Алана потеряла дар речи. Все взирали на Юберту как на безумную. Возможно, так оно и было. Недаром она так долго лелеяла мысли о мести!

Карстен помог бабушке встать и повел ее из комнаты. У Аланы сжалось сердце при виде его понурой фигуры. Карстен на секунду остановился перед Фредериком.

— Не знаю, как удавалось ей скрывать все это, но больше она никому не причинит зла. Обещаю об этом позаботиться. — Обернувшись к Алане и Кристофу, он добавил: — Я желаю вам обоим счастливой жизни вместе. Я пытался закрыть глаза на то, как сильно вы любите друг друга. Но думаю, что все в порядке. — Он попытался улыбнуться, но не смог. — Я пока еще не готов к женитьбе.

Алана покраснела, но не из-за слов Карстена, а потому что отец сыпал ругательствами.

— Как же я был глуп и слеп! — бушевал Фредерик. — Можешь ты простить меня, Кристоф? Я знаю, что не найду для своей дочери лучшего мужа, чем ты!

Алана снова онемела. Означало ли это то, что, по ее мнению, означает?

Она нервно взглянула на Кристофа, ожидая возражений. Возможно, он не хотел, чтобы она вышла за Карстена, но всему причиной старое соперничество между ними. Он ни разу не предложил ей выйти замуж за него.

Вместо ответа Кристоф учтиво поклонился королю. И таким вот образом Алана обручилась с дикарем.

Глава 53

Свадьба через два дня?!

Фредерик завтракал с дочерью в ее покоях. Он казался встревоженным и отказывался объяснить почему. На самом же деле его волновало то обстоятельство, что Кристоф считал, будто недостоин руки принцессы. Но два дня! Конечно, Алана понимала, почему отец так спешит со свадьбой. Возможная беременность. Ему можно было и не говорить этого, но...

— Я готов доверить ему свою жизнь. И нет никого другого, кому я доверил бы твою. Даже сейчас ты можешь носить его ребенка. Моего внука. Поэтому я так легко согласился на предложение Николы насчет Карстена, хотя сейчас она призналась, что идея принадлежала Юберте. Не вини ее за это, пожалуйста. Она любила старушку, как родную мать. Доверяла ей и ничего не подозревала. Мы все ничего не подозревали. Но именно поэтому я торопил свадьбу с Карстеном. Никто не должен усомниться в законности рождения будущих наследников трона.

Интересно, могут ее щеки гореть еще жарче?

Отец тоже был смущен, но по иной причине.

— Не будь я так сердит на Кристофа, не стал бы расстраивать тебя известием о помолвке с Карстеном, — вздохнул он. — Я сразу бы понял, что Кристоф — лучший муж для тебя. Я многим ему обязан. Он даже спас мне жизнь, а я никак не мог придумать подходящей для него награды... до вчерашнего дня. Вы оба согласны?

Неужели ее слово что-то значит?

Несмотря на смущение, у нее кружилась голова от радости. Потому что она наконец получит желаемое!

Алана застенчиво кивнула, и отец улыбнулся.

— Пока мы говорим, слуги ищут подвенечный наряд твоей матери. Меня волнует только Кристоф. Я дал ему все заверения, какие мог. Хочу, чтобы он чувствовал себя своим в нашей семье. Но думаю, он должен услышать эти заверения еще и от тебя. Тогда он убедится, что мы рады этому браку.

Возможно, прошлой ночью Кристоф и согласился жениться. Но как ни странно, она ощущала, что, если ему дать время подумать, он может и отказаться. Однако этот брак, очевидно, был важен для отца, и она хотела сделать его счастливым.

— Может, я приглашу его поужинать со мной, если мне позволят побыть с ним наедине?

Отец ненадолго задумался, а затем кивнул:

— Поскольку через два дня вы станете мужем и женой, не вижу препятствий. Собственно говоря, превосходная мысль. Открой ему все, что у тебя на сердце, Алана.

Но этого она сказать не могла. Потому что не знала, что на сердце у Кристофа. Карстен заявил, их любовь видна всем. Отец тоже так считал. Но так ли это? Любовь Кристофа слишком важна для нее, чтобы полагаться на домыслы. Но она придумает, что сказать ему, даже если придется повторить слова отца о том, что они рады принять Кристофа в семью.

Она послала ему приглашение, приказала дворцовым поварам приготовить что-нибудь особенное на ужин, поговорила с десятью швеями, принесшими подвенечное платье матери, сидело оно идеально! До ужина оставалось около трех часов, и она провела это время в приготовлениях. Она хотела долго лежать в ванне, хотела вымыть волосы и спросила горничную, нет ли у мачехи каких-нибудь хороших духов, которые можно позаимствовать. Девушка принесла целую корзинку с флакончиками. Алана попросила уложить ей волосы и никак не могла решить, что надеть. В конце концов выбрала одно из любимых платьев, светло-золотой шелковый вечерний наряд с бело-золотистой отделкой.

При этом она даже не понимала, сколько времени уделяет своей внешности, готовясь к тому, что должно быть простым ужином. Но ей напомнили, что скоро придет жених. А Алана не могла выбросить из головы мысли о том, что должна сказать Кристофу. Ему необязательно жертвовать своим будущим счастьем просто потому, что приходится выполнять приказы короля. Он ей нравился... нет...

Слезы выступили на глазах Аланы.

Она любит его настолько, чтобы освободить от обета, если таково его желание. Неудивительно, что его чувства важнее для нее, чем собственные.

Ровно в назначенный час в дверь постучали. Ужин принесли как раз перед этим. Она отпустила слуг и горничных. Им пришлось протискиваться мимо стоявшего на пороге Кристофа. Алана стояла у стола, изнемогая от волнения.

Он шагнул к ней. Сегодня мундир выглядел иначе. Цвета те же самые, но эполеты сверкали. Она не понимала почему, пока не заметила, что начищенные пуговицы отражали свет лампы, как маленькие зеркальца. Рукоять и эфес сабли сверкали драгоценными камнями. Очевидно, это его парадный мундир, надетый ради нее!

Остановившись перед Аланой, он учтиво поклонился. Мало того, к ее полнейшему изумлению, поднес ее руку к губам и, увидев ее потрясенное лицо, рассмеялся.

— Недостаточно варварское поведение?

Алана немедленно вспыхнула, гадая, забудет ли он когда-нибудь ее первое о нем впечатление. Сейчас самое время сказать правду:

— Мой отец поклялся, что его люди не варвары, включая тебя.

— И ты ему поверила? — усмехнулся он.

Ее рот сам собой открылся. Но тут он подхватил ее на руки и, усевшись, устроил ее на коленях.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— Хочу тебя покормить. Можешь возражать, но только если сумеешь слезть с моих коленей. Как по-твоему, сможешь?

Он по-прежнему улыбался. Она прекрасно понимала, что, если он захочет, легко ее удержит.

— Заранее устанавливаешь правила?

— Собственно говоря, их несколько. Мне доставит удовольствие покормить тебя, и я предпочту не спрашивать разрешения, зная, как ты будешь наслаждаться каждой минутой. А я буду наслаждаться еще больше, держа тебя на коленях. Теперь ты полностью в моей власти! Несправедливое преимущество, конечно, но если ты забудешь о правилах приличия, за которые так цепляешься, наверное, тоже признаешь, что это прекрасно. Это ты пробуждаешь во мне дикаря, моя Алана. Неужели думаешь, что это так уж плохо? Ведь я никогда не обижу тебя.

Она никак не могла охладить пылающие щеки, потому что он прав. Если это дает им обоим наслаждение, его демонстрация силы совершенно не должна ее тревожить. Тем более что они уже были близки. Глупо теперь жеманничать! Неужели она будет цепляться за правила приличия, твердя, что сначала свадьба, а потом — постель?

— Возможно, некоторые мои убеждения неправильны, — призналась она.

Кристоф улыбнулся:

— Нет, просто неуместны, когда речь идет о нашей ситуации. Как только мы получили благословение твоего отца, все, что произойдет между нами, не требует оглядки и осторожности. Нужно говорить не «стоит ли», а «почему бы нет»?

Она верно его поняла?

Алана не могла заставить себя спросить, потому что кровь кипела уже при одной мысли! Да он и не ожидал ответа. Прижался всем телом, и она тихо охнула, но Кристоф просто потянулся за блюдом. Двумя пальцами поднял что-то сладкое и положил ей в рот. Сначала десерт?

Она едва не рассмеялась.

— Очень вкусно, что бы это ни было. Попробуй, — предложила она.

— Не хочешь меня покормить?

Алана задохнулась. Взгляд синих глаз завораживал. Она вдруг поняла, что хочет его покормить, и слегка повернулась посмотреть, что именно сейчас съела.

— Не важно, — прошептал он. — Мы съедим все. Или ничего.

Алана вздрогнула, когда до нее донеслось его теплое дыхание.

— Ничего? Ты не голоден? Я выбрала слишком ранний час для ужина?

— Я голоден, очень голоден.

Сам тембр его голоса вызывал приятное волнение.

— Что же, тогда... — пробормотала она, прежде чем взять на кончик пальца что-то кремовое. Слишком поздно Алана вспомнила ночь их первого ужина, когда облизала свой палец. Она отвернулась в надежде, что он не запомнил... но все увидела в его глазах и застыла. Он взял ее запястье и медленно поднес палец к губам.

Она смотрела во все глаза, она забыла, что нужно дышать, пока он слизывал крем с ее пальца. Что-то внутри затрепетало и развернулось, как бутон цветка. Она не отрываясь смотрела на его губы, и эти ощущения никак не хотели улечься...

— Я гадаю, хватит ли у меня сил накормить тебя...

Она отлично поняла смысл его слов. Он говорил о силе воли. Потому что почти забыл о еде. Но она потянулась к блюдам, отодвинула десерт, придвинула блюдо с мясом и взяла тарелку.

— Возможно, если мы поспешим?

Он рассмеялся, поднял кусочек мяса в пряном соусе и поднес к ее губам.

— Пытаешься доказать, что сильнее меня?

Она, в свою очередь, положила ему в рот кусочек мяса.

— Нет, я...

— В таком случае я уверен, что ты сильнее...