– Надо же, оказывается, не такая непробиваемая, – посмотрев на меня, произнесла она.

– Вы говорите о женском начале, да как можно проявлять женское начало, когда рядом с тобой сидит не женщина, а танк, бесчувственно критикующий меня вот уже полчаса. Как из пушки. У вас у самой-то секс бывает хоть иногда. Или только по праздникам с нижними, которые делают это, потому что они должны. Потому что ни один нормальный мужчина никогда с такой черствой женщиной и пяти минут не вытерпит.

– Тая, оставим лирику. У нас с тобой час времени. После которого Тимур отвезет тебя сначала на сеанс китайского массажа, потом у тебя запись на маникюр-педикюр. Завтра утром в десять часов у тебя стилист. В три часа фотосъемка. Которую, если ты не против, проведу я лично. Постарайся впредь быть чуточку тактичней. Прям капельку. Иначе никто не услышит твои стопы и выпорет тебя так, что задница заживать будет месяц. В лучшем случае.

Ступор. Мне даже промямлить что-то в данной ситуации было сложно.

– Доверие, оно должно быть в тебе по отношению к людям, которые готовы протянуть руку помощи. А слезы. Оставь их для мужчин. За танк спасибо. Итак, селфи из твоей анкеты мы удаляем. Текст профайла, – Елизавета быстро напечатала, показав мне. – Годится?

– Красиво.

– Отлично, список табу… Готово. Редактируй. А я пока отвлекусь ненадолго.

Из дома вышел мужчина с маленьким ребенком на руках. Он нежно обнял Лизу, и они, смеясь, ушли на задний двор. У нее есть ребенок. Никогда бы не подумала. Я всегда думала, что мужчины не могут строить отношения с такими жесткими женщинами. Но при виде него она совсем другая. Что это – способность подстраиваться под обстоятельства? Все эти картинки категорически не вмещались в мой, как я считала, широкий кругозор. Когда счастье обретают женщины, пекущие пироги. А тут такой контраст. Интересно, где она играет больше – с ним или здесь. Наверно, все это великолепие – лишь успешный союз, как она сказала раньше. Вдруг она пироги вкусно печет.

Меня уже мало интересовало то, что прислали мне на сайте. Елизавета для меня оказалась тайной за семью замками. И я со своими то с порога матерным приветствием, то облупленным лаком, то слезами и упреками. К чему все эти тренинги и книги по психологии, если я сейчас словно в перевернутом мире. В нем не срабатывают совершенно никакие прогнозы, методы или способы наладить контакт. Эта история с Анной еще, ни в какие ворота. Кстати, с Анной, надо не забыть занести Ацкого Топа в ЧС. А если помимо него и другие – тоже часть ее этого аукциона. С другой стороны я изначально благодарной должна была быть за то, что вчера меня спасли от этой участи. Но я как-то так растеряна во всем этом, что совершенно забываю про рамки приличия и этикет. Даже не сказала спасибо за то, что сегодня и завтра меня ожидает. Вот уж действительно, я не знакома с собой. Мое это мнимое воспитание слетело под натиском так быстро, словно никогда не пользовалась так называемыми волшебными словами. Она – женщина, а я готовлюсь к встрече с мужчиной тематическим. Это что будет еще поразительней, чем это. Куда я себя тогда дену. О чем я тогда могу написать. Действительно, о мужчине возле мусоропровода. Может, это подойдет больше, чем мои горшки с сеном и фарфоровые сервизы. Может, от меня во всей этой ситуации мужчина в розовом шарфе ожидал вот этой реальной грязной похоти и секса на заднем сидении авто в подробностях. Тогда откуда он знает Елизавету, если его похотливые мысли таковы. Так глупо я себя не ощущала еще никогда. Словно одна за другой из меня вылетали какие-то странные нелепости. Так много мыслей и эмоций, что хотелось просто тишины.

– Исправила? – улыбнувшись, спросила она по возвращении.

– Да. Вопросов у меня масса. Пока они все не состыковываются в голове. Можно спрошу тот, который волновал меня сегодня утром.

– Спроси.

– Как выбрать себе вибратор.

– Об этом я и говорила. Принцип доминанты. Ты будешь искать секс. Мужчину как сексуально привлекательный для тебя объект. В этом мало что будет о реальном БДСМ. Скорее, затейливые потрахушки. Лишь утолив голод нормального, здравого секса, ты сможешь найти действительно сессию. Шабли неплохо работает. Не так ли?

– Да уж, замечательно. А еще я хочу сказать спасибо и много еще чего.

– Пока не стоит благодарности. У нас с тобой есть еще полчаса, пойдем, покажу тебе кое-что. Но прежде запомни главный постулат. Опасайся инквизиторов.

– Инквизиторов?

– Да, инквизиторов. Идем.

Елизавета завела меня в дом. Мы прошли мимо лестницы в темную комнату.

За дверью нас ожидала комната, в которой аккуратно, рядами висели на стене разные ударные девайсы и приспособления. Елизавета открыла шкаф, в котором стояли разнообразные фаллосы и вибраторы.

– Выбери, какой размер подходит тебе.

– Я так сразу и не могу определиться.

– Со своей стороны я бы рекомендовала тебе начать с вагинальных шариков.

– Шариков?

– Да, обычных силиконовых шариков со смещенным центром тяжести. Для тренировки мышц влагалища, – она достала маленькую коробочку. В ней лежали два шарика, соединенные веревкой. – Их необходимо носить не более десяти минут в день для начала. Тимур отвезет тебя в магазин после салона красоты, ты сможешь купить себе их. И смазку на водной основе.

– Носить с собой?

– Носить в себе. Тая, иногда ты просто несносна. Почитай в Интернете информацию о них. Тогда тебе станет понятней, о чем идет речь.

– Лиза, а у вас с мужем тематический брак?

– Нет, конечно.

– Тогда откуда все это?

– Все это еще до замужества.

– А ты не скучаешь по сессиям?

– Хочешь напроситься на экшен? Нет, не скучаю. Могу проводить обучение. Но соглашаюсь на это крайне редко. Все это для меня утратило интерес после того, как я встретила его.

– А можно об этом писать в книге?

– Конечно, мне забавно будет посмотреть на себя со стороны неофита. Без адресов и телефонов, естественно.

– Да, Тимур, хорошо, мы выходим, – ответила коротко она на звонок.

– А каково это – быть госпожой, а потом вдруг стать обычной женой?

– Обычной женой? Ты, видимо, слишком мало знаешь о любви. Отвечу словами Джеймса Холлиса: «В конце своей жизни Фрейд опустил руки, сказав, что при всем своем интересе к своему методу психоанализа и интерпретациям, он пришел к выводу, что лечит только любовь».

– Надеюсь, я когда-нибудь тоже смогу согласиться с этими словами. Только меня вроде как не от чего лечить.

– Вроде как. Может быть, вполне вероятно. Посмотри на досуге фильм «Опасный метод». Тебе понравится.

– А кто такие инквизиторы?

– Люди, практикующие ролевые игры в средневековых ведьм. Ты просто рыженькая и на язык остра. Можешь попасть под горячую руку.

– Спасибо за предупреждение.

Мы вышли из дома, Елизавета попрощалась со мной. Дала краткие указания Тимуру. Стальные ворота закрылись за нами.

– Ну и как тебе сказка? – с прищуром спросил Тимур.

– Я пока еще не поняла, что это было.

Массаж, салон красоты, интим-магазин. Домой вернулась я уже поздно. С ощущением перенасыщенности от полученных впечатлений. Но сладкой истомой в теле, и с маленькой коробочкой с вагинальными шариками. Десять минут. Интересно. Еще интересней были впечатления от этих десяти минут. Усталость сняло как рукой, появилась легкая игривость, словно там, внутри, что-то включили. То, что сладкой дремой тянуло за собой в спячку все тело. Шарики ли это, или массаж, или все в совокупности – я не знаю. Но сон был потрясающим.

* * *

Вкус…

Как чувство восприятия мира. Тонкий, терпкий, с долей голубой крови в аристократических жилах. Не размазанный стразами на чехлах телефона, не искаженный запахом химических добавок китайского производства.

Едва ощутимая нить осознания прозрачности грани между «красиво» и «уродливо». Не поддающийся убеждениям, что розы прекрасней лилий только лишь потому, что цветы в своей оболочке ароматов и мягких лепестков завораживают одинаково глубоко. Без споров о рассветах и закатах. Лишь ветер в лицо, в котором едва уловимо отметить стремишься чистоту звучания отдаленных пространств.

Неизменно высоко звучащие тембры старого органа. Ладонь горячая, покрытая рельефным рисунком вен, с мягкой по-детски, еще не огрубевшей кожей. Легкая дрожь от локтя, перетекающая предательски к последним фалангам пальцев. Пульс, оглушающий в тишине, проникал в темноту пространства.

Терпкий аромат ноток ванили во всем перебивал стойкий запах предстоящего сюжета. Влажное дыхание окутывало шею, плечи, ключицу и снова возвращалось к макушке, где становилось особенно жадным. Сердце в бешеном ритме отбивало марш предвкушения.

Ток напряжения по позвоночнику, переходящий в мороз, покрывающий инеем рассудок.

А где-то там, внизу, на пике потоков сливался в будоражащий смерч желания. Обволакивал каждую клетку туманом и возвращался в стоящего рядом. В темноте ориентиры размывались чередой бликов огня.

Каминный зал. Очертания путались в тенях. Каждое прикосновение, казалось, оставит позади расстояние между двумя телами.

– Встань, тебе холодно на полу!

Сейчас я буду танцевать свой первый танец в ритмах незнакомого одиночества. Соло в каменном пространстве твоего равнодушия. Узкое платье на тонких бретелях и локоны, струящиеся по плечам. Венецианские маски по радиусу очерченного круга. Ошибки быть не может, мне надо выбрать лишь одну из них.

Выбрать…

Лишь одну! Которая скрывает образ ощущений, слитых воедино, за период встреч вслепую. А дальше либо ты рядом, либо я в чужих руках на год, без шансов вернуться опять в твои.

Станут ли решающими твои слова, что я научилась тебя чувствовать и нам пора. Или моя теория твоего тепла внутри – провальна. Мрамор холодом ласкал босые ступни. Сейчас мне предстоит приблизиться к каждому и, отторгаясь от чужого, остановиться напротив тебя.

Доверие в играх. Тут город не засыпает, как в мафии, после того, как наступает ночь. Он просыпается, пытаясь поглотить твои ошибки жадно. Непроницаемы теперь сидящие кругом. А я – я вижу больше, чем хотелось бы.