– Верблюды – кроткие животные, – тихо сказал ей Малик, подойдя ближе. – Они ничего тебе не сделают.

Рэчел взглянула ему в глаза, и ей показалось, что их только двое в этом мире. А Малику захотелось подхватить ее на руки, усадить на своего верблюда и показать, что ей совершенно нечего бояться. Но он знал: такая близость не доведет до добра. Он и так слишком много времени думает о гувернантке его детей.

– Только тебе будет неудобно ехать на верблюде в этом платье, – сообщил Малик, окинув ее взглядом.

Он никогда всерьез не задумывался, какая одежда больше всего подходит для езды на верблюде. Сам он надевал традиционные свободные шаровары и белую тунику. Их кочевники Гурии носили веками, передвигаясь по пустыне верхом на верблюдах или пешком. Тонкая одежда давала защиту от солнца и сохраняла прохладу.

Рэчел с сомнением взглянула на верблюда, стоящего рядом с ней. Он, похоже, тоже испытывал некоторую неуверенность.

– Что еще я могу надеть?

Малик задумался. Только теперь он понял, что редко видел в Гурии женщин верхом на верблюдах. Они должны были сидеть дома, вести хозяйство и воспитывать детей, а не разъезжать по пустыне на спине верблюда. Если женщине все-таки было необходимо отправиться в путешествие, она или шла пешком, или сидела на лошади перед мужем.

– У меня есть то, что тебе нужно, – сказал Вахид.

Малик в это время усаживал детей на верблюдов, внимательно следя, чтобы дети были надежно пристегнуты. Только после этого слуги подняли животных на ноги. Хаким и Амира визжали от восторга, когда верблюды, вставая, качнулись сначала назад, потом вперед. Даже Аахил не сумел сдержать довольную улыбку.

Через несколько минут Малик услышал голос Рэчел из приемной дворца. Она, похоже, не соглашалась с Вахидом, а он старался ее переубедить. С большой неохотой она наконец вышла на солнечный свет.

Малик не поверил своим глазам. Вахид действительно нашел одежду, в которой Рэчел могла свободно ехать на верблюде, – одежду Малика.

– Не уверен, что это прилично… – начал Малик, когда Вахид свел Рэчел по ступенькам.

Рэчел вспыхнула и робко посмотрела на Малика. Тот не мог отрицать, что по сути Вахид прав. Старый друг нашел в его гардеробе европейский костюм для верховой езды, который ловко сел на фигуру Рэчел.

– А вдруг мы по пути встретим людей? – спросила Рэчел.

– Они подумают, что ты эксцентричная англичанка, и все. Тебе не о чем беспокоиться, – радостно заявил Вахид. – А теперь разве ты не поможешь мисс Тэлбот сесть на верблюда, ваше величество?

Малик подошел, делая вид, что на него не произвели никакого впечатления стройные ноги Рэчел, обтянутые тугими бриджами.

– Думаю, тебе не приходилось ездить на верблюде раньше? – спросил шейх.

Рэчел покачала головой. Она нервничает и боится, понял Малик. Женщина, которая легко справляется с трудностями и сохраняет самообладание в любых ситуациях, боится ехать на верблюде.

– Это добрые и спокойные животные, – заверил ее Малик, – но ехать на верблюде – не то же самое, что ехать на лошади.

Малик протянул ей руку и помог сесть на верблюда. Он убедился, что Вахид прав. В платье она бы далеко не уехала.

– А теперь сядь поудобнее и держись. – Он положил ее руки на луку седла. – Готова?

Ему показалось, что она скажет «нет» или попросит оседлать для себя лошадь. А потом он понял: Рэчел никогда не отказывалась от приобретения нового опыта.

– Готова, – ответила она слегка дрожащим голосом.

– Подъем! – скомандовал Малик.

Верблюд, пошатываясь, встал. Рэчел бросило сначала вперед, потом назад. Малик видел страх в ее глазах, но, когда верблюд твердо встал на ноги, ее мышцы слегка расслабились. Она привыкала к новым ощущениям.

Малик ездил на верблюдах с детства. Судя по их внешнему виду, они могли двигаться только медленно, но на самом деле животные могли покрывать очень большие расстояния удивительно быстро, и их движения были намного грациознее, чем можно было предположить.

Когда все расселись, Малик выехал вперед и дождался, когда Рэчел и дети соберутся вокруг него.

– Остальная часть группы встретит нас в пути на восток, но прежде всего мы должны сделать остановку. – Сказав это, Малик повернулся к старшему сыну. – Обрати внимание на наш маршрут. Однажды ты станешь хранителем нашей святыни и должен знать, как туда добраться.

– Ты ведешь нас на высокое место? – спросил Аахил голосом, охрипшим от волнения.

– Тебе пора, – ответил Малик.

Дети несколько минут хранили молчание. Даже Хаким вроде бы проникся торжественностью момента. Малик вел группу через оазис, а оттуда – в пустыню на северо-восток. Тропа была каменистой и вилась по узким ущельям и давно высохшим руслам рек. Камни имели красивый янтарный цвет, и песок был того же оттенка. Это была настоящая Гурия каменистых холмов и извилистых троп, которую Малик так любил. Много веков назад здесь поселились его предки. Еще мальчиком отец взял Малика в такое же путешествие, как они совершали сейчас. Это было одно из немногих дел, которое они делали вместе, только вдвоем, отец и сын, без слуг и советников. Малик помнил груз ответственности, который ощутил, когда отец объяснил ему цель путешествия, и теперь гордился тем, что передает традицию своему сыну.

– Много лет назад здесь поселились наши предки, сделавшие Гурию своим домом. Они были кочевниками, но красота этой земли заставила их пустить здесь корни и создать королевство.

Говоря это, Малик повернул голову, чтобы видеть детей. Они с благоговением оглядывались по сторонам. Рэчел тоже была покорена увиденным.

– Много лет наши предки меняли ландшафт, медленно превращая пещеры в дома и делая к ним пристройки из дерева.

Малик показал пещеры в скалах, обратил внимание детей на грубо вырубленные ступеньки, по которым их предки поднимались в свои жилища. Дети слушали раскрыв рот. Малик никак не мог поверить, что еще несколько недель назад он боялся к ним подойти, чтобы не быть отвергнутым.

– Они сохранили многие обычаи кочевников, занимались скотоводством и по прошествии нескольких лет осознали, что оазисы дают им возможность заниматься земледелием. И тогда общество начало процветать.

Малик рассказывал об истории своего народа, как его отец, со смесью гордости и почтения. Только мужественные люди могли обосноваться на бесплодных землях Гурии и заставить их процветать.

– Через годы другие племена стали завидовать тем, кто жил здесь. Они нападали и пытались установить собственный контроль над оазисом, но наши предки стояли насмерть и защищали свое королевство.

Когда верблюды нашли каменистую тропу, Малик слегка снизил скорость, чтобы Аахил мог его догнать. Они поехали рядом. Малик показывал приметы, по которым можно было запомнить маршрут, и Аахил впитывал его слова, словно губка.

Через двадцать минут Малик остановился и спрыгнул с верблюда. Он привязал животное к небольшому деревцу, росшему прямо из скалы.

Сначала он подошел к верблюду Хакима, дал команду, которая заставила животное качнуться вперед, потом назад, затем лечь, и помог младшему сыну выбраться из седла. То же самое он повторил с Амирой и Аахилом. Только Рэчел осталась на верблюде, и необходимость спускаться на землю ее явно не радовала.

– Держись крепко, и все будет в порядке, – сказал Малик, беря верблюда за уздечку.

Рэчел кивнула. Малик видел, что она встревожена. Для женщины, всегда контролировавшей ситуацию и знавшей, чего она хочет, было странно так бояться верблюдов. Малик вырос с верблюдами и ездил на «корабле пустыни» лучше, чем на коне. Вероятно, все дело в том, что Рэчел впервые увидела верблюдов только несколько недель назад.

Малик приказал верблюду лечь и подавил улыбку, услышав сдавленный крик Рэчел, когда ее сильно качнуло вперед, а потом назад. Убедившись, что верблюд спокойно лежит, он помог Рэчел спуститься и отвел ее к детям, которые приплясывали в нетерпении.

– Что дальше, папа? – спросила Амира.

– Дальше мы заберемся на скалу.


Рэчел окинула взглядом голую скалу и решила, что ослышалась.

– Заберемся? – ошеломленно переспросила она.

Нигде не было видно никакой лестницы – ни выбитой в скале, ни даже веревочной. Также не было ни уступов, ни других опор. Поверхность скалы была совершенно гладкой.

– Если бы все было очевидно, путь к высокому месту не был бы тайной, – усмехнулся Малик. Здесь, в пустыне, он казался более раскованным, словно во дворце груз ответственности был больше. – Следуйте за мной.

Они оставили верблюдов и прошли около ста ярдов вдоль каменной стены, прежде чем Малик остановился и указал на переднюю часть скалы.

– Ты видишь знак? – спросил он, адресуя вопрос Аахилу.

Принц внимательно осмотрел поверхность скалы и кивнул. Он выглядел очень довольным. Хотя Рэчел казалось, что ей снится причудливый сон, в котором она почти ничего не понимает, ей было приятно, что Малик и его старший сын становятся ближе друг к другу.

Через несколько секунд Малик вывел ее из этого состояния, положив ее руку на серию желобков, высеченных на камне. Три горизонтальные линии пересекала одна вертикальная. Знак был сделан рукой человека, хотя стороннему наблюдателю он мог показаться обычными трещинами, возникшими в результате воздействия стихий и времени.

– Знак высокого места, – объяснил Малик. – Он оставлен, чтобы направить нас к нему.

– Я все еще не вижу, куда мы забираемся, – сказала Рэчел, рассматривая стену.

– Аахил, поведешь нас?

Мальчик вздрогнул.

– Ты не шутишь, отец?

– Нет. Я знаю, ты сможешь.

Малик отступил и остановился рядом с Рэчел. Вместе они смотрели, как Аахил начал поиски: мальчик изучал поверхность скалы, трогал камни цвета янтаря, ощупывал трещины.

– Думаешь, он найдет? – шепотом спросила Рэчел, зная, что Аахил будет уничтожен, если решит, что не оправдал доверия отца.

– Обязательно, – уверенно сказал Малик и улыбнулся; после этого все его внимание было снова обращено на сына.