– Любовь?

– Да, любовь, не как на селфи твоем. Просто подумай о человеке, который тебе нравится или которого ты любила. Что за выражение лица?

Грусть – затвор. Радость – затвор, гнев – затвор, строгость – затвор. Глупость – затвор. Счастье – затвор. Спокойствие – затвор.

От жары источников света я чувствовала, как лицо плывет под маской из тональной основы. Все это было каким-то искусственным и ненастоящим.

– Абсолютно с тобой согласна, фотопрогулка куда приятней для таких молодых девочек как ты, – словно услышав мои мысли, произнесла Елизавета. – Но надо работать здесь. Смотри, сколько людей старались. Поворот на 30 градусов правее. Чудесно. Сергей, повыше рисующий направь, пожалуйста. Вот, хорошо. Никита, ты пришел, отлично. Посмотри, там под ретушь пять штук нам надо к вечеру. Всем спасибо, снято. Тая, умываться, переодеваться.

В этом потоке невозможно проявить себя как-то иначе, нежели просто слушать, что говорят.

– Тебе понравилось?

Мы сидели на заднем сиденье в машине Тимура.

– Я хотела бы увидеть фото.

– А сам процесс, разве он не завораживает?

– Я не успела ничего понять. Все так быстро.

– Эффективность, вот что важно. А так могу тебе сказать по опыту, кто-то после 100 кадров только разгуливается, а у кого-то после 100 уже плывет лицо от усталости. Поэтому нет смысла человека часами держать под раскаленными источниками и ожидать шедевров. Тем более грим подразумевает уже некую скованность.

– Это да. Лиза, а почему секс в табу?

– Потому что не проваливайся в тему. Не надо. Склонность к привязке у тебя высока. Одно дело просто испытать на себе какие-то практики, другое – связать сексуальное влечение с ними, а уж тем более, создать в своем подсознании образ некого принца на белом коне.

– А куда мы теперь едем?

– Ну как куда, массаж, шампанское, масла, разгоряченные атлетические тела молодых и красивых. Это тебе не Ли с иголочками.

– А если муж узнает?

– Так он и так знает, всем иногда следует немного отвлечься и отдохнуть. Ты как старовер, тебе бороды не хватает. Михаил Анатольевич явно что-то напутал с кандидатом в исполнители его этого литературного задания.

– Иногда у меня ощущение, что я вот-вот лопну от переизбытка эмоций, когда что-то слышу в очередной раз обидное.

– Не волнуйся, это просто длительное воздержание. Надо чаще сливать энергию ци, если не умеешь сублимировать. Можно, конечно, убрать секс из табу. Но тогда ты не найдешь сессию, достойную твоего пера. Не сможешь проявить себя как мастер эпистолярного жанра. Или в каком стиле ты хочешь рассказать о том, что происходит сейчас с тобой.

– Я еще пока не думала.

– Ведешь заметки?

– Пока просто переписка.

– Сайт – весьма ненадежный источник хранения информации. Пиши обязательно на бумаге. У меня для тебя небольшой подарок, но он, скорее, экспромтом.

Елизавета достала из сумки блокнот:

– Это тебе. Открой его.

Я открыла блокнот, и на первой его странице карандашом был нарисован мой портрет. В тот момент, когда я наблюдала за ней, сидящей на подоконнике, она рисовала мой портрет. На нем я была с огромной пушистой копной волос с улыбкой и блеском радости в глазах.

– Лиза, это невероятно красиво.

– Вот и замечательно. Это же ты. А теперь тишина. Тимур, Кампанеллу на всю громкость, будь добр, пожалуйстааааа, – с протяжным «ааа», как маленький капризный ребенок, произнесла она.

Я смотрела на нее и не могла понять. Что это. Перепады настроения, повышенная активность и резкое затихание с уходом в какую-то неведомую глубину. Улыбка с долей печали в уголках глаз. Разгон от маленькой капризной девочки до образа Снежной Королевы. Рассказы о любви к мужу и такое спокойное заявление о том, что он знает о мужчинах и шампанском. Может быть, это и есть отключить мысли и перестать бесконечно позволять анализатору оценивать твои поступки или действия. Просто жить. Ведь она сейчас, притихшая, уютная, смотрит в телефоне что-то там. Будто не существует ни меня, ни Тимура, ни этой музыки. Ничего. Она в своем каком-то мире. Непредсказуемая и живая. При этом тихая и уютная. Что это вообще, и почему я постоянно пялюсь на нее как завороженная. Она повернулась ко мне. Протянула телефон мне в руки.

– Смотри, какие мы молодцы. Правда?

– Елизавета. Спасибо огромное. Это очень круто. Я не думала никогда, что могу быть такой.

На сенсоре телефона отображалась моя фотография.

– Можешь же, когда хочешь. Жаль, что я уже не в теме, – загадочно подмигнув, улыбнулась она.

– У меня от тебя мурашки.

– Чудесно. В БДСМ все эмоции хороши, а мурашки – это своеобразный символ того, что мастер достиг результата.

Мастер. Зачем… Зачем она напомнила мне о нем.

– Фотографии уже у тебя в почтовом ящике.

– Откуда вы знаете мой почтовый ящик?

– Давай на ты, мне так комфортней. Выкладывай в сеть, пока проверка модераторов пройдет. А нам с тобой предстоит немного отдохнуть, и на этом мы с тобой попрощаемся.

– Почему?

– Потому что ты – это ты, а я – это я. Мне бы не хотелось писать твою историю.

– Это немного грустно.

– Это – жизнь. Она прекрасна тем, что у тебя всегда есть право выбора.

– А если мое право – продолжить общение с тобой?

Лиза рассмеялась:

– Тогда ты хочешь управлять моей жизнью.

– Забавно.

– Нижним девочкам не стоит общаться долго с верхними женщинами. Это сделает ее как минимум свитчем. Надеюсь, пояснять, что это, не надо.

– Я уже немного знаю.

– Помни, ты обещала мне уйти с сайта, как только получишь нужные тебе ощущения для написания книги.

– Да, я помню.

– Елизавета Алексеевна. Здравствуйте.

– Константин, добрый вечер. Все готово?

– Да, отчет на столе, зал готов. Шампанское, лёд.

У меня не совсем укладывался в голове образ сдержанной Елизаветы и якобы обещанный вечер с мужчинами.

– Костя, проводи Таю в зал, пусть ребята начнут, я присоединюсь позже.

– Лиза, я не готова.

– Готова! Главное, не теряй самообладания, – в ее голосе прозвучала нотка сарказма.

Зал в античном стиле, тихая музыка, свечи, аромат жасмина в воздухе дурманит.

– Константин, я не пойду, можно я подожду Елизавету?

– Тая, Лиза придет позже, не надо стесняться своих желаний.

– Мамочка. Волнительно как.

– Я не мамочка, – Константин улыбнулся и зашел следом за мной. – Но поухаживать могу. Тебе помочь раздеться?

– Я сама.

– Отлично, тогда я налью тебе шампанское.

Оставив трусы и лифчик на теле, я смотрела на Константина.

– Прекрасно выглядишь, нарядно. Только тут белье не нужно.

– Что, прям голой???

Константин протянул мне одноразовые бикини.

– Широкой полоской вперёд. Чтобы не было недоразумений.

– Ты можешь отвернуться?

– Конечно. У тебя красивое тело.

Что же так неловко все это. Куда себя деть.

– Присаживайся, ребята будут через пять минут. Наслаждайся отдыхом.

Первый глоток шампанского с трудом погрузился в меня. Я напоминала себе сжатый комок нервов. Почему все так напряженно. Желание сбежать объяло меня со вторым глотком. Возможно, не стоило мне ввязываться во всю эту историю. Писала бы себе в стол и писала. Может, все это вовсе мне не нужно. А что я буду делать дальше, пройдя это литературное задание. Стану автором одной книги. Востребованной лишь в определенном жанре, когда от меня будут ожидать лишь легкие эротические романы. С сомнительным сюжетом, который мне пока еще самой не совсем понятен.

– Здравствуйте.

В зал по очереди вошли четыре симпатичных, отлично сложенных молодых человека.

Не ожидая моего ответа, они направились в мою сторону. Один склонился на колени и взял в руки мои ступни. Другой аккуратно начал массировать мне плечи. Двое присели на пол рядом.

– Сегодня прекрасный вечер, не так ли?

Я молча наблюдала за их действиями. Продолжая пить шампанское. Совершенно не хотелось комментировать происходящее, словно это не со мной. Первые капли масла упали на плечи, стекая вниз по шее на грудь. Третий аккуратно рукой начал растирать эти капли по груди и животу. Я почувствовала, как безнадежно влажнеют мои одноразовые стринги. Массаж ступней плавно перешел в массаж голени, бедер. Массаж плеч в массаж головы.

Поднявшись с колен и взяв меня на руки, первый отнес меня на массажный стол. Тело пиками отзывалось на прикосновения. Я не услышала, когда вошла Елизавета. Лишь через какое-то время поняла, что она нежится на другом массажном столе, недалеко от меня. Не знаю, сколько длилось это волшебство. По окончании сеанса меня отнесли и погрузили в теплые воды купели с лепестками роз. Напряжение сменилось мягкостью и возбуждением, которое будоражило, делая упругими соски и чувственным тело.

– Еще шампанского?

– Да, если можно, – запрокидывая слегка назад голову, произнесла я.

Лиза присоединилась ко мне. Ее глаза, бездонные и холодные, наполнились блеском и озорством.

– Как ты?

– Мне очень хорошо.

– Кто тебе понравился из них больше всего?

– Я не рассматривала их как мужчин.

– Хочешь посмотреть?

– Лиза, нееееет. Можно, не будем?

– Почему? Я вижу, твое тело жаждет секса, – проведя верхней поверхностью ладони по моей щеке и груди, произнесла она.

Все это ввело меня в еще больший ступор.

– Расслабься, я пошутила. Это не мой формат.

– Реально?

– Реальней некуда. Просто не стала в машине говорить тебе об этом. Хотела посмотреть на твою реакцию.

– С вашего позволения, мы можем идти? – спросил один из массажистов.

– Благодарю, все свободны.

– Ты не совсем наблюдательна. Такое бывает. Но я тебе вчера говорила о любви. Сегодня про сублимацию. Почему-то ты решила, что я действительно способна устроить оргию.

– Все дело в том, что ни в любви, ни в сублимации, ни в БДСМ я не разбираюсь. До сих пор не могу понять, по каким правилам тут играют.