– Мне очень жаль, что вам пришлось уйти, – обратился Малик к детям.

Он знал, что должен урегулировать ситуацию со всей деликатностью. Он терпеть не мог Омара, но вовсе не хотел изолировать детей от семьи их матери. Поэтому ему необходимо дать какие-то объяснения поведению дяди.

– Почему дядя Омар рассердился? – спросила Амира.

Она осталась стоять, в то время как ее братья сели. Малик мысленно усмехнулся. Даже в возрасте шести лет Амира была силой, с которой нельзя было не считаться. Ему нравилось, как его дочь бросалась в бой, если считала что-то неправильным и несправедливым, и никогда не позволяла обмануть себя.

– Дядя Омар все еще очень расстроен из-за смерти вашей матери, – пояснил Малик, взглянув на Рэчел и сразу поняв, как должен себя вести.

– Идите все ко мне ближе, – сказал он, усаживаясь у костра. – Я знаю, в последние месяцы мы почти не говорили о вашей матери. Это было трудное время для нас всех. Возможно, нам станет лучше, если мы вспомним ее сегодня.

Дети взирали на отца в молчаливом недоумении, и Малик понял, что после смерти Алии вообще ни разу не говорил о ней с детьми. У них, должно быть, накопилось много вопросов и невысказанных эмоций, с которыми он предоставил им разбираться самостоятельно.

– Вы хотите что-нибудь спросить меня о ней?

Повисло неловкое молчание. В конце концов его нарушила Рэчел.

– Я бы хотела знать, как вы познакомились. Вы всегда знали, что поженитесь? Что ты подумал, когда впервые увидел ее?

Малик поймал взгляд Рэчел и благодарно улыбнулся. Она всегда знает, что надо сказать. Ее вопрос был нейтральным, не способным вызвать неприятные воспоминания, но в то же время он мог помочь детям узнать больше об их матери, понять ее.

– Мы встретились, когда мне было восемь лет, а Алие шесть. Наши отцы подписали контракт о нашем обручении, и по этому случаю был устроен роскошный прием, на который были приглашены все знатные семейства Гурии. Ваша мать была очень красива даже тогда. Ты очень похожа на нее, Амира, только она была чуть выше.

– Ты злился из-за того, что отец решил, на ком ты должен жениться? – спросила Амира.

Малик взглянул на дочь, на лице которой застыло мятежное выражение, и едва сдержал смех. Он понятия не имел, что предпримет его воинственная принцесса, узнав, что она обручена с мальчиком, которого ни разу не видела. Однако он имел все основания сомневаться, что исход будет позитивным.

– Я не испытывал никаких чувств. Всю жизнь отец говорил мне, что я женюсь на дочери знатного гурийского аристократа. Я просто принял это как должное.

– Я бы ни за что не согласилась, если бы мне кто-то сказал, за кого я должна выйти замуж, – заявила Амира, и шейх понял, что его взгляды на этот вопрос не были ошибочными.

– Мне бы и в голову не пришло принуждать тебя к замужеству, принцесса, – сказал Малик, чмокнув ее в макушку.

– Почему мама все время была такой печальной? – тихо спросил Аахил.

Малик заглянул в глаза старшего сына и увидел в них боль и смятение. Амире и Хакиму было пять лет и три года, когда умерла их мать, и потому их память о ней уже не была четкой. Между тем Аахил прожил семь лет в условиях постоянного изменения настроений матери и ненамеренного пренебрежения. Он помнил мать такой, как она была, а не розовую картинку, которую успели нарисовать себе Амира и Хаким.

Он не знал, как лучше ответить сыну, понимая, что дети еще слишком малы, чтобы знать всю правду, но также понимал, что не должен им лгать. Алия была их матерью и значила для них бесконечно много.

– Ваша мать всегда была грустна, – сказал Малик, тщательно подбирая слова. – Еще маленькой девочкой она никогда не смеялась и не играла, как вы. По крайней мере, я этого не помню.

Именно этого Малик боялся – склонности у детей к меланхолии. Он внимательно следил за ними, но, хвала Всевышнему, пока ничего подобного не заметил.

– А когда мы стали старше, пришло время свадьбы и переезда во дворец, ваша мама очень тосковала по своей семье.

Он бы мог рассказать еще очень многое. Но детям не следовало знать, что их мать была влюблена в другого мужчину. Малик и сам не знал, насколько глубоки были чувства Алии, иначе он отказался бы от этого союза. Но со временем стало очевидно, что сердце Алии отдано другому. Но к тому времени уже было слишком поздно. Малик и Алия были уже женаты, и ей пришлось отказаться от человека, которого она любила. Только в конце концов оказалось, что это невозможно.

Малик перехватил взгляд Рэчел и почувствовал уверенность. Она молчала, тем не менее он видел, что она одобряет его действия. Вот, оказывается, что значит не решать абсолютно все самому. Хорошо иметь рядом человека, который поддержит тебя в самые важные моменты.

– У нас будет новая мама? – спросил Хаким; было видно, что малыш очень устал после напряженного дня.

– Ну… – Малик замолчал, не зная, что ответить.

– Я бы хотел маму. Она бы целовала меня на ночь. Такую маму, как мисс Тэлбот.

Глаза Рэчел и Малика встретились над сонным Хакимом, и между ними пролетела искра. Неожиданно Малик вспомнил все причины своего восхищения гувернанткой своих детей и не мог припомнить ни одного основания соблюдать дистанцию.

Молчание затянулось, став неловким. Малик обдумывал вопрос Хакима. Прошло уже больше года после смерти Алии. Официальный траур закончился. При желании он мог бы жениться завтра, но всякий раз, когда его советники поднимали этот вопрос, предлагая ту или иную политически выгодную кандидатуру, Малик качал головой, и вопрос снимался с повестки дня.

Истина заключалась в том, что он все еще не оправился после смерти Алии. Прошел год, и несмотря на то, что он не был близок с женой, Малик продолжал горевать. Правда, он не мог точно сказать, оплакивает ли он Алию или свою незавидную долю и надежды, которые она забрала с собой. Если быть совсем откровенным, Малик чувствовал себя преданным из-за обстоятельств, сопровождавших смерть его покойной жены. Он не желал повторения пройденного.

Он покосился на Рэчел. Она задумчиво смотрела на огонь, рассеянно поглаживая прижавшегося к ней Хакима. Глядя на нее, он ощутил острое желание. Вероятно, он слишком долго обходился без женского общества. Может быть, ему действительно нужна жена, с которой он будет делить постель и проблемы, которая изгонит из головы фантазии о гувернантке его детей.

– Почему мама умерла? – спросила Амира.

Вопрос отвлек Малика от раздумий. Он нервно откашлялся и уставился на дочь. Шейх хотел удостовериться, что вопрос невинен, не содержит более глубокого подтекста. Он искренне надеялся, что его дети еще слишком малы, чтобы понять то, о чем он подозревал. Правда, иногда дети интуитивно догадываются о многом.

– Ваша мама заблудилась в пустыне, – тихо сказал Малик, – и не смогла найти дорогу домой.

– А что она делала в пустыне одна? – уточнила Амира.

– Она любила прогулки в одиночестве. Они помогали ей собраться с мыслями. – Малик лгал; несмотря на желание быть честным с детьми, есть некоторые вещи, о которых им знать не положено.

– Ты никогда не оставишь меня одного в пустыне? – уже засыпая, спросил Хаким.

– Я никогда не оставлю никого из вас в пустыне, – твердо сказал Малик.

Глава 15

Рэчел пошевелилась под грудой одеял и осторожно отодвинулась от спящей Амиры. Ей не спалось, она все время ворочалась и не хотела разбудить девочку.

Она постоянно думала о беседе у костра, и перед ее мысленным взором стояло искаженное болью лицо Малика, рассказывавшего об умершей жене. Что-то ужасное произошло в этой маленькой семье, и они не сумели оправиться от этого даже год спустя. Рэчел понимала, что дети защищены от самого худшего своим возрастом, но события пошлого года заставили Малика уйти в себя и укрепить оборону так, чтобы никто не мог к нему приблизиться.

Рэчел задумалась, что чувствовал Малик, будучи женатым на женщине, которая не хотела этого брака. Хотя он никогда прямо не утверждал, что Алия была несчастлива с ним, глядя на Малика, было понятно, что его никогда по-настоящему не любили.

Это разрывало душу. Малик – хороший человек, принципиальный и благородный, но он никогда не знал тепла, которое приносит любовь. По обрывочной информации о его родителях Рэчел знала, что его отец поддерживал с ним чисто формальные отношения, даже если любил сына, а его мать умерла, давая жизнь Малику. Рэчел знала не понаслышке, как больно, когда родителей нет рядом, но ее любили, и она любила. Она любила своих друзей Джоанну, Изабель и Грейс, как сестер, и они отвечали ей тем же. Она сомневалась, что у Малика были друзья.

Это было трудно себе представить, потому что Малика было легко полюбить. За внешней официальностью и серьезностью скрывались доброе сердце и умение признавать свои ошибки – редкие качества, тем более для мужчины. Достаточно увидеть прогресс в его отношениях с детьми, имевший место за последние недели, чтобы понять: этот человек не боится своих слабостей.

Его легко полюбить. И ей в том числе.

Рэчел застыла. Она никогда не думала о любви. Конечно же, она не любит Малика. Она уважает его, высоко ценит. Она даже готова признать, что ее тянет к нему. Но все это не любовь. Любовь подразумевает или спокойную жизнь в браке, или разбитое сердце. Возможно, и то и другое. Рэчел всегда клялась, что не допустит, чтобы ей разбили сердце, не откроется для любви. И только сейчас, находясь в центре пустыни, когда между нею и звездами лишь тонкая ткань палатки, она поняла, что, скорее всего, была слишком наивна и в этом деле для нее нет выбора.

Осторожно, чтобы не потревожить Амиру, Рэчел встала и вышла из палатки. Ей нужно было немного свежего воздуха. И еще ей очень хотелось пить. А главное, ей было необходимо понять себя, разобраться в собственных чувствах.

Снаружи было темно, очень темно. Таких темных ночей в Англии не бывает. Через несколько минут ее глаза привыкли, и она поняла, что слабый свет все-таки присутствует. Все вокруг было освещено сиянием луны. Она направилась к главной палатке и уже протянула руку, чтобы откинуть полог, но в это время столкнулась с кем-то большим и теплым.