…Автомобиль повернул в сторону кольцевой дороги, набрал скорость, и Жанна закрыла глаза. Она злилась на себя. За то, что истратила уйму сил и вдохновения на уговоры клиента не забраковывать ролик. Странно, что Викентьев уперся рогом. Всё же было согласовано. Но еще больше Жанна злилась из-за глупой ситуации со Стасом. Угораздило же пролить на него кофе! Да, это в планы не входило совершенно. Просто помощничек умудрился подкрасться незаметно, за что и поплатился. Вот уж, правда, повезло, что она не пьет горячий кофе.

А Стас изменился. Не только повзрослел. Черты лица стали… спокойнее, что ли. А ведь он бесился. Жанна по глазам видела, как сильно ему хотелось выругаться из-за всей этой чехарды. Но он сдержался. Почти. Фраза насчет интима на дому была сущим пустяком. Вот что значит, изменилась сама жизнь мальчика-мажора, привыкшего получать всё, что он хочет. В прежние времена Стас Александровский взрывался по любому пустяку, если этот пустяк мешал его наполеоновским планам. А уж если на пути вставало что-то крупное… можно было кричать «спасайся, кто может».

Память снова унесла сознание в прошлое.

Это случилось в самом начале учебного года. Последнего учебного года. Снежанна Морозова — невзрачная ботаничка в белой водолазке и сером сарафане, больше похожем на мешок, пересаживала цветы в классе после уроков. Ей вечно поручали что-то подобное. Знали, дочка завуча не откажется, а, главное, всё сделает, как надо. Снежанна не управилась и с половиной работы, когда дверь отворилась, и внутрь вошли классная руководительница Тамара Григорьевна, Стас Александровский собственной персоной и его мать Инна Аркадьевна — эффектная блондинка, формы которой оставались модельными несмотря на рождение пятерых детей. Стас, кстати, был копией матери. Впору на обложках журналов красоваться.

Снежанна засобиралась, чтобы поскорее исчезнуть. Раз звездный мальчик явился с родительницей, дела плохи, и лучше не путаться под ногами. Но Тамара Григорьевна заметила засуетившуюся ученицу и проговорила строго:

— Ты нам не помешаешь, Снежанна. Продолжай работу.

Александровские — мать и сын — на девочку не взглянули. Птица не того полета. А она деловито поправила съехавшие на нос огромные очки, откинула за спину длинные косы и снова занялась цветами, не обращая внимания, что под ногти забилась грязь.

Разумеется, речь шла об успеваемости Стаса. Точнее, об отсутствии оной. Особенно у него не складывалось с алгеброй и русским языком. По другим предметам Стас тоже не блистал, но там до катастрофы еще не дошло.

— Поймите, всё очень серьезно, — выговаривала Тамара Григорьевна матери Стаса. — Ладно, география или физика с химией. Но эти два предмета экзаменационные. Это ЕГЭ. Работы проверяются не в школе. Не наберет Стас хотя бы минимальные баллы, уйдет из школы со справкой. Это же кошмар! Для всех кошмар, Инна Аркадьевна.

Та хмурилась с каждым словом. Не привыкла выслушивать ничего подобного. Другие дети, те, что учились в школе, проблем не доставляли. Дочка Соня была середнячком, а сын Серёжа считался вундеркиндом. Его все учителя были готовы на руках носить. Двое самых младших — Семён и Света — были еще дошколятами, и пока никто не знал, что из них получится. А вот на старшем, как свидетельствовали оценки, природа явно отдохнула. Прежде учителя не жаловались, боялись. Но выпускной класс — есть выпускной класс. Тут деваться некуда. Впереди ЕГЭ.

— Что вы предлагаете? — спросила Инна Аркадьевна прямо. — На репетиторов муж не согласится однозначно. Он и так вкладывает немало средств в вашу школу: то на обновление спортзала, то на компьютерный класс. Юрию Дмитриевичу не понравится, что вы и ваши коллеги ничему не способны научить нашего сына.

Лицо Тамары Григорьевны пошло красными пятнами. Ей крайне не понравились слова Инны Аркадьевны. Неприятно, когда провозят лицом об стол богатые выскочки. Но что на это возразишь? Александровский-старший большой человек. И главный благодетель школы. Если объявить ему, что сын завалит ЕГЭ, больше ни копейки не даст. А Тамаре Григорьевне категорически не хотелось остаться крайней. Директор три шкуры спустит. Можно даже без работы остаться.

— В за***цу репетиторов! — встрял Стас, которому наскучил разговор о нем любимом. Он шарахнул кулаком по столу и сердито глянул на мать из-под длинной белокурой челки. — Заканчиваем балаган.

Снежанна ожидала, что матушка подчинится, как делали все вокруг. Но не тут-то было.

— Закрой рот, — велела она яростно. — Иначе в следующий раз придешь сюда с отцом. Вот он обрадуется выпавшей чести.

Лицо Стаса исказилось. Он смолчал, проглотил угрозу. Но вовсе не как миленький. Откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и от всей души пнул рюкзак.

— Ненавижу, — прошипел под нос, непонятно, к кому обращаясь.

Мать сделала вид, что ничего не заметила, и снова заговорила с педагогом:

— Какие еще варианты? Дополнительные занятия с вашими учителями? Или взять кого-то из учеников? Пусть приходит к нам домой — заниматься со Стасиком. А Юрию Дмитриевичу скажем, что у них общий школьный проект.

Классная руководительница задумалась.

— Если заниматься с учителями, это рано или поздно дойдет до вашего супруга, — проговорила она после паузы. — А ученики… Даже не знаю, кого предложить, и будет ли результат. Если только… — ее взгляд остановился на уткнувшейся в цветочный горшок девочке-ботаничке в огромных старомодных очках. — Снежанна Морозова сможет! Она отличница по всем предметам!

Повисла секундная пауза, а потом… Стас громко выматерился, а горшок с грохотом закончил жизнь на полу…

…Жанна открыла заслезившиеся глаза и посмотрела в окно на пролетавшие мимо высотки. Вот так началась история, закончившаяся катастрофой и вынужденным отъездом из дома и родного города. С пересадки цветов и прихода в школу Стаса с матерью. Разумеется, девочка-заучка Снежанна Морозова не знала, чем всё обернется. Но с самого начала не хотела становиться «репетитором» Стаса Александровского. Но разве у нее был выбор? Тамара Григорьевна поскакала к Инессе Рудольфовне — завучу школы и по совместительству матери Снежанны. Так горячо поддержала идею и отправила дочь перевоспитывать «негодного мальчишку», не подозревая, что это будет стоить ей работы и карьеры.

Жанна оторвалась от окна и открыла папку, в которой помимо рабочих документов лежало личное дело Стаса. «Досье», переданное Альбертом Рудаковым. Жанна знала всё, что там прочтет, но вдруг снова захотелось пробежаться глазами по сухим строчкам. Станислав Юрьевич Александровский родился в моногороде Н. в семье директора и совладельца автомобильного завода. Старший из пяти детей. Мать — бывшая модель, превратившаяся в домохозяйку. Вырос в трехэтажном пригородном коттедже.

Память снова откликнулась. Жанна, как наяву, представила этот дом. Нет, это был не дом, а домина! С собственным парком, где росли ели и рябины. С детской площадкой для младших членов семьи. С аллеями и беседками. И даже маленьким прудом! Целое королевство для одной единственной семьи. Нет, Снежанна не завидовала. Разве что самую малость. Однако, заходя в этот дом, ощущала себя вовсе не Белоснежкой, а, скорее, золушкой, подсматривающей за жизнью богачей.

И всё же это был кошмар.

Снежанна ненавидела вынужденные занятия. Она сидела за столом напротив Стаса, а он сначала (первые три раза) делал вид, что ее нет, потом начал орать. Не гнать, а именно орать и обзывать. Гнать не имел права. Он не хотел, чтобы ситуация с оценками дошла до отца. До отца, которого по-настоящему боялся. Его одного на всем свете. Снежанна не знала, что делать. Пожаловаться матери? Но тогда будет скандал, а виновной назовут ее — дочку завуча. Терпеть, а в школе говорить, что занятия проходят успешно? Тоже не вариант. Стас не сдаст ни один тест, и правда откроется.

В конце концов, Снежанне хватило смелости на третий вариант. Примерно через месяц занятий, когда Стас сидел перед ней с закрытыми глазами и слушал музыку в телефоне, в ожидании пока время, отведенное на урок, истечет, девочка-заучка не выдержала. Выдернула наушники и отчеканила:

— Ты тоже меня бесишь! Есть только один способ покончить с этим. Сдай долбанные тесты, и я исчезну из твоей жизни.

Стас ухмыльнулся, а потом почесал лоб, сообразив, что ему предлагают дело.

— Черт с тобой, Белоснежка. Учи!

Она учила. По-своему. Не как учителя, которые вдалбливают правила правописания или математические формулы. Снежанна объясняла проще. На пальцах. И это работало лучше. Стас понимал объяснения, и ей — девочке, сумевшей пробиться сквозь барьер звездного мальчишки, стоило радоваться. Вот только Снежанна ненавидела занятия всё сильнее. Из-за Стаса. И его отношения.

Он ее не замечал. Никогда не смотрел в глаза. Только слушал голос и следил за рукой, выводящей на бумаге буквы и цифры. Какое дело такому парню, как Стас Александровский — богачу и красавцу — до очкастой ботанички в мешковатой одежде? Правильно, никакого. Нет, Снежанна не влюбилась. Еще чего! Просто бесил сам факт. Там — в большом доме из красного кирпича рядом со Стасом — отличница Снежанна ощущала себя пустым местом. Ничтожеством.

Как же глупо, правда?

Она не понимала, что лучше бы всё так оставалось и дальше. Увы, Стас однажды обратил внимание на заучку и серую мышь. Да так обратил, что мало не показалось.

…Красный дом с парком и юный мажор исчезли. Зазвонил мобильный телефон, вновь вернув Жанну в настоящее.

— Да? — ответила она, увидев номер Юлии — менеджера магазина элитного белья. Они договорились о маленькой «шалости», чтобы устроить Стасу мини-проверку. Жанна не сомневалась, что помощничек ее не пройдет, однако…

— Он не клюнул, — огорошила Юлия. — Извинился перед девочкой. Сказал, что скоро женится. Я наблюдала через камеру. На лице и намека на сомнение не возникло.