…Открыв глаза, Аня смотрела в ещё тёмное окно. Как ни старалась она уснуть, это ей не удалось, в отличие от Сашки. Сжав её в объятиях, он провалился в счастливый сон перед самым рассветом. Анечка лежала, не шевелясь — при каждом движении муж ещё крепче прижимал её к себе.

…Она со страхом ждала его пробуждения. Ей казалось, что, утратив свой первый пыл, Саша задаст ей самый главный и страшный вопрос, на который у неё не было ответа. Аня не представляла, что скажет Саше, как сможет взглянуть ему в глаза…

Стрелки будильника, заведённого ею с вечера, показывали шесть часов утра. Понимая, что через секунду раздастся звонок, и что объяснения неизбежны, Аня решительно высвободилась из горячих Сашкиных рук.


— Саша… — она легонько потрясла его за плечо, — Саша, вставай… пора…


Как будто только и ожидая её слов, он мгновенно открыл глаза и сел в постели. Аня смотрела на него с непонятной для него тревогой. Взорвавшийся жутким звоном будильник заставил её вздрогнуть, и, потянувшись, Аня торопливо нажала на кнопку.


— Анютка… — притянув её к себе, Саша уткнулся губами в нежную кожу женской шейки, — Я такой счастливый… ты даже представить себе не можешь…

— Я тоже… — чувствуя, как из-под века скатывается горячая слезинка, Аня печально принимала его пылкие ласки, — Счастливая…

* * *

О своей беременности Аня догадалась сразу, не прошло и месяца со дня их с Сашей свадьбы. Поход в женскую консультацию в середине декабря подтвердил её предположение. Несмотря на то, что у неё были совершенно другие планы относительно ребёнка, она не ощутила огорчения. Собственно, она была готова к такому повороту событий после свидания с Виталиком… она боялась этого, и это было одной из причин того, что она не передумала выходить замуж за Сашу. Анечка надеялась, что «пронесёт», но не пронесло. Узнав о том, что она беременна, Аня ощутила неизвестное ранее чувство предвкушения материнства. Она даже не могла предполагать, что это возможно — так любить своё ещё не родившееся дитя… любить настолько, что быть готовой пожертвовать учёбой и своим будущим. Привыкшая рассуждать здраво, Анюта сразу поняла, что ей придётся переводиться на заочное отделение, и, несмотря на то, что этот факт не вписывался в её планы, приняла его как неизбежность.

Виталий больше не появлялся… она была и рада этому, и не рада… Простить его Анюта уже не могла, но факт того, что он не ищет встречи с ней, задевал женское самолюбие. Она не знала наверняка, кто является отцом её ребёнка… С Сашей они виделись по-прежнему, нечасто, но, судя по сроку, зачатие произошло сразу после свадьбы… или незадолго до свадьбы, в ночь, проведённую с Виталиком.


Её трепет и волнение, с которыми она объявила Сашке о своей беременности, тот воспринял по-своему, решив, что Анюта сомневается в его реакции на эту новость. Подхватив на руки, Сашка долго кружил жену по комнате, пока у Анюты, действительно, не «поплыла» голова.


— Аня… — уложив на кровать, Саша испуганно дул на её побледневшее лицо, — Анечка, прости… я от радости… Ань, скажи, что нужно сделать?.. Водички дать?!

— Всё, прошло… — держась рукой за голову, Анюта болезненно нахмурилась, — Саш… ну, ты что… меня и так мутит постоянно…

— Ну, прости… — он уже целовал её лицо, не в силах сдерживать счастливую улыбку, — Аня… а когда?.. Когда это… ну, когда он родится?!

— Почему — он? — Аня невольно улыбнулась, — А, вдруг, она?

— Да мне всё равно! — Сашка радостно махнул рукой, — Пусть хоть сразу двое!

— А если трое?.. — Аня окончательно рассмеялась, — Не боишься?

— Не боюсь… с тобой хоть четверо… Ну, когда, Ань?!

— В августе.

— Когда?! — Сашка возмущённо округлил глаза, — В августе?!

— Да… А что?

— Почему так долго?..

— Девять месяцев… сам посчитай.

— Ну, да… — он растерянно покачал головой, — Всё равно — долго…

Глава 25

С Виталием Анюта увиделась перед самым новым 1985 годом. Выйдя из института, она попрощалась с однокурсницами и поспешила в сторону частного сектора. Дом Марии Гавриловны находился не очень далеко, в двух остановках от института, и в хорошую погоду Аня всегда ходила домой пешком. Она уже стала привыкать к своему новому жилищу, хотя всё ещё скучала по своим девчонкам и частенько забегала вместе с ними на обратном пути в своё бывшее общежитие.

Сначала ей было очень тяжело оставаться в доме, где прошла ночь с Виталиком. Всё напоминало об измене, и Аня даже подумывала съехать с этой квартиры. Но, почитав объявления, она не нашла другого подходящего варианта — в большинстве случаев предлагалось совместное проживание с хозяевами, и дома были расположены слишком далеко. К тому же, беременность изменила все планы, и Анечка понимала, что ей, в любом случае, придётся вскоре уехать — или вместе с Сашей, на его новое место службы, или домой, к матери.

Аня решила терпеть… Ту ночь с Виталиком она старалась забыть, но мысли о ребёнке всё равно возвращали его к ней.


…Сегодня она торопилась домой — вечером Саша должен был получить увольнение. Ещё с детства Елена Ивановна научила дочь готовить, и внушила, что кастрюли никогда не должны быть пустыми. Каждый раз, когда Сашка оказывался дома, его ждал вкусный обед или ужин. Несмотря на молодость, Анечка оказалась хорошей хозяйкой и заботливой женой. Она сразу осматривала Сашкину форму на предмет оторванных пуговиц — ей казалось, что, если он вернётся из увольнения «не с иголочки», то её осудят его товарищи. Правда, пуговицы у него всегда были в порядке, как и подворотнички, но Аня всё равно проявляла в этом деле несвойственную в этом возрасте дотошность.

Она была благодарна мужу за то, что после свадьбы он ни в чём её не упрекнул и не задал ни одного вопроса… эту благодарность она не могла высказать вслух, а лишь таила в душе, заменяя ею пылкие чувства, которых у неё к мужу, увы, не было. Впрочем, причин для благодарности у Анюты было много. В недолгие часы их свиданий Саша был готов носить её на руках, и единственное, чего боялась Анечка, что Виталий вздумает нанести ей ещё один визит, и именно в это время. Простить его она уже не могла, и к себе бы не пустила, но ей совершенно не хотелось объяснять Саше, что это за мужчина, и почему он пришёл к ним в дом.


…Забежав по пути в небольшой продуктовый магазин, Аня купила свежий батон, молоко и немного карамелек — Сашка любил сладкое, да и ей в последние дни ужасно хотелось леденцов.

Щурясь на декабрьское солнышко, готовое вот-вот закатиться за горизонт, Аня сошла с крыльца и уже повернула на свою тропинку, когда знакомый голос за спиной заставил её вздрогнуть.


— Аня!


Остановившись, она медленно повернулась. Бросило в жар… В модной дублёнке, джинсах, норковой шапке и солнцезащитных очках, Виталий стоял позади неё, заложив руки в карманы.


— Что ты здесь делаешь? — Анюта не стала здороваться, а лишь задала вполне уместный вопрос.

— Жду тебя. Я ехал за тобой от самого института.

— Зачем? — её синие глаза смотрели строго, но эта строгость была с оттенком печали.

— Я соскучился…

— Я должна броситься тебе на шею?

— Нет, но…

— Ты зря проделал такой долгий путь. Извини, я тороплюсь…

— Я хочу с тобой увидеться.

— Не вижу смысла. Пока.

— Аня! — прежде, чем она повернулась, чтобы уйти, он успел схватить её за локоть, — Подожди!.. Ну, давай, поговорим!

— О чём? О партии? — Анюта невесело усмехнулась.

— При чём тут… О нас с тобой.

— Нас с тобой — нет! Виталик, понимаешь?! Нет!


Вырвав руку, Анюта смотрела на него с нескрываемым отчаянием. Если бы он мог читать по глазам, то узнал бы сейчас о многом. О том, как она ждала его — тогда… не выходя из комнаты несколько суток… как звонила к нему домой, как обливала слезами засохшие гвоздики на окне… как думала о нём все дни и ночи напролёт, тоскуя и надеясь на встречу… как всматривалась в каждого прохожего, стоя на крыльце института… как хотела обрезать волосы — сама, тупыми ножницами, лишь бы не видеть больше эту проклятую причёску, сделанную только ради него!..

…И как предала человека, который любит её по-настоящему, больше жизни… предала накануне свадьбы, ради того, чтобы ещё хоть на мгновение оказаться в его, Виталия, объятиях… а наутро услышать о том, что они не могут связать свою судьбу, потому, что у него скоро будет ещё один ребёнок.


— А ты очень повзрослела, — он пристально смотрел на неё, чуть прищурив серые глаза, — при чём, быстро.

— Я вышла замуж, Виталик.

— Ну, и как же тебе живётся… замужем?.. — в его голосе послышалась усмешка и едва уловимая ревность.

— Отлично, — Анюта чуть улыбнулась краешком губ, — у нас всё хорошо.

— Оба счастливы… да?

— Да, оба.

— Не обманывай, Аня… — внезапно посерьёзнев, Виталий подошёл совсем близко, — Не обманывай ни меня, ни себя.

— А я не обманываю… всё, уходи… уходи…


Волна тошноты накатила внезапно, так, что Аня едва успела отбежать к ближайшему дереву. Район был тихим, сплошь из частных домов, и народу на улице почти не было. Постояв с минуту, Виталий шагнул за ней следом — побледневшая Анюта стояла, прислонившись к толстому берёзовому стволу… Стараясь побороть приступ токсикоза, она глубоко вдыхала свежий морозный воздух открытым ртом.


— Что с тобой?.. — он тревожно смотрел, как она дрожащими пальцами достаёт из сумки носовой платок.

— Ничего, — сделав ещё один глубокий вдох, девушка шумно выдохнула, — уходи, Виталик… я прошу тебя, уходи.