Венди Маркус - Когда ночи мало

– Откройте, доктор Паджет.

Он подумал, что надежда, которую он обрел мгновение назад, сейчас может оставить его. Ему не хотелось, чтобы этот разговор состоялся. Не здесь. Не сейчас. Но он открыл дверь кабинета. Что еще он мог поделать? Там стоял главврач, одетый в мятые голубые медицинские брюки и черные туфли.

– Тебе придется уйти, – сказал Джаред Эли, не желая этого.

– Не уходите из-за меня, Элисон, – возразил главврач.

– Привет, доктор Клейнман. – Эли поприветствовала его одной из своих сияющих улыбок.

– Это не слишком подходящее время, доктор Клейнман, у меня…

– Я знаю. «Скорая» уже едет. Я пытался дозвониться вам. Это моя невестка. Моя жена в отчаянии. Я сказал ей, что спущусь и посмотрю, что можно сделать. Но я здесь и для маленького шоу. – Он подмигнул Эли. – Чтобы сохранить мир.

– Ну что ж, отпускаю вас обратно к работе, доктор Паджет. – Эли взяла пальто и сумочку. – Приятно было видеть вас снова, доктор Клейнман, – добавила она, покидая кабинет.

– Это причина, по которой вы захотели остаться у нас? – спросил главврач.

Джаред поднял скрещенные пальцы.

Доктор Клейнман одобрительно кивнул:

– Она хорошая девочка. Я играю в гольф с ее дедушкой.

Все это было совершенно замечательно, но Джареду нужно было знать, каков статус его новой работы.

– Сэр, насчет слухов. Я…

– Даже не думайте об этом. Все разъяснилось. Это моя помощница по работе с кадрами. Она выяснит, кто несет за это ответственность.

– Так что мою кандидатуру все еще рассматривают? – Джаред едва мог дышать.

– Вы – мой первый кандидат. У меня еще два интервью утром в понедельник. Позвоните мне вечером.

– В этом есть что-то от декадентства – ходить в кино во вторник вечером, – сказала Эли Джареду, пока они стояли в очереди за попкорном. – Как ты умудрился взять отгул?

– Деньги меняют все. У меня нет права делиться с тобой деталями.

Она улыбнулась, довольная, что дала ему уговорить себя пойти повеселиться.

«День, который мы запомним», – сказал он. Сначала ланч у О’Халлорана, где они разделили между собой исключительной вкусноты начос[2], затем последовала прогулка по пассажу, где она выиграла у него в автоматах в хоккей. Когда она росла, проводила в этом пассаже массу времени, – и потом романтический фильм.

– Ты занятая леди. Сегодня – единственный день, когда я могу тебя пригласить.

Поскольку в понедельник она работала в пятом отделении, в среду они должны были поужинать и сыграть в бинго в доме престарелых, в четверг и пятницу она по графику работала по двенадцать часов. В субботу Джаред должен был уехать.

Когда подошла их очередь, он повернулся к Эли:

– Ты хочешь засоряющее артерии масло?

Она кивнула.

– И коробку этого. – Эли показала на свои любимые шоколадки в карамели.

– Хорошо. Несите все.

В темноте, пока они смотрели фильм на большом развернутом экране, Джаред взял Эли за руку, и она ее не отдернула. И когда он обнял ее рукой за плечи, она подвинулась ближе, чтобы положить голову ему на плечо. Она будет скучать по нему.

– Это вообще не то, чего я ожидал, – разочарованно произнес Джаред, бросая пустой пакет из-под попкорна в мусорку у выхода.

– Ты знал, о чем фильм?

– Нет. Я слышал, как Поли говорила, что хотела бы посмотреть его. Главный герой – солдат. Я думал, что будет экшн, сражения, кровь и кишки.

– Этого там было немного. – Зато были также тревога юных влюбленных, разлученных обстоятельствами, мужчина, который не вернулся, когда его ждали, женщина, которая вышла замуж за другого. – Но это романтический фильм.

Фильм подействовал на Джареда. Она видела, как он дважды вытер глаза.

– Это все сентиментальная чушь. Пойдем отсюда. – Джаред взял ее за руку. – Пришло время поговорить с Дедулей.

Способ угробить превосходный день.

– Насчет этого. – Эли потянула его за рукав, и они остановились у скобяной лавки сразу за кинотеатром. – Я решила, лучше помолчу и расскажу ему через несколько недель. Или, может быть, еще позже, по мобильному телефону, между схватками. Боюсь, он разочаруется, когда узнает, что его внучка родила вне брака и оказалась беременной так же, как и ее мать.

– Перестань. – Джаред повел ее к парковке. – Говорю тебе, я не уеду, не отправившись с тобой к твоему дедушке. Я чту свои обязанности.

Отлично. Она превратилась для него из объекта желания в объект ответственности.

Как низко она падет в глазах Дедули?

Эли вспомнила, как однажды, на самом деле это было несколько раз, Дедуля поймал ее с мальчишкой и кричал: «Ты кончишь точно так же, как твоя мать».

То, как он это говорил, «кончить, как ее мать», было самым худшим, что она слышала в своей жизни.

– Что, если он?..

Джаред остановился, повернулся лицом к Эли и положил свои холодные руки ей на щеки так, чтобы она не могла отвернуться.

– Твой дедушка любит тебя. Невзирая на то, как он отреагирует на новость, я уверен, что его отношение к тебе не изменится.

– После того как мама родила меня, они едва ли разговаривали друг с другом. – Когда Эли росла, она видела Дедулю всего лишь несколько раз, и каждый визит был полон напряжения.

– Я не знаю, что произошло между ними. – Джаред взял ее за руку. – Давай покончим с этим, чтобы ты перестала беспокоиться.

За короткую двухминутную поездку к дому Дедули Эли уронила вязаную шапочку на пол и умудрилась завязать два узла из своих волос. Джаред распутал их, он ненавидел, когда она так нервничала.

– Все будет хорошо, – сказал он и верил в это всем сердцем.

Когда Дедуля открыл входную дверь и поздоровался с ними, Эли разрыдалась. Благодарение Богу, мисс Мейер тоже была здесь.

– Можем мы поговорить наедине, сэр? – спросил Джаред Дедулю, который озабоченно взглянул на пожилую женщину.

– Проходи в кухню, Элисон, – улыбнулась миссис Мейер, помогая ей снять пальто. – Что бы там ни было, это наверняка не может быть так плохо, как сейчас тебе кажется.

– О да… может, – пробормотала Эли, всхлипывая и следуя за миссис Мейер по коридору в кухню в дальнем конце дома.

– Садись, – предложил Дедуля, проходя к старомодной софе в бежевый цветочек в гостиной.

– Как вы себя чувствуете, сэр?

– Прекрати называть меня сэром и скажи, что не так с моей внучкой. – Дедуля поерзал на софе и обратил встревоженный взгляд в сторону кухни.

Не желая тянуть, Джаред объявил:

– Она беременна.

Дедуля потер грудь и выдохнул.

– Это все?

– Эли немного эмоциональна. – Это было явное преуменьшение. – И она думает, что вы будете расстроены, что она оказалась в такой же ситуации, что и ее мать. Она упомянула, что вы отдалились тогда от дочери, и я думаю, Эли боится, что то же самое случится между ней и вами.

Дедуля поднялся со стула.

– Ради всего свя…

– Если вы сможете уделить мне минутку своего времени, прежде чем пойдете туда, я буду вам очень признателен.

Дедуля сел обратно.

– Давай быстрей. Я полагаю, отец – ты.

– Я, сэр. И я хочу заверить вас, что позабочусь об Эли и ребенке.

Дедуля усмехнулся:

– Ее отец кормил меня подобными же обещаниями.

– Я люблю ее, сэр, больше, чем когда-либо думал, что это возможно. Она еще пока этого не знает, но я с марта начинаю работать на полную ставку в Мемориальной больнице Мадрин. И если она согласится, я планирую купить дом на соседней улице. Я собираюсь сделать ей сюрприз и рассказать обе новости по пути отсюда.

– Так, значит, ты покупаешь дом? – спросил Дедуля, выглядел он задумчиво. – Приходи попозже сегодня вечером, после того, как отвезешь Элисон домой, и мы сможем поговорить об этом. – Он рывком поднялся с софы. – А теперь пойдем к моей внучке.

На кухне Эли сидела в объятиях миссис Мейер.

– Элисон Элизабет Форшэй, ты пришла как раз вовремя.

Эли медленно поднялась, словно бы опасаясь того, что сейчас произойдет. Она встала перед Дедулей и, Джаред гордился ею, когда она посмотрела своему деду прямо в глаза.

– Ты луч света в моей жизни, Эли. – Он потянулся и дотронулся до ее щеки. – Я люблю тебя, всегда тебя любил и всегда буду любить. И ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это. Проблемы, которые у меня были с твоей матерью, не имеют ничего общего с тобой, и то, что я чувствую к тебе, не имеет никакого отношения к ней.

Эли обхватила его руками.

– Я так тебя люблю.

– Миссис Мейер, – сообщил Дедуля через плечо Эли. – Наша девочка собирается подарить нам правнука, и она не думает, что мы будем из-за этого счастливы.

Миссис Мейер вскочила со стула со слезами на глазах и крепко обняла Эли.

– Это чудесная новость, дорогая.

– Наша девочка? – спросил Джаред.

– Миссис Мейер долгие годы была для Эли словно бабушка.

– Словно мать, – уточнила Эли.

– Любая женщина будет рада иметь такую дочь, – заверила миссис Мейер Эли.

– Это повод отпраздновать. – Дедуля потянулся к шкафу и вытащил коробку пирожных с кремом.

– Ты не можешь этого есть, – напомнила Эли, вытирая глаза салфеткой. – В них нет абсолютно никакой питательной ценности.

– Именно поэтому я подаю их с молоком, – ответил Дедуля, и все рассмеялись.

Попрощавшись с хозяином дома и миссис Мейер, Эли и Джаред вышли на крыльцо. Она посмотрела на него:

– Спасибо тебе за то, что убедил меня рассказать Дедуле о моей беременности, и за то, что пошел со мной.

Он улыбнулся ей в ответ.

– Теперь пришло время для моих сюрпризов.

Джаред был в таком восторге, жизнь казалась ему такой прекрасной, что он проехался на ногах по льду до машины. Он не мог дождаться минуты, когда поделится с Эли своими новостями, увидит ее радость, когда она узнает, что он остается в городе ради нее и их ребенка. Несколько минут спустя Эли замерла на месте в абсолютном шоке, единственным признаком того, что она живая женщина, а не изваяние, было теплое туманное облачко от ее дыхания в ледяном воздухе. Она в изумлении смотрела на Джареда и на дом, который находился в квартале от дома, где жил Дедуля. Огромный двухэтажный дом, с черными ставнями, белой деревянной оградой и вывеской «Продается» на парадной двери. Оконные рамы хранили в себе остатки летних цветов, теперь коричневых, похожих на солому стеблей, но Эли могла представить себе разноцветные цветущие пятна, оживляющие голый фасад.