– Горяшо! Горяшо!

– Сама виновата. А могла бы взять печенье, которое успело остыть.

– Те были далеко, – она вытерла руки о штаны. – И что нам теперь со всем этим печеньем делать?

– Съесть?

Для меня заменить следующие несколько приемов пищи печеньем – не проблема.

– Ты же точно знаешь, что именно тебе после такого всю ночь не спать.

– Я готова пойти на риск.

Мы разложили печенье по банкам. И я с воодушевлением согласилась на предложение Лив устроиться поудобнее на диване и что-нибудь посмотреть. Все что угодно, лишь бы отключить голову.

– Как насчет «Короля Льва»? – поинтересовалась Лив, стоя у стеллажа с DVD.

– Идеальный выбор, если ты хочешь увидеть, как я реву.

– По крайней мере, ты можешь заесть свое горе печеньем.

Она поставила диск и села ко мне на диван.

– Я так и не посмотрела ту реалистичную экранизацию. Это нам тоже стоит исправить.

– Однозначно нет!

– Почему?

Она снова состроила щенячьи глазки. Ведь точно знает, я не могу сказать «нет» этому взгляду.

– Потому что это убьет мультфильм!

Ее глаза стали еще больше, а взгляд еще более молящим. Не хватало только сложенных на груди рук.

– Нет, Лив. Я это смотреть не буду.

Я постаралась звучать настолько непреклонно, насколько это вообще возможно, но с каждым взглядом на нее моя решительность таяла. Если уж Лив что-то взбредало в голову, то ее решительность и упрямство даже Мэл заставляли отступить.

– Но я ни с кем другим так сильно не хочу посмотреть его, как с тобой.

Я со вздохом уронила голову на спинку дивана.

– Однажды этот твой щенячий взгляд не сработает и ты попадешь впросак.

Упомянутый взгляд тут же исчез с ее лица, и она радостно захлопала в ладоши.

– Это значит «да»?

– Да-а-а… – простонала я. – Если ты только не забудешь про это.

– Такое я не забуду!

Вот ведь!

К счастью, с этой минуты у меня в голове стало проясняться. Мы подошли к концу второго фильма, когда вернулась Мэл.

– Ты снова пекла? – крикнула она от входной двери, прежде чем присоединиться к нам.

Она рухнула на диван справа от меня и распустила пучок, с которым ушла из дома утром. За целый день ни единой выбившейся прядки. Очевидная иллюстрация перфекционизма Мэл.

Лив передала ей через меня наполовину опустошенную банку.

– Элла сделала мамино печенье.

Мэл коротко посмотрела на меня и взяла себе две печеньки.

– Давненько мы их не ели.

Я подавила рвущиеся наружу слова и откусила еще печенье.

– Вот и я так сказала. Но они лучшие, правда? Думаю, я могла бы в одиночку расправиться со всей банкой!

– Будто ты этого ни разу не делала, – фыркнула я, стоило мне кое-что припомнить. – В смысле, однажды мама испекла целый противень печенья и на секунду отвела глаза. Мы с Мэл его так и не увидели, а мама была в бешенстве, потому что добрую половину ты разбросала по полу на кухне.

У Лив загорелись глаза, и она расхохоталась.

– Серьезно? Звучит похоже на меня, хотя я такого не помню.

– Честно! – подтвердила я и повернулась к Мэл. – Помнишь? Мы вернулись домой одновременно, мама отправила Лив на диван, чтобы все прибрать.

Казалось, Мэл внезапно чрезмерно заинтересовало ее печенье. Она повертела его в одной руке, в другой, часть раскрошилась на ее темную юбку.

– Не знаю, дело было довольно давно.

Она положила печенье обратно в банку и поднялась.

– Мне нужно еще немного поработать. Если понадоблюсь, я у себя.

Мы с Лив проводили Мэл взглядом до коридора, потом раздался тихий щелчок закрывающейся двери. Тишина в квартире стала какой-то жутковатой.

Я глубоко вздохнула. Она ушла именно сейчас, и…

– Мы сделали что-то не так? – спросила Лив, выразив мои мысли.

Я покачала головой.

– Не переживай. Она просто устала на работе. – Но этим я даже себя не убедила.

Лив задумчиво нахмурилась. Мы обе знали, это не вся правда. Но иногда смолчать проще, чем откровенно поговорить. Девиз, который, к сожалению, часто распространяется на непонятные мне темы.

– Мы, кстати, помирились, – голос Лив ворвался в мои мысли.

Прошла минута, прежде чем до меня дошло.

– Вы с Чарли?

Лив кивнула.

– Я поговорила с ней прямо на следующий день после того, как ты это предложила. И она даже извинилась и сказала, что не имела всего этого в виду. Она, конечно, не поменяется за день, но… начало положено.

Я взяла ее за руку и коротко сжала.

– Ура.

Она быстро улыбнулась.

– Пожалуй, я тоже пойду спать. Мне все равно стоит поработать над восстановлением режима сна, если я не хочу вечно ползать по школе как зомби.

Она встала, обняла меня и пожелала спокойной ночи, после чего тоже скрылась в своей комнате.

Фильм продолжался, хотя последние пятнадцать минут за ним никто не следил. Несколько мгновений я вглядывалась в мерцающий экран, мысленно вернувшись к только что состоявшемуся разговору. Не упоминать родителей – ничего нового. В худшие из дней эта тема превращалась в табу, вокруг которого мы мыкались, не зная, что можно сказать, а что нельзя.

Но Мэл просто встала и ушла…

Я даже не знаю, так уже было, когда мы переехали сюда, или слов о родителях стало меньше с годами. Доносящаяся из телевизора живенькая музыка создавала такой резкий контраст с моими чувствами, что мне захотелось его побыстрее выключить. Я подтянула на диван ноги, нащупала и подняла телефон.


Я: У тебя нет под рукой машины времени?


Ответ пришел меньше чем за две минуты.


Чжэ Ён: Оставил дома. Но, если хочешь, захвачу с собой в следующий раз.

Чжэ Ён: Что случилось?


Ну да – он уже на пути в Нью-Йорк. Точное время он не называл, однако говорил об интервью на радио завтра утром. Так что, наверное, они скоро приземлятся, если уже не в отеле.


Я: Просто неплохо было бы прожить по-другому последние полчаса.

Чжэ Ён: Хочешь об этом поговорить?

Я: Пожалуй, нет.

Я: Но, может, немного?


Я нерешительно вертела в руках телефон в ожидании ответа. Мой взгляд упал на две банки печенья на столе. Чтобы занять себя, я отнесла их в шкаф со сладостями на кухне, прибралась там и наконец вернулась к себе в комнату. Щелчок закрывшейся двери прозвучал до странного успокаивающе.

В воздухе витает легкий запах духов, которыми я время от времени пользуюсь. На столе – эскизы и законченные рисунки в окружении бесчисленных принадлежностей для рисования. Каждый угол заставлен книгами. Благодаря только тому, что здесь я в любую минуту могу схватиться за карандаш или книгу, меня отпускало напряжение.

Здесь я могла быть собой.

Здесь тишина не была такой гнетущей.

Вибрация телефона заставила меня вздрогнуть. Я посмотрела на экран и чуть не выронила мобильник из рук. Обычно он не звонит.

Не колеблясь, я поднесла телефон к уху. Придушенно выдохнула:

– Привет.

– Разница в один часовой пояс значительно облегчает общение, – первым делом констатировал он.

Сердце подпрыгнуло, стоило мне услышать его голос.

– А обычно причина в часовых поясах или в твоем забитом графике?

Его задумчивое хмыканье отдалось во всем теле.

– Определенно в поясах.

Я забралась с ногами на кровать.

– А почему звонишь?

– Хотел услышать твой голос, – откликнулся он.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы разогнать надо мной грозовые тучи.

– С чего вдруг?

– Хотел узнать, настолько ли он печален, насколько грустны написанные слова.

– Иногда ты разговариваешь будто цитатами из песен, – тихо сказала я, не сумев, однако, подавить улыбку на лице. Чжэ Ён, должно быть, услышал это по моему голосу.

– Издержки профессии, – усмехнулся он и вернулся к прежней теме. – К счастью, ты не звучишь грустной. Так что мне даже не придется пускать в ход план «Как развеселить Эллу».

Я насторожилась.

– Если даже я не грущу, немного веселья не повредит.

– Увы и ах, предложение снова станет доступно по истечении некоторого времени.

– Ну хорошо, – я рухнула на подушки и уставилась в потолок. – Вы в гостинице?

Я услышала шебуршание, подозрительно напоминающее звук одеяла.

– Уже несколько часов. Зарегистрировались и разошлись по номерам. К слову, еда здесь не так хороша, как в Чикаго, – добавил он.

– Ты про гостиничную?

– Я в целом. Мечтаю о вашей пицце по-чикагски с прошлого раза.

– Ты наверняка мог бы ее заказать, и нашлись бы люди, готовые землю перевернуть, лишь бы доставить тебе настоящую пиццу по-чикагски, – отметила я.

– Вполне вероятно, – его голос зазвучал глуше. – Но не стоит кого-то нагружать бессмысленными хлопотами, если я могу просто денек подождать.

Я потерянно пригладила свободной рукой одеяло.

– Кто-нибудь другой точно бы воспользовался возможностью.

– Я должен это делать, просто потому что могу?

– Конечно, нет, – я тихо вздохнула. – Думаю, сегодня просто не слишком удачный день.

– Что случилось?