Линн Грэхем - Ключ к тайнам сладострастия

– Знаешь, это очень большое одолжение, и у меня нет права просить тебя о подобных вещах, – печально вздохнул Эндрю Грейсон, развернув свое инвалидное кресло поближе к пылающему огню в камине. На его бледном лице застыло напряженное выражение.

Макс Леонелли, финансист-мультимиллионер двадцати восьми лет, знавший Эндрю с тех пор, как впервые переступил порог его дома в двенадцатилетнем возрасте, нахмурился.

– Я сделаю для тебя все, что угодно, – без колебаний клятвенно заверил он старика.

Эндрю с гордостью посмотрел на молодого мужчину.

Он жалел, что так и не женился на тете Макса и не усыновил его.

Племянник домохозяйки Эндрю появился в его жизни бездомным парнишкой, запуганным и диким. Но со временем красивый мальчик с затравленным взглядом превратился в сногсшибательного мужчину с оливковой кожей, впечатляющим телосложением и тяжелым, пристальным взглядом. Ужасы, которые Макс перенес в детстве, наложили свой отпечаток на его характер, сделав его жестким. Но вместе с тем этот парень отличался невероятной преданностью. И после того, как здоровье Эндрю пошатнулось и ему пришлось отойти от дел, Макс встал во главе его международной бизнес-корпорации и доказал свою состоятельность в качестве ее руководителя.

– Тебе вряд ли понравится то, о чем я тебя попрошу, – предупредил Эндрю и судорожно вздохнул. – Я хочу, чтобы ты женился на моей внучке.

Макс застыл, словно пораженный громом.

– Но ваша внучка живет в одном из монастырей в Бразилии.

– Да, и я хочу, чтобы ты женился на ней. Только так я смогу защитить ее после своей смерти. Отец девочки не разрешил ей приехать сюда, и я жалею, что не настоял на своей просьбе. Я ведь до последнего надеялся, что Пол вернется домой и займет мое место. Мне не хотелось, чтобы мы стали совсем чужими. Но, в конце концов, она была его дочерью, а не моей, и он сам решал, как растить ее.

Макс медленно выдохнул. Жениться на девушке, которую не видел никогда в жизни? На чудачке, которую растили монашки в монастыре? Макс ожидал чего угодно, но просьба старика повергла его в шок. И вместе с тем он понимал, что это единственная жертва, о которой просил Эндрю и которая, скорее всего, была его последней просьбой, потому что старик находился при смерти.

– Тиа – это все, что у меня осталось. – Эндрю прикрыл глаза и отвернулся, пытаясь справиться с охватившей его горечью.

Прошло три года с тех пор, как умер его старший сын Стивен, не оставив после себя детей. А два месяца назад после сердечного приступа не стало и его младшего сына. Пола, находившегося в этот момент в Африке, похоронили безо всяких почестей, и он так и не успел помириться с отцом.

Макс, на целое поколение моложе сыновей Эндрю, никогда не встречался с отцом Тиа, но знавал старшего Грейсона. Стивен работал в компании отца, был настоящим тружеником, но абсолютно безынициативным. Тогда как Пол, по словам окружающих, подавал большие надежды, но в тридцать с небольшим он отошел от дел и стал миссионером, разорвав всяческие отношения с отцом и миром бизнеса. Его жена, успешная бразильская модель, не смогла смириться с таким положением дел и ушла к другому мужчине, бросив его с маленькой дочкой на руках. Пол решил проблему с неожиданно свалившейся на него ответственностью, отдав малышку в женский монастырь, а сам продолжил заниматься миссионерскими поездками и нести Евангелие людям, жившим в самых проблемных точках земного шара.

– Почему ты хочешь, чтобы я женился на ней? – мягко спросил он старика.

– Макс, ну как ты не понимаешь? Девочка ничего не знает об этом мире, а ее ждет огромное наследство. Это как бросить младенца в бассейн, кишащий акулами. Ей понадобится чья-то поддержка, пока она не станет более самостоятельной.

– Эндрю, но она уже не маленькая. Сколько ей лет? Двадцать один?

– Почти двадцать два, – проворчал старик. – Но она не сможет справиться в одиночку. Рядом с Тиа тут же окажется куча охотников до ее денег. А я не могу рисковать благополучием людей, работающих в моей корпорации. Все это время я поддерживал связь с матерью настоятельницей монастыря, в котором росла Тиа. Я очень боялся, что моя внучка захочет стать монашкой, но она, к счастью, никогда не высказывала подобного желания.

– Тогда почему она до сих пор живет там? – слегка раздраженно спросил Макс.

– Как я понимаю, она теперь работает в монастыре. Макс, не осуждай ее. Тиа никогда не знала другой жизни. Пол отличался жестким нравом, и его по праву можно было назвать женоненавистником. Он хотел сына, и дочь стала для него настоящим разочарованием. Кажется, Пол был одержим идеей хранить Тиа в чистоте и уберечь ее от влияния современного мира. Думаю, он не терял надежду, что со временем его дочь примет послушничество.

– Но она отказалась.

Макс прекрасно понимал, о чем говорил Эндрю, потому что чем богаче он становился, тем больший интерес вызывал со стороны женщин, которые преследовали бы его, будь он даже старым и уродливым.

– Чему я очень рад, – продолжил старик. – Потому что в противном случае она отдала бы то, над чем я трудился всю свою жизнь, монастырю. А я не могу поступить так с людьми, которые работают на меня на протяжении многих лет. – Эндрю тяжело вздохнул. – Макс, мне очень хочется увидеть свою внучку…

– Но для этого мне вовсе не обязательно жениться на ней.

– Ты сегодня очень медленно соображаешь, – пробормотал Эндрю. – Я хочу, чтобы вы с Тиа стали моими наследниками, как муж и жена. В таком случае моя бизнес-империя целиком перейдет в твои руки. И я знаю, что бы ни случилось между вами, после моей смерти ты будешь заботиться об интересах Тиа так же, как и о своих собственных. Я полагаюсь на тебя, – удовлетворенно заметил он. – Макс, подумай, ты тоже немало выиграешь от этой сделки.

– Ты шутишь… – потрясенно ответил Макс, которому никогда не приходило в голову, что Эндрю захочет сделать его своим наследником.

– Напротив. Я уже составил завещание.

– Ты хочешь подкупить меня, чтобы я женился на ней?

– Это не подкуп. Я предпочитаю называть эту сделку поощрением. В конце концов, я ведь понимаю, какой жертвой для тебя окажется необходимость расстаться со своей холостяцкой жизнью. И с уважением отношусь к тому, что ты пока не думаешь о том, чтобы остепениться и обзавестись семьей. Одному Богу известно, что представляет собой Тиа после затворнического образа жизни в монастыре. Но она точно не из тех женщин, с которыми ты привык встречаться.

Макс задумчиво смотрел прямо перед собой, не желая признаваться, что он никогда не встречался с женщинами, а просто спал с ними. У него не было подружек, и он не водил своих любовниц на свидания, никогда не дарил им цветы и не делал никаких обещаний, чтобы избежать недопонимания и неоправданных ожиданий с их стороны. Он любил заниматься сексом и, чтобы насладиться им, не считал нужным брать на себя какие-либо обязательства.

– С другой стороны, этот брак может стать для вас обоих подготовительным. Может, вы не сможете ужиться, и кто-то из вас захочет развестись. Не думай, что я сошел с ума. Я уверен на все сто процентов, что ты будешь заботиться о моей внучке даже после развода.

– Похоже, ты все продумал.

– И я не услышал от тебя категорического отказа, – довольно улыбнулся Эндрю.

– Ты считаешь, что Тиа захочет стать моей женой. Но откуда такая уверенность?

– Макс, женщины сходят по тебе с ума с тех пор, как тебе исполнилось четырнадцать. – Старик тяжело перевел дух. – Пойми, время не на моей стороне. Я сказал матери настоятельнице, что мои дни сочтены и что ты поедешь за Тиа, чтобы привезти ее в Англию.

– Ладно, – пожал плечами Макс, чувствуя, как его голову стальным обручем сжимает боль. Мигрени и кошмары, иногда мучившие его по ночам, остались ему в память о неблагополучном детстве.

– Тиа могла бы стать любовью всей твоей жизни, – не терпящим возражений тоном заявил Эндрю. – Не будь таким пессимистом.

Поднимаясь по ступенькам в свою комнату, Макс мрачно подумал о том, что только Эндрю с его счастливым браком и женой, умершей много лет тому назад, мог говорить о любви с такой уверенностью.

Сам он никогда не переживал ничего подобного. Родители не любили его, и тетка, бывшая домохозяйка Эндрю, принявшая его в свой дом, тоже не испытывала к нему теплых чувств. Карина, которая не отличалась сентиментальностью и была равнодушной к детям, просто исполнила свой долг по отношению к сыну своей покойной сестры, не больше и не меньше. И вспоминая свое ужасное детство, он не винил тетку за ее холодность. Она не любила Макса, потому что видела в нем его отца.

Были у Макса и другие причины не верить в любовь. В юности он испытывал сильные чувства по отношению к одной девочке, но та жестоко предала его.

Так что он не искал любви, но смутно подозревал, что однажды это чувство настигнет его и он окажется безоружным. Но пока ничего такого не случилось.

Сердце Макса оставалось целым и невредимым, и он даже испытывал какую-то неловкость, что женщины в его жизни сменяли одна другую, не оставляя после себя никаких воспоминаний. Он выбирал себе в любовницы однотипных брюнеток, которые хотели в постели того же, что и он. Макс не думал о них и не скучал, когда их не оказывалось рядом, считая их эгоистичными до мозга костей. Он дарил им драгоценности, а они платили ему своим телом. И если Макс забывал, что его устраивает такой ход вещей, у близости с очередной красоткой появлялся неприятный привкус.

Но при мысли о том, что у него может появиться жена, его прошибал холодный пот. Ведь она будет находиться рядом постоянно, особенно несамостоятельная и нуждающаяся в поддержке.