Заметив, как потемнело лицо Эшли при упоминании ненавистного имени, Конрад не смог отказать себе в быстрой улыбке.

— К большому сожалению, узнав о вашем предстоящем приезде в Нью-Йорк, Кандида словно с цепи сорвалась.

— С какой стати? — не выдержала Эшли.

Конрад пожал плечами:

— Суть в том, что сама идея вашего появления здесь пришлась ей явно не по вкусу. Сказать по правде, Кандида просто рвала и метала.

Глядя на Конрада и его самоуверенную улыбку, которую сначала так возненавидела, потом полюбила, а теперь снова возненавидела, Эшли почувствовала, что закипает.

И зачем он рассказывает ей о Кандиде? И как смеет еще, силой заставляя ее вернуться в Лондон, улыбаться ей в глаза? Но больше всего Эшли сейчас ненавидела Конрада за то, что он так и не понял, как она его любит.

Глубоко вздохнув и стиснув зубы, чтобы не наговорить ему гадостей, Эшли процедила:

— Вот, значит, главная причина, по которой я должна покинуть Нью-Йорк. Просто, оказывается, вашей Кандиде, или Кэнди, — она буквально выплюнула это имя, — мой приезд пришелся не по вкусу.

Конрад приподнял бровь и улыбнулся. Эшли не знала, что лучше — заплакать или запустить в него чашкой с кофе.

— Вы еще ровным счетом ничего не поняли, — произнес Конрад. — Вам известно, что Кэнди приходится родной внучкой Дэвиду Берджессу?

— Да, — кивнула Эшли, мечтая, чтобы он перестал называть свою подружку Кэнди.

— Наша фирма держится на плаву главным образом благодаря тому, что обслуживает три крупнейшие нью-йоркские компании, — продолжил Конрад. — Дэвид Берджесс входит в совет директоров всех трех. Надеюсь, это немножко проясняет ситуацию?

— Нет, нисколько, — отрезала Эшли, намеренно прикидываясь дурочкой.

— Хорошо, — терпеливо промолвил Конрад. — Попробую растолковать. Так вот, Дэвид Берджесс обожает свою внучку. Буквально души в ней не чает. Любое желание Кэнди выполняется беспрекословно. Одно слово Кэнди — и само существование нашего агентства оказалось бы под угрозой. И, признаться, после вашего приезда Кэнди была близка к тому, чтобы произнести это слово.

Эшли пожала плечами:

— Понимаю. Значит, вы отсылаете меня в Лондон ради спасения агентства. Спасибо, что объяснили, теперь мне будет гораздо легче.

С этими словами Эшли повернулась и решительно направилась к двери.

— Никуда я вас не отсылаю, — бросил ей вслед Конрад. — Если вы сами так жаждете вернуться в Лондон, то я приложу все усилия к тому, чтобы остановить вас, хотя удерживать силой, конечно, не имею права.

Пальцы Эшли словно примерзли к дверной ручке.

— Извините, что вы сказали? — переспросила она.

— Дэвид Берджесс предложил устроить вас в любую из его фирм — по вашему выбору. Я отказался — от вашего имени.

— Что? — вспыхнула Эшли.

— Я сказал, что вы хотите остаться в компании «Фрезер и Нелмс». Надеюсь, что я прав.

Эшли остолбенела.

— Видите ли, — продолжил Конрад, — вы настолько поразили старика Берджесса, что он уже практически гарантировал вам ведение следующей рекламной кампании.

Старик влюбился в вас по уши и готов слизывать пыль с ваших сапог.

Эшли недоуменно нахмурила брови.

— Я не совсем поняла — кто в итоге одержал победу в конкурсе?

— «Джи-Эс энд Эй».

— «Джи-Эс энд Эй»? — недоверчиво переспросила Эшли. — Но ведь вы сами видели, какую ерунду они предложили!

— Да, — кивнул Конрад. — Кстати, это все-таки вы тогда умыкнули папку с их материалами. Нет-нет, — остановил он Эшли, уже собравшуюся протестовать. — Неумышленно. Вы просто случайно прихватили ее со стола Артура Феллоумана вместе со своими бумагами.

Эшли спорить не стала — ее интересовало совсем другое.

— Так вы хотите сказать, что мне не обязательно возвращаться в Лондон? — недоверчиво спросила она.

— Если вы только сами к этому не стремитесь.

Эшли помотала головой.

— Прекрасно, — просиял Конрад, засовывая руки в карманы. — Я очень на это надеялся.

— Скажите, — спросила Эшли, — вы… в самом деле хотите, чтобы я осталась?

— Да.

— Несмотря на то что мы не победили в конкурсе?

— Это не столь уж важно, — сказал Конрад.

Он поставил чашку на поднос, а затем взял Эшли за руку, что привело ее в крайнее замешательство.

— Я рад, что вы остаетесь, — проговорил он.

Эшли заглянула ему в глаза, и ей показалось, что ее сердце остановилось — такими они были серьезными. Конрад улыбнулся и, обняв ее за шею, порывисто притянул к себе и поцеловал прямо в губы.

— Ой! — только и сумела выдохнуть Эшли, когда Конрад отпустил ее.

— Это все, что вы мне скажете? — лукаво спросил он.

Эшли снова показалось, что у нее отнялся язык. Помотав головой, она с трудом заставила себя выдавить:

— Мне больше ничего не приходит в голову.

Конрад расхохотался:

— Вам известно, что я влюбился в вас буквально с первого взгляда?

Эшли показалось, что она бредит.

— О, Конрад, вы же сами знаете, что это не правда!

— Ничего подобного, — возразил он и, встав, притянул Эшли к себе и посмотрел ей в глаза.

Эшли тоже молча смотрела на него, боясь одним неосторожным словом или неверным движением разрушить волшебство этого мгновения и вернуться к реальности. Она была почти уверена, что вот-вот проснется у себя дома, в Лондоне.

Конрад же медленно наклонился и впился в ее губы пылким поцелуем, от которого у женщины закружилась голова.

Эшли казалось, что все ее тело тает, прижимаясь к Конраду; больше всего на свете ей хотелось сейчас слиться с ним воедино, почувствовать себя частицей этого удивительного человека. К реальности их вернуло жужжание внутреннего телефона на столе.

Не выпуская Эшли из объятий, Конрад нагнулся и щелкнул рычажком.

— Ваш автомобиль ждет на улице, — сказала Кэндис, и телефон умолк.

Перехватив вопросительный и вместе с тем разочарованный взгляд Эшли, Конрад улыбнулся.

— Идемте, — позвал он, направляясь к выходу.

— Куда?

Остановившись в дверях, он обернулся.

— Неужели вы считаете, что я способен ждать еще хотя бы минуту? — спросил он улыбаясь.

По телу Эшли прокатилась мелкая дрожь. Конрад взял ее за руку.

— Ну, скажи, что поедешь со мной!


По дороге они почти не разговаривали. Страстное желание, обуревавшее обоих, буквально ощущалось в воздухе. Время от времени Конрад поворачивался и смотрел на нее, однако Эшли не решалась поднимать глаза. Она понимала, что стоит Конраду только прикоснуться к ней, и она полностью утратит контроль над собой. Все ее тело мучительно ныло и страдало, жаждая его ласки.

Подкатив к своему дому, Конрад бросил ключи от машины консьержу, а сам провел Эшли в подъезд.

Лифт еще не достиг девятого этажа, а уже каждая клеточка тела Эшли горела страстным огнем. Заперев за собой дверь, Конрад сразу увлек Эшли в спальню. Словно обезумев, они набросились друг на друга, сбрасывая одежду. Наконец, уже полностью обнаженная, Эшли упала в его объятия. Конрад наклонился и жадно поцеловал ее, прижавшись к ней всем телом, и Эшли почувствовала мощь его бедер, силу рук, обнимающих ее за талию, и нетерпение пальцев, ласкающих ее ягодицы. Затем Конрад нежно опустил Эшли на кровать, а сам на мгновение застыл, лаская ее прекрасное тело своим восхищенным взглядом. Эшли лежала, постанывая от нестерпимого желания. Конрад шагнул к ней, и Эшли невольно ахнула, увидев, насколько он возбужден. Эшли потянулась к нему, а Конрад, обхватив чаши ее грудей обеими руками, ласкал набухшие соски, пока они не затвердели, выдаваясь вверх как розовые бутоны. В следующее мгновение его губы сомкнулись вокруг одного соска, целуя и посасывая его. Эшли прикоснулась к его горячей вздыбленной плоти. От неожиданности Конрад негромко охнул, а затем застонал от страсти. Не в силах больше сдерживаться, он прижался к Эшли, которая поспешно раскрылась ему навстречу.

Прошло несколько минут, прежде чем они снова обрели дар речи. Опершись на локоть, Эшли увидела в глазах Конрада столько нежности, что у нее перехватило дыхание. Конрад поинтересовался, не был ли слишком резок в своей страсти, но Эшли только улыбнулась и поцеловала его. Тогда Конрад со смехом перекатил ее на спину и принялся неторопливо гладить и ласкать ее, пока нежные соски грудей Эшли снова не затвердели. Эшли дотронулась до его уставшей плоти и нежно погладила ее.

— О Господи! — ахнул Конрад, чувствуя, что вновь возбуждается. На этот раз они уже не спешили, наслаждаясь каждым мгновением любовных ласк и позволяя своим телам общаться на собственном, понятном только им языке.

Позднее, умиротворенно лежа в объятиях Конрада и поглаживая его бедро, Эшли, преисполнившись нежности, наклонилась и поцеловала его в плечо.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Еще бы, — хмыкнул Конрад.

Разъяренная Эшли раскрыла было рот, чтобы дать ему язвительную отповедь, но Конрад опередил ее, поспешно поцеловав в губы.

— Я тоже тебя люблю, — промолвил он, отпуская ее. И тут же в его глазах снова заплясали дразнящие огоньки. — Кстати, должен тебе сказать, что в постели ты просто восхитительна.

Эшли поперхнулась.

— Согласна? — игриво спросил он.

Эшли промолчала, не найдясь что сказать.

— В одном я, правда, уверен на все сто, — заявил Конрад через несколько минут.

— В чем? — не удержалась Эшли.

— Сегодня ты превзошла в любви саму себя. Наш с тобой первый раз сегодняшнему и в подметки не годится.

Эшли подняла голову и внимательно посмотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она наконец. — Какой еще первый раз?

Конрад обнял ее и провел пальцем по щеке.

— Помнишь бассейн? — спросил он.

Эшли резко отстранилась, но Конрад тут же схватил ее за плечи и, развернув к себе, нежно поцеловал в губы. В то же мгновение задребезжал телефон. Ругаясь себе под нос, Конрад потянулся к телефону и снял трубку.