Венди Маркус - Когда ночи мало

Эли протопала по ступенькам, пробежала по коридорам, готовая к конфронтации, в отчаянной нужде выплеснуть гнев и разочарование, бившиеся в ней. Она нашла маму на заднем крыльце. Должно быть, она слышала, как Эли звала ее, хлопая дверьми, однако не сдвинула задницу со своей плетеной кушетки с подушками.

Она просто смотрела во двор, очевидно равнодушная к тому, что Эли вернулась.

– Мама! – завопила Эли.

Странным вялым движением ее мать поменяла положение, медленно повернулась к Эли, запутавшись в разноцветной афганской накидке. С ее колен скатилась пустая винная бутылка, стукнулась о деревянное крыльцо и укатилась под кофейный столик. Позднее Эли думала, что ей следовало пожалеть маму, которая пила после полудня, ее глаза были опухшими, на лице не было эмоций, ее немытые волосы превратились в белокурую спутанную массу.

Но гнев Эли превосходил всякие рациональные мысли, ее подростковые мозги были сосредоточены исключительно на своих переживаниях, ее душили боль и гнев.

– Ты погубила мою жизнь! – заорала она на мать. – Я ненавижу тебя.

Эли была настроена на битву. Она в ней нуждалась.

Но на ее маму, похоже, взрыв ее эмоций не произвел никакого впечатления.

Спокойно, как только можно, она сказала:

– Совсем наоборот, детка.

Эли стояла неподвижно, ее стремление к битве сменилась холодным, пустым чувством.

– Сейчас я сделала бы все это снова, – продолжала ее мать, глядя вдаль. – Я бы скорее отказалась от тебя, чем от своей мечты.

Это были последние слова матери дочери, которую она обвиняла во всем плохом, что случилось в ее жизни, дочери, которую она никогда не хотела и не любила.

Джаред тяжело дышал, его кожу пощипывало, его мозг был замутнен раскаянием, и он пытался осмыслить то, что он только что сделал.

У него был секс с Эли. Без презерватива. Джаред чувствовал себя больным. Он кончил не в нее на случай, если она не принимает противозачаточные пилюли, но все равно… Он вел себя как животное. На скамейке в парке, господи прости. Он поступил как Бобби, который никак не хотел заткнуться и все рассказывал ему об Эли. Джаред обошелся с ней не лучше, чем остальные придурки из школы.

Джаред чувствовал себя представителем низшей формы жизни, личинкой, живущей на гниющем трупе. Он опять подумал о Бобби и не мог удержаться, чтобы не представить, как часто Эли приходится сталкиваться с нежеланными сексуальными притязаниями мужчин, которые знали ее подростком. Неужели прошлая ночь была первой, когда к одному из них ему пришлось применить силу? Неужели причина того, что она сошлась с человеком вроде Майкла, была в том, что она стремилась к защищенности, которую мог предложить брак?

Что-то застряло у него в горле, мешая глотнуть.

Бобби с удовольствием рассказал ему о школьном прозвище Эли. И объяснил, почему ее так звали. Но Джареду не было дела до ее прошлого. Несколько лет тому назад он тоже был другим человеком. Настоящая Эли – умная, дерзкая, вдумчивая женщина, добрая, полная сочувствия, опытный практик, – это было все, что имело для него значение. И она заслуживала намного большего, чем тот мужчина, которым он стал. Джаред. Человек, которому нельзя доверять. Человек, который никого не любит.

– Мне очень жаль, – прошептал он ей в волосы.

Она не ответила.

Давным-давно, до того, как он был женат, до того, как в его жизни появилась Тифон Сиси, почти разрушив ее, когда Джаред еще только ходил к ней на свидания, он радовался, если давал женщине почувствовать себя особенной. Цветы. Конфеты. Обед в дорогом ресторане. Он делал комплементы, хвалил ее вкус в одежде и прическах, изображал из себя превосходного джентльмена, ожидающего, когда его пригласят домой на чашечку кофе. Он никогда не занимался сексом без презерватива посреди леса. Никогда не чувствовал вины перед женщиной после секса. До сегодняшнего дня.

И тем не менее Джаред не жалел ни об одной минуте того, что было.

Голова Эли покоилась у него на груди. Девушка уснула. Джаред оценил тишину, нарушаемую только движением воды в реке, шуршанием мертвых листьев и иногда – шумом автомобиля, выезжавшего с парковки.

У него не было желания ни говорить, ни двигаться. Так он и сидел, не торопясь уйти, наслаждаясь тем, что держит Эли в своих объятиях. Джаред сжал руки крепче, просунув их под ее свитер, чтобы согреть.

Какой беспорядок. Он не намеревался зайти так далеко, да еще это отсутствие презерватива. Он не должен был показываться в баре, где, как он знал, была Эли с подружками.

Джаред удивлялся самому себе. Через несколько часов он вернется к своей жизни, влезет в теплый спортивный костюм и будет бродить по квартире и думать об Эли и о том, как ему хотелось бы увидеть ее еще один, последний раз. Улыбающуюся Эли, а не ту злую мегеру, которая обозлилась на него, когда в приемном покое появился офицер полиции. И не ту, которая, когда смена кончилась, ушла из больницы, даже не взглянув в его сторону.

Необходимо разорвать их связь до того, как Майкл сделает Эли предложение, подумал Джаред. Заметив огонь в глазах Эли, стоило им в первый раз коснуться друг друга, оценив ее энергию, с которой она включилась в борьбу молодых матерей против службы надзора за детьми, Джаред понял, что она никогда не станет женой Степфорда, как бы ни старалась. И тем не менее в присутствии Майкла Эли превращалась в покладистую, мягкую женщину, которую Майкл считал своей невестой.

Абсолютный обман, отношения, основанные на притворстве, продолжал размышлять доктор. В свое время он сам пострадал от этого и теперь намеревался спасти своего друга от той головной боли и проблем с законом, через которые прошел он сам.

У Джареда был разработал свой план, чтобы разрушить эти отношения.

Первая ступень: флирт. Разбудить ее страсть, страсть, которую Майкл как мужчина был не в состоянии удовлетворить. Страсть, которую Эли обуздывала жестким контролем. До сегодняшней ночи.

Вторая ступень: дразнить, язвить и подстрекать. Подчеркивать недостатки Майкла. Шутить над ними. Дать Эли шанс разочароваться в привычках Майкла, чтобы она осознала, какую ошибку совершит, выйдя за него замуж. Вместо этого она хвалила и защищала Майкла, ни разу слова дурного о нем не сказала. Глубоко в душе Джаред не мог дождаться того дня, когда женщина будет с такой же убежденностью защищать его.

Когда Джаред понял, что Эли оказалась слишком сильной, чтобы ею можно было манипулировать, он перешел к третьей ступени, обратив свою энергию на Майкла. Несколько тщательно подобранных слов, «случайная» встреча в баре с женщиной, о которой Майкл был наивысшего мнения, и все остальное случилось с необычайной легкостью. Оказалось, что Майкл скрывал растущую озабоченность непокладистой натурой Эли, когда она попыталась что-то изменить в их графике в спальне. Теперь Майкл, один из немногих друзей, которые оставались с ним во время расследования, был абсолютно счастлив со своей такой же занудливой подружкой. Тогда как Эли, женщина, которую Джаред едва знал, женщина, которая пыталась одурачить его друга, была несчастна. Это не должно было иметь значения для Джареда, но почему-то имело.

Так что он изменил план, добавив четвертую ступень: заставить ее забыть о Майкле и сосредоточиться на нем.

Кто знал, что он так сильно увлечется ею? Их перепалки в последние месяцы были самым забавным из того, что у него было за долгие годы.

Джаред вытянул ноги, его ступни замерзли. Он потянулся, чтобы дотронуться до голых бедер Эли. Он не мог поверить, что она не дрожит. Он приподнял ее.

– Давай, детка. Время идти.

Она не шевельнулась.

– Эли. – Он поцеловал ее в макушку, ее мягкие волосы коснулись его подбородка.

Никакой реакции.

Тогда он взял ее за плечи и отодвинул от своей груди. Ее голова свесилась вниз. Отлично. И что, черт побери, теперь делать?

Буря, разыгравшаяся в канун Нового года, не помешала персоналу Мемориальной больницы Мадрин устроить новогоднюю вечеринку.

– Нет шампанского? – завопила Виктория сквозь танцевальную музыку, несущуюся из динамиков диджея, стоявшего слева от их столика.

Эли покачала головой. С той памятной ночи на скамейке с доктором Паджетом она не выпила ни капли. Не доверяла себе.

– Ты теряешь бесплатную шипучку! – прокричала Рокси, осушая залпом содержимое бокала Эли после того, как официант принес его.

– Кто повезет тебя домой? – спросила Эли Рокси, рассматривая толпу.

– Я еще не решила, – отвечала Рокси с озорной улыбкой и подмигнула.

Поли шлепнула Рокси по руке.

– Ты такая плохая девочка. – Она подвинулась ближе к Эли. – Мы приехали вместе. Я отвезу Рокси домой.

Эли рассматривала танцпол, забитый ее коллегами, и ей хотелось стрельнуть в толпу пробкой от шампанского или двумя. Нет, раздумала она. У нее ужасное настроение, но это не значит, что она испортит друзьям вечеринку, и стала искать предлог, чтобы уйти домой до полуночи.

В то время, когда Майкл и Эли еще встречались, они говорили о том, как хорошо было бы обручиться в канун Рождества или Нового года. Майкл поступил в соответствии со своим планом, сделав Ванде предложение в канун Рождества перед рождественской елкой на этаже педиатрического отделения. Об этом говорила вся больница. Эли попыталась справиться со своей потерей, о которой поползли слухи.

Не тут-то было.

Она улыбалась и говорила всем, кто желал слушать, что желает счастливой паре всего хорошего. Но втайне она стала изучать, как делают кукол вуду. И собрала столько булавок, что их хватило бы для пошивочной мастерской.

Диджей прервался, включив какую-то тихую фоновую музыку, и Лайл Греншоу, менеджер обслуги персонала больницы, воспользовался этой возможностью, чтобы подойти к их столику.

Три года назад, после капитального ремонта, имевшего целью улучшить условия труда, управление больницы покинуло помещение в дальнем конце здания, и там расположились конференц-зал и большая комната для вечеринок для приезжающих благотворителей. С тех пор персонал больницы стал ценить ланчи и больничные праздники. Тогда как снаружи здание выглядело как больница, внутри оно напоминало вестибюль четырехзвездочного отеля. Трансформация заброшенных комнат медицинского департамента в первосортный холл-ресторан была столь значительной, что привлекала поток пожертвований и сделала Лайла Греншоу, являвшегося ее инициатором и непосредственным исполнителем, в городке чем-то вроде героя.