

Ирина накинула махровый халат и сунула ноги в тапочки. На дворе совсем уже ночь. После горячего пара с наслаждением вдыхается острый прохладный воздух. Ирина вышла и остановилась на дорожке, подышать вечерней прохладой.

Свечников вырос из-за бака так внезапно, что женщина онемела, увидев его серебристо-серый комбинезон.

— Боже, — прошептала она и опустилась на скамейку.