Стремясь к ранней карьере, он сам поставил себя в определённые, жёсткие рамки…


…Единственным, от чего бы он не отказался, была связь с Анечкой. Но даже не её запрет на встречи служил преградой для возобновления их отношений. Виталику, действительно, казалось, что тесть установил за ним тотальную слежку, в чём ему пришлось убедиться лично, когда на следующий день после разговора с Анютой Семён Ильич поинтересовался, что делала машина зятя в таком-то районе, в такое-то время. В тот раз Виталику удалось придумать что-то правдоподобное, но призадуматься пришлось…


Между тем, декабрьская встреча с Анечкой не шла у него из головы… То, что он увидел, было ничем иным, как приступом токсикоза. Он насмотрелся этих приступов у Сандры…

…Да, Анюта беременна… и, почему-то, ему кажется, что это именно его ребёнок. Недаром она отнекивалась! Это известный женский приёмчик… Вот, если бы отцом ребёнка был этот курсантик, её муженёк, она объявила бы об этом с гордостью, стараясь уязвить его, Виталия… Но она почему-то упорно говорила «нет». Значит, ребёнок этот — его.

…Чёрт возьми… Подлая штука жизнь… заставляет быть с нелюбимой женщиной, которая рожает ему нежеланных детей! А та, с которой он был бы счастлив проводить дни и вечера, теперь будет скрывать от него сына или дочь, прикрываясь своим, чёрт знает откуда взявшимся мужем…


…Появляться возле института, а, тем более, возле дома, где жила теперь Анюта, Виталий опасался. Номер его «Жигулёнка» теперь на примете… Тесть постарался. Ездить на общественном транспорте — тоже навлекать на себя подозрения. Сандра знает, что он пешком теперь не ходит, и, если оставил машину дома, то из каких-то своих, корыстных, побуждений… К тому же, его внешность слишком яркая и запоминающаяся, а многим и вовсе знакомая, чтобы не примелькаться в общественных местах. Выслеживать Анюту нет смысла и времени — он не знает наверняка, когда у неё заканчиваются занятия, и куда она может отправиться после них. Все предыдущие их встречи были результатом его упорного сидения за рулём напротив входа в институт… Теперь же этот вариант отпадал.

Заявиться к ней домой тоже было верхом глупости… Там мог быть муж, и разгоревшийся скандал имел бы все шансы выйти наружу…

Как ни крути, а ситуация складывалась неудачная.


…Он мучился целый месяц. Желание вновь увидеть Анюту было таким сильным, что Виталий был готов наплевать на все меры предосторожности, но благоразумие каждый раз брало верх.

Помог случай. В один из дней Олегу срочно понадобилась машина, и накануне он попросил у Виталика на пол дня его «Жигули». Сделав вид, что отдаёт ключи с неохотой, тот уже прикидывал план действий. Поехав с утра в институт, он пробыл там совсем немного — курс был выпускной, и посещения не регламентировались. Показавшись на глаза многим знакомым и преподавателям, он незаметно забрал в гардеробе одежду и выскользнул из здания. Поездка на другой конец города на троллейбусе заняла около сорока минут, и, добравшись, наконец, до нужного микрорайона, Виталий направился к пединституту. Он прогуливался неподалёку около полутора часов, и уже порядком замёрз на январском ветру, пока дождался Анюту.

…В этот раз его ждало разочарование… Парень в форме курсанта появился совершенно неожиданно, буквально за несколько минут до Анечки… Выйдя из здания, она сразу оказалась в его объятиях… Виталику только оставалось смотреть, как, взяв под руку мужа, Анюта что-то весело рассказывает ему по дороге домой…


…Следующая их встреча состоялась уже в конце марта. На этот раз Анечка была одна… Демисезонное драповое пальто, тёмно-синего цвета, в форме трапеции уже не могло скрыть аккуратного животика…


— Здравствуй… — сняв чёрные очки, Виталий пристально смотрел на Анюту.

— Здравствуй, — вздрогнув от неожиданности, она взглянула на него чуть исподлобья.

— Зачем ты меня обманула?

— Обманула?.. — её удивление было искренним, — В чём?!

— В том, что ты не беременна.

— А тебе не кажется, что это не твоё дело?

— Мне кажется, что это моё дело, и мой ребёнок.

— Если ещё раз покажется, перекрестись. Извини, мне нужно идти…

— Аня… — он снова, как и в прошлый раз, задержал её за локоть, — Я не буду стоять у тебя на пути… я не буду мешать твоему счастью… только скажи правду… Это — мой ребёнок?

— Ты — на моём пути?! — усмехнувшись, Аня недоверчиво покачала головой, — Ты на нём никогда и не стоял. И моему счастью помешать ты никогда не сможешь.

— Это же мой ребёнок… да?.. ну, скажи!

— Нет, не твой… — Аня чуть свела брови и посмотрела ему прямо в глаза, — Даже если бы он и был твоим… Какая тебе разница?! У тебя есть свой ребёнок, а скоро их будет два… Не многовато ли?..

— Аня… — невольно скользнув взглядом по сторонам, он взял её за плечи, — Анечка… ты ничего не понимаешь… всё, что там — не семья… там нет ничего для меня дорогого и близкого… Мне нужна только ты, понимаешь?! И этот ребёнок… я буду счастлив знать, что он — мой…

— Ничего дорогого?.. — Анюта не верила своим ушам, — Это же твои дети… как ты можешь так о них говорить?!

— Могу… может, я чудовище… но это — так…

— Ты — чудовище… — она как будто впервые увидела его воочию, — Ты, действительно, чудовище…

— Ты мне только скажи… Он — мой?..

— Нет… — не отнимая взгляда от его глаз, Аня медленно покачала головой, — Нет… Не появляйся больше в моей жизни… Никогда. Прощай…


…После того дня прошло уже два месяца… Мысль о том, что Анюта носит его ребёнка, становилась всё более навязчивой. Этому не мешал даже тот факт, что его собственная жена должна была со дня на день родить ему второго наследника. Совершенно не обращая внимания на Сандру, Виталий не переставая думал об Анюте.

Сегодня он снова решил увидеться с ней… ему подумалось, что он сможет прочитать всё по её глазам…


«О, знакомые лица! — какая-то девушка, видимо, тоже студентка, проходя мимо, кивнула ему насмешливо, — Опять Морозову ждёшь?»

«Кого?!» — услышав незнакомую фамилию, Виталий удивлённо уставился на девушку.

«Аню Морозову… — увидев его реакцию, та немного растерялась, — Разве нет?..»

«С чего ты взяла?»

«Мне кажется, я тебя тут уже несколько раз видела, хотя, может быть, я и ошиблась…»

«Скорее всего, ошиблась… — на всякий случай Виталий состорожничал, — Так что можешь передать Ане Морозовой, что я её не жду…»

«Извини, не смогу! — рассмеялась девчонка, — Её уже нет!»

«То есть?.. — сняв очки, Виталий тревожно нахмурил брови, — Как это — нет?.. Вообще — нет?..»

«Нет, она есть… просто уехала».

«Куда?..»

«А тебе-то что?.. Ты же её не ждёшь?..» — девушка была не прочь пококетничать с красивым парнем.

«Просто интересно… куда могут уезжать студентки в разгар сессии?»

«К матери она уехала. Сдала всё экстерном, и уехала. Буквально вчера».

«Понятно… А когда приедет?»

«Не знаю. Она же на заочное переводится… А уехала, потому, что ей рожать через два месяца… муж заставил, переживает…»


…Пожарив яичницу, Виталий съел её безо всякого аппетита. Настроение было скверным. Аня уехала… возможно, он не увидит её больше никогда…


— Ой, мама!.. — голос Александры из соседней комнаты показался ему неестественно громким, — Мамочки!.. ой-ой-ой!..

— Ну, чего ещё? — поняв, что что-то происходит, Виталий отшвырнул ногой табуретку и торопливо прошёл в спальню, — Чего ты орёшь?

— Звони в скорую… — наморщив от боли лицо, Аля сидела на кровати, держась за живот, — Рожа-а-а-ю!..

* * *

— Что вы делаете?! — глядя, как молодая роженица пытается распеленать принесённого на кормление новорождённого, медсестра строго нахмурилась, — Не нужно его распелёнывать! Ваше дело — покормить, вот сейчас развернёте, а завернуть потом не сможете!

— Я хочу на него посмотреть… — Анюта упрямо раскрывала один за другим уголки тонкого одеяльца, а затем ситцевой, в цветочек, пелёнки, — Это же мой мальчик…

— Мальчик ваш, но он на нашей ответственности! — молоденькая детская медсестра сама была не старше Ани, и очень переживала за свою работу, — Вы ещё не умеете с ним обращаться…

— Ну, я только посмотрю… — Анечка, улыбаясь, поднесла к губам крошечную детскую ручку, — Я же его ещё не видела…

— Ещё насмотритесь… Ой, не целуйте! — девушка с отчаянием наблюдала, как молодая мама целует нежное тельце ребёнка, — Ну, нельзя же… это же антисанитария…


— Я сейчас его запеленаю… — Аня никак не могла налюбоваться сыном, — Ещё минутку… ладно?..


Приподняв распашонку, она провела ладонью по груди и животу ребёнка, как будто пытаясь что-то нащупать… Абсолютно чистое, без родимых пятен тельце было розовым, нежным, но молодая мама как будто была не рада этому — в её взгляде появилась едва заметная грусть…

Решив, наконец, запеленать малыша, она чуть повернула его набок… Белый ситцевый чепчик чуть сбился на крошечной головке, и, поправляя его, Аня невольно задержалась взглядом на едва заметном тёмном пятнышке, выглядывающем из-под головного убора. Развязав тесёмки, она чуть приподняла край чепчика и облегчённо улыбнулась — родимое пятно овальной формы, такое же, как и у Саши, в этот раз перекочевало с груди на затылок отпрыска рода Морозовых…


Запеленав ребёнка, Аня ещё раз поцеловала его в пухлую, розовую щёчку…


…В отличие от остальных пяти новорождённых, которых дружно орущей компанией принесли на кормление, её мальчик молчал, только смотрел большими глазёнками — умиротворённо и с каким-то умильным достоинством, слегка поджимая розовые, чётко очерченные губки.