– Мисс Тэлбот, – поприветствовал Малик гувернантку, когда та появилась на крыше.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы оглядеться, после чего на ее лице расцвела искренняя восторженная улыбка.

– Ваше величество, – пробормотала она и сделала реверанс.

Малик наблюдал, как она рассматривает обтянутые шелком подушки, стол из темного дерева, плоскую крышу и вид, открывающийся с нее. Он поневоле испытывал гордость за свое королевство, вызывающее такой восторг у гостьи. Внезапно он поймал себя на том, что не сводит глаз с ее рта. Ее губы показались ему завораживающими. Он еще никогда в жизни не встречал девушку, которая улыбалась так часто и заразительно, как новая гувернантка его детей.

Он взял ее за руку и повел к перилам. Хотя он пригласил ее сюда, чтобы обсудить некоторые вопросы образования, не вредно будет показать королевство, в котором ей предстоит жить. Несколько минут они стояли и молча смотрели на оазис, который приобрел особое очарование в свете заходящего солнца. Шейх услышал довольный вздох мисс Тэлбот, буквально пожирающей глазами все вокруг. Этот звук заставил его напрячься, и Малик счел необходимым вернуться к официальному поведению. Так безопаснее.

– Прошу вас, присаживайтесь, мисс Тэлбот, – сказал он, указав рукой на подушки, разложенные у стола.

Девушка села, предварительно погладив кончиками пальцев гладкий шелк. Малик отвел глаза и тоже сел.

– Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить образование детей.

Мисс Тэлбот посмотрела прямо на него, кивнула и улыбнулась. А Малик обнаружил, что все умные мысли вылетели у него из головы. Теперь, когда он стал шейхом, никто не смотрел ему в глаза. Советники и вожди племен, как правило, отводили взгляд из уважения, когда разговаривали с ним. Только Вахид, с которым они выросли вместе, осмеливался прямо смотреть на него и говорить, что думает. А Вахид, безусловно, не был таким отвлекающим и возбуждающим, как мисс Тэлбот.

– Отлично. – Гувернантка снова улыбнулась. – У вас чудесные дети. У меня много идей, как помочь им получить хорошее образование и сделать этот процесс нескучным.

Малик обнаружил, что кивает, слушая гувернантку, хотя не был с ней согласен. Он подождал, пока слуга не расставит на столе чаши с местными блюдами и разные соусы.

– Думаю, прежде всего мы должны обсудить цели и методы, которые вы планируете использовать. – Малик удивился, встретив полный одобрения взгляд мисс Тэлбот.

– Я совершенно с вами согласна, – сказала она. – Очень важно, чтобы родители играли активную роль в образовании детей.

Малик имел в виду вовсе не это, но все равно продолжил:

– Аахил – наследный принц Гурии. Когда-нибудь он станет шейхом вместо меня. Он будет править этим небольшим государством и должен знать, как вести себя при любых обстоятельствах.

Он сделал паузу. Ему еще было что сказать, но по глазам гувернантки стало ясно, что она жаждет высказать свое мнение.

– Но он еще и ребенок, – тихо проговорила она.

Малик задумался, не зная, что сказать дальше. Он, конечно, понимал, что Аахил еще ребенок, но вместе с тем он знал, как велик груз ответственности правителя королевства, пусть даже такого маленького. Его отец всегда был с ним строг, настаивал, чтобы он вел себя солидно и с достоинством с самого раннего возраста. И когда его отец умер, а шейхом стал Малик, он уже знал, какого поведения от него ждут.

– Прежде всего, он принц Гурии. – Малик ожидал, что гувернантка опустит глаза и согласится.

Именно это делали все окружающие, когда он говорил. Вместо этого она упрямо сжала губы и не отвела глаз.

– Но это не повод лишать его детства.

– Игры не научат его управлять страной. Смех не покажет ему, как справиться с взбунтовавшимися подданными.

Малик почувствовал разочарование. Он знал, как трудно управлять страной. Когда умер отец, Малику только что исполнилось двадцать два года. Но он занял место отца и выполнял свой долг.

Первые месяцы были очень тяжелыми, однако он был к этому готов и хотел того же для сына.

– Вы ошибаетесь! – с горячностью воскликнула мисс Тэлбот. – Игры могут научить стратегии и перспективному планированию. Они помогают понимать своих противников и находить способы превзойти их.

Малик не считал, что, пока он был шейхом, кто-то нашел способ превзойти его, даже если в детстве играл в игры, и ощутил раздражение.

– А что вы скажете о смехе? – холодно полюбопытствовал он.

Мисс Тэлбот улыбнулась.

– Вы когда-нибудь вели переговоры с людьми, которые хотят совершенно разного? Напряжение нарастает, а согласие представляется недостижимым. Любой будущий шейх должен уметь разрядить ситуацию смехом. Это лишь поможет делу.

Малик не мог не улыбнуться. А она умна, эта юная гувернантка. В данном случае она не права, но, безусловно, умна.

Решив, что надо подумать, Малик жестом предложил ей приступить к еде. Блюда, поставленные перед ними, были простыми и традиционными для этой страны. Такую пищу Малик ел всю жизнь. Лепешки пекли во всех домах Гурии, и самые разные соусы, в которые их можно обмакнуть, стояли на всех столах. Малик любил блюда своей страны, и ему понравилось, что гувернантка его детей, обмакнув кусочек лепешки в хумус и положив ее в рот, зажмурилась от удовольствия. Неожиданно он понял, что непозволительно долго таращится на губы мисс Тэлбот, и поспешно отвел глаза. Глядя, как она ест, он чувствовал плотское наслаждение, особенно когда она облизнула палец, на который попало немного сладкого соуса.

Малик разозлился на самого себя. Он – взрослый мужчина, правитель Гурии, и его не должны отвлекать от дел чувственные губы молодой женщины. Пусть он мужчина из плоти и крови, однако его разум должен быть выше таких житейских моментов, как желание.

– Думаю, вам будет нелегко справиться с Амирой, – предупредил он.

По правде говоря, «нелегко» – это еще мягко сказано. Малик понимал, что детям тяжело расти без матери, но его дочери было хуже всех. После смерти матери все его дети изменились. Аахил стал серьезнее. Он целиком отдался роли наследного принца Гурии, желая узнать абсолютно все о королевстве, которым ему в будущем предстояло править. Маленький Хаким стал тише и спокойнее. Куда делся малыш, любивший носиться по двору, играя то в ассасинов, то в джиннов… С этими переменами Малик мог справиться. Он знал, чего ожидать от мальчиков, потерявших мать. Но с Амирой все было иначе.

После смерти матери Амира стала угрюмой и замкнутой. Она отказывалась говорить, произносила только односложные слова, и Малик уже много месяцев не видел на ее лице улыбки. Ей было только шесть лет, но, глядя на нее, Малик видел взрослую девушку, испытавшую на своем жизненном пути много горя.

Он покосился на мисс Тэлбот. Гувернантка улыбалась. Она улыбалась чаще, чем все его придворные, вместе взятые. Быть может, ей удастся вернуть улыбку на прелестное личико его маленькой дочери?

– Тем больше причин позволить ей наслаждаться жизнью.

Малик вздохнул. Он, конечно же, хотел для своих детей самого лучшего. Но просто он не всегда знал, что это. Его собственный отец многими считался либералом. Он отправил Малика учиться в Европу, настоял, чтобы сын познакомился с другими культурами, с разными людьми. Но вместе с тем он был строг. Малик не помнил, чтобы отец когда-нибудь обнимал его. Самым явным знаком приязни со стороны отца было энергичное рукопожатие. И ничего. Он вырос нормальным человеком, стал шейхом.

– Однажды Амира выйдет замуж за юношу из хорошей семьи, – сказал Малик.

Пусть его дочери всего шесть лет, но от отца он узнал, что о будущем надо думать заранее.

– Однажды… – Мисс Тэлбот махнула рукой. – Это будет еще очень нескоро.

– Не так уж долго осталось ждать.

Он женился на Алие, когда той было двадцать. И теперь у него было крайне неприятное чувство, что время пролетит незаметно и неожиданно окажется, что его малышке уже тоже двадцать.

Малик дождался, когда сменят тарелки и принесут главное блюдо. Он с чувством, близким к умилению, наблюдал, как гувернантка его детей с наслаждением вдохнула экзотический аромат.

Как правило, гости Гурии с недоверием, даже отвращением относились к местному обычаю есть почти все блюда руками. Мисс Тэлбот только понаблюдала за тем, как он берет кусочек ароматного жаркого лепешкой, и сделала то же самое.

– Вы должны будете обучить их арифметике, географии, языкам и мировой истории. Я приглашу местного учителя, который научит их истории Гурии. – Малик с любопытством взглянул на гувернантку, предполагая, что она начнет спорить, ведь ей не понравилось абсолютно все, что он говорил этим вечером.

– Замечательный план, – сказала она. – Разумеется, я не могу знать всех сложностей истории такой страны, как Гурия. – Помолчав, она добавила: – Еще я буду учить их музыке, естественной истории и стимулировать их физическую активность.

Малик положил на тарелку кусочек лепешки, которую только что разломал, и медленно выдохнул. Эта возмутительная женщина способна вывести из себя святого! Он уже забыл, что это такое, когда ему возражают, когда кто-то спокойно хлопает тебя по руке и тихо сообщает, что не намерен подчиняться.

– Вы будете учить их арифметике, географии, языкам и мировой истории, – повторил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

– Конечно, – с готовностью согласилась она. – Эти предметы очень важны. Особенно иностранные языки.

Малик ждал. Он знал, что последует дополнение.

– Но детям необходимо всестороннее развитие. Они не могут проводить целый день в классной комнате, зубря одно и то же.

Шейх нахмурился. Именно это он и планировал. Она – гувернантка, нанятая, чтобы обучать его детей. Если она не намерена заниматься этим в классе, тогда где?

– Мисс Тэлбот, – проговорил он тоном, услышав который многие его советники втягивали голову в плечи и спешили ретироваться. – Я нанял вас, чтобы учить детей предметам, которые считаю для них необходимыми.