— То есть, чтобы породниться с бароном, ты приказываешь мне жениться?

— А тебе этого мало?

— Нет, отец, мне этого много! А что если она сама не захочет? Что тогда?

— Мы десять лет назад с ее отцом по рукам ударили. Какой же он барон, если не сдержит свое слово?

— Ну хорошо — сдержит. Сдержит… Но отец! Отец! Неужели ничего нельзя изменить?

Последние слова Миро выкрикнул с такой болью, что Бейбут немного смягчился:

— Пойми, Миро, я хочу только добра — и тебе, и всему нашему роду. Ты об этом подумай, о своей ответственности перед всеми нами.

— Да я думаю, отец. Думаю…

Увидев, что сын чуть размяк, Бейбут вновь пришпорил разговор:

— А думать, сынок, нечего. Девчушкой она была хорошенькой, думаю, и сейчас ничего. И я уверен: Баро воспитал ее как надо. У тебя будет хорошая и послушная жена.

Бейбут присел, занялся делом — начал чистить трубку, всем своим видом показывая: «Молодец, сынок! Я так и знал, что мы с тобой всегда найдем общий язык».

Да, нелегко переговорить Бейбута. Миро вышел из трейлера, хлопнув дверью. Достаточно громко, чтоб отец понял — он недоволен разговором, очень недоволен. Но не так сильно, чтобы это можно было посчитать знаком неуважения к старшему. Или того хуже — началом большой настоящей ссоры.

Глава 2

В двадцати четырехстраничном энциклопедическом словаре-справочнике «Кто есть кто в управском бизнесе» (Издательство «Леон Хачатурян и сыновья», 2005) Астахов Николай Андреевич шел под первым номером. Получилось так, во-первых, по алфавиту, во-вторых — по жизненной правде. Да и Леончик, старый приятель, давно пообещал: «Коля, друг, даже если у нас какой-нибудь Абраменко заведется, я тебя все равно первым поставлю! Не потому что друг, а потому что так — справедливо!» Николай Андреич в ответ только рассмеялся. Хотя, чего там скрывать, ему было приятно, что в Управске к нему хорошо относятся. Насколько вообще могут хорошо относиться к деловому человеку, приходившемуся кому начальником, кому — конкурентом. При всей своей бульдожьей, борцовской хватке (кандидат в мастера спорта по вольной борьбе, между прочим), Астахов никогда не подличал и слово свое держал. Поразительное чутье всегда подсказывало ему, куда в какой момент стоит вложиться, чтоб получить наибольшую прибыль.

Повезло ему, в общем-то, и с женой. Тамара — умница, красавица. И в астаховской империи верный помощник, и в спальне — теплый огонек, всегда согреет. (А что было в его жизни грустного до Тамары, он старался не вспоминать.)

Но вот сын…

Упустил его отец, упустил. Недоглядел, слишком понадеялся на женское воспитание. Вот и вырос Антон в чем-то жесткий, как бизнесмен, в чем-то мечтательный, как девушка. Тесто с гвоздями! По отдельности набор полезный, а все вместе — ерунда какая-то…

Но дружить Антошка умел. В институте, в самарском нархозе, познакомился с отличным парнем, Максимом Орловым, в общаге поселились вместе. Просто неразлейвода. Максим и в Управск часто в гости к Астаховым наезжал. Николай Андреич опытным деловым взглядом сразу приметил: парень — золото, и деловой, и верный, и честный. Как только мальчики вуз закончили, сразу же взял Орлова в свою структуру. Оплатил проживание в гостинице, по всем должностям провел, начиная с рабочих. Нигде Макс не сплоховал и очень быстро стал одним из управляющих.

Эх, кабы Антон такой был. Да чего там мечтать! Работать надо!

И только собрался Астахов вызвать в офис Максима, как жена пришла. Сегодня вроде не злая.

Но и недобрая.

— Коля, — с места в карьер начала она, — нам надо поговорить!

— Томочка, у меня ж совещание…

— С кем? С Максимом? Вот об этом мы и будем говорить. Макс, конечно, парень хороший. Но я не понимаю, почему ты только ему доверяешь, а не нашему сыну.

Завелась!

— А потому, дорогая, что наш сын — балбес и бездельник! Ты помнишь, чем закончилась его работа с ларьками фаст-фуда? А магазин канцтоваров? А агентство недвижимости? На него же ни в чем нельзя положиться!

— А на Максима, значит, можно?

— Да.

Тамара почувствовала, что муж начинает злиться. Отложила кнут в сторону, перешла к пряникам.

— Коленька, хороший мой. Да, наш сыночек ошибся разочек. — Женщина сама рассмеялась неожиданно сложившейся рифме, Астахов тоже улыбнулся. — Поверь, я поговорила с ним. Как мать. Антон хочет взяться за ум, но ты же не даешь ему никакого шанса! Коля, пожалуйста, будь объективен.

— Ладно, я попробую, — сказал Астахов и вызвал Максима, ожидавшего в приемной.

Но тот пришел не один, а с Антоном. Ясно — это Тамара постаралась. Елки-палки, он же как раз обещал Максу премию выдать. Нехорошо давать деньги при всех. А с другой стороны, пусть Антон смотрит и кумекает: у отца получает тот, кто работает. Да и Тома всегда отчитывала его, что сыном мало занимается. Вот, нехай понаблюдает за педагогическим процессом.

— Привет, мужики, — Астахов крепко, по-борцовски поздоровался с Максом и Антоном, потом повернулся к Максиму. — Макс, я оч-чень доволен твоей работой, вот тебе премия. Бери — и на сегодня свободен. Ну, разве что в обед заглянешь в 5-й микрорайон, на стройку. Там с бетоном какие-то странные затыки.

— Спасибо, — Максим взял конверт с деньгами. И, попрощавшись, ушел.

Тамара кривовато улыбнулась, сказала, как бы шутя:

— Отец, а почему бы нам и Антону премию не выписать?

— Обязательно выпишу, — в тон ей ответил Астахов. — Если он все сделает, как надо.

Из недр стола Николай Андреич извлек второй конверт, потолще первого, с пришпиленной к нему бумажкой.

— Антон, вот здесь написаны адрес, номер кабинета и имя человека, которому надо передать этот конверт. Чаев Евгений Анатольевич. Взамен ты получишь от него документы. Понятно?

— Понятно. Только… может, я его с водителем передам. Или с курьером?

— Нет, Антон, я вижу, тебе непонятно. Это. Очень. Важные. Документы. От них зависит весь мой бизнес. Поэтому я доверяю их тебе. А не водителю. И не курьеру.

— Спасибо за доверие, папа.

Антон старался сказать это искренне. Но получилось не очень. Кисловато как-то.

— Пока, пап, пока, мама, — Антон вышел из кабинета.

В астаховском сердце тревожно кольнуло. Ой, не к добру вот это «спасибо за доверие». А с другой стороны — должен же сын хоть когда-то повзрослеть!

Астахов развернулся к Тамаре:

— Ну что, довольна?

— Да. Ты молодец. И он — молодец. Вы у меня оба молодцы… Ой, мне пора. У меня еще дела в автосервисе. Не скучай. Пока.

Чмокнула в щечку и убежала.

А Николай Андреич принялся за бумаги, глуша не унимавшуюся тревогу. Ничего не оставалось, кроме как накричать на самого себя: «Все! Хватит! Успокойся! Что сделано, то сделано…»

Тамара быстро спустилась по лестнице, легко запрыгнула в машину, захлопнула дверцу, закрыла окно. Набрала на мобилке привычный номер. Нет ответа. Набрала другой:

— Алло! Автосервис? Мне управляющего. Как «кто его спрашивает»? Вы что, не научились узнавать голос директора по телефону? Найдите! Срочно…

Но нашли не так уж быстро. Впрочем, Тамара ждала спокойно — тариф безлимитный.

Наконец ответили:

— Алло, Игорь Носков слушает.

— Игорь? Здравствуй, это ты? Игорек, это я. Привет. Ну и где ты?

— Угадай.

— А почему мобилка не работает?

— Так ведь шум у нас. Что так долго не звонишь?

— Пришлось задержаться с моим благоверным.

— Проблемы?

— Нет. Ничего особенного. Как обычно. Я уже выезжаю.

— О'кей, давай побыстрее.

— Ладно. Пока. Целую.

Тамара откинулась на спинку машины, вытянула ноги. Горячая волна прошла по телу. В висках застучал сладкий метроном. Так не бывает. Сколько лет она встречается с Игорем — больше двадцати. И каждый раз — как первый… Казалось бы, пора остыть. Но не получается.

Тамара включила зажигание. Тронулась. Дала по газам. И тут же встала в пробку, что для Управска — редкость.

Вот черт! Бетономешалка вляпалась в столб. Так вот чего там, на 5-м микрорайоне «затыки». Ладно, придется в объезд… А Игорек — пусть подождет, горячее будет.

* * *

Широка душа цыганская, как степь. Ни в чем ни меры, ни края. Кочевать так кочевать. А уж останавливаться так останавливаться.

Какой же дом отгрохал себе Баро в Управске! Так просто и съел бы глазами — как торт нарядный. Колонны, башенки, цветы каменные. Два этажа, да еще с подвалом и мансардой. И (гордость Баро!) над домом всем — скульптура, три льва. Герб Индии — родины цыганской.

Попалась как-то Баро монета индийская — рупия (почти что рубль). Там он и увидел львов этих. И тут же велел в возводимый дом их пристроить. Правильно получилось. И символично: цыганскому барону — царя зверей. Решая вопросы важные, Баро всегда мысленно советовался со львами. И в разное время суток, в зависимости от того, как падал на них свет, солнечный или лунный, они то улыбались, то хмурились. А иногда даже казалось, будто негромко, по-кошачьи урчали. Ромалэ шутили, что в этом доме даже домовой — и то, наверно, в виде льва ходит.

Рядом осели другие цыгане. Ближе всех старый друг Баро — весельчак Сашка. И это не случайно. Восстановив зубчановскую ферму с несчастными коровами (то есть теперь уже, конечно, счастливыми), цыгане за лошадей принялись. Общую конюшню построили рядом с баронским домом. А лучший конюх, ясное дело, Сашка. Рыч тоже рядом поселился. Потому что крепкий парень из него получился — отличный охранник (в управском бизнесе, как и во всем российском, без крепкой охраны — никак). Ну, и другие тут же, только чуть поодаль. Так с помощью Цыганской слободы Зубчановка сделала свой решительный шаг навстречу Управску. И растворилась в нем.