Карен Хокинс - Как заполучить принцессу

— Очень благоразумно, хотя вам следовало бы подумать, как это будет выглядеть, когда бог знает сколько людей, проходя мимо двери, увидят Хантли, стоящего перед вами на коленях.

— Очень плохо, — кивнула бабушка Наталья. — Люди начнут сплетничать.

— Совершенно верно, — согласилась герцогиня. — Если я не выйду из этой комнаты без хотя бы одной помолвленной пары, планы Хантли жениться на мисс Эмме могут быть разрушены.

— Почему? — удивилась Лили.

— Хантли не собирался пока что объявлять о помолвке, не так ли? Вы сказали, что до поры он желает сохранить это в тайне.

— Он сказал, что необходимо сначала поговорить с ее родными, и только потом объявить всем.

— И это правильно. Если до членов семьи мисс Гордон дойдут слухи о том, что он пытался сделать вам предложение за неделю до того, как приехал к ним, вполне возможно, они не одобрят такой союз. — Герцогиня снова посмотрела на так и не очнувшегося Хантли. — К сожалению, я не думаю, что лишившись поддержки ее родственников, Хантли или мисс Гордон поженятся.

— О нет! — ахнула побледневшая Лили.

— Когда в следующий раз оставите дверь открытой, повинуясь правилам приличия, — заявила герцогиня ледяным тоном, — не разыгрывайте спектаклей. Итак, мы все попали в переплет. — Она выгнула бровь и обратилась к Вольфу: — И? У вас есть какие-то более благоразумные предложения, чем удар кулаком? Или вы предпочитаете действовать грубой силой, а не мозгами?

Что-то в ее взгляде заставило Вольфа помедлить.

«Что она хочет ему подсказать?»

Немного подумав, он осторожно начал:

— Если Мойя примет мое предложение, сегодня вечером мы можем объявить о помолвке, и люди посчитают, что ошиблись и видели на коленях меня, а не Хантли.

— Превосходная мысль! — Глаза герцогини одобрительно блеснули.

— Но есть одна проблема. Я просил Мойю стать моей женой. Признался в любви. Но она по-прежнему мне отказывает.

— Неужели? Значит, проблема не в вас. — Взгляд герцогини остановился на Лили. — Итак, Лили, почему вы не хотите выйти замуж за этого человека? Дело в отсутствии у него дохода? Или соответствующего светского воспитания? В манере одеваться подобно конюху?

Лили встретилась взглядом с Вольфом и увидела в его глазах те же вопросы.

Это она виновата. Заставила его усомниться в ней. Усомниться в них обоих. Она не хотела, чтобы так вышло.

На мгновение Лили забыла обо всем, кроме Вольфа.

— Ничего подобного. Хантли всего лишь утешал меня, потому что я в тот момент поняла, какую ошибку совершаю, пытаясь выйти замуж без любви. — Она смело взяла Вольфа за руку. — Я боролась с любовью к нему с того дня, как мы встретились. Но больше не могу бороться со своей судьбой.

Его рука судорожно сжала ее пальцы. Глаза засияли.

— Мы предназначены друг для друга. Мойя. Навеки.

Она улыбнулась.

— Ты знаешь, в какую беду попала моя семья и почему я добивалась Хантли. Да, это было моей ошибкой. Но все равно ничего бы не получилось. Даже до того, как Хантли рассказал мне о своих намерениях в отношении Эммы, я уже поняла, что не смогу жить без тебя, что жить без тебя вообще не стоит. Я люблю тебя, и…

Он схватил ее в объятия и прижал к себе так крепко, что она не смогла дышать. Но ей было все равно, потому что она сама обнимала его так же крепко и буквально ощущала любовь, изливавшуюся в нее из его сердца.

— О, Мойя, я жаждал услышать это! Мечтал.

— Пфф! — вмешалась бабушка Вольфа. — Как грубо! Можно подумать, нас тут нет!

— Верно, — согласилась герцогиня. — И хотя все это, несомненно, трогательно, нашей проблеме это не поможет.

— Не понимаю, — беспомощно пробормотала леди Шарлотта. — Мисс Балфур, простите, что мешаю вам обниматься с принцем. Но означает ли это, что вы станете его женой? Или нет? Я окончательно сбита с толку.

Лили с красным, как мак, лицом отскочила от Вольфа, хотя он не позволил ей уйти далеко.

— Я обнаружила лучшее решение всех моих проблем. Оно не идеально, но может устранить все трудности моей семьи. — Она повернулась к принцу. — Вольф, я хочу открыть модную лавку. Я сама шью все свои платья, а женщины вечно спрашивают меня, где я их купила. Если я открою лавку на Бонд-стрит, и ты, папа и Далия мне поможете, нас ждет успех. Сначала будет трудно, но если я стану много работать, деньги у нас появятся.

— Ты именно этого хочешь, Мойя? Владеть модной лавкой?

Она кивнула.

— Я люблю шить. Всегда любила.

— Значит, мы откроем лавку. Хочешь шить платья, будешь шить платья. Хочешь делать шляпы, будешь делать шляпы. Хочешь растить коз, мы вырастим столько коз, сколько пожелаешь.

— Но я хотела иметь лавку на Бонд-стрит.

— Значит, так и будет. Я куплю тебе лавку, и ты станешь лучшей модисткой во всем Лондоне.

— Но… Вольф, ты не можешь купить мне лавку.

— Могу. Даже две, если пожелаешь, — просиял он. — Лишь бы мы всегда были вместе, Мойя. Это все, что мне нужно.

— Пфф! — вмешалась бабка Вольфа. — Поверить невозможно, что она считает, будто принц не может позволить себе заплатить за собственную жену! Если Вольф обещает купить тебе лавку, значит, купит. Две — это чересчур много, но… — Она пожала плечами. — Пусть делает со своими деньгами все, что пожелает.

— Деньгами? Но… — Лили уставилась на Вольфа. — У тебя есть деньги?

— Кое-какие… — ответил он, поколебавшись.

— Вольф! — одернула его бабка.

— Хорошо, хорошо, много денег.

— Но я думала, что ты беден!

— Ха! — вставила бабка. — Бедный принц?

— Вся Европа кишит бедными принцами, — заметила герцогиня.

— Только не Оксенберг. Вольф, скажи ей. Между вами не должно быть секретов.

— Лили, — вздохнул он, — я не тот, за кого себя выдавал.

Она поспешно отстранилась.

— Ты живешь в коттедже.

— Много лет женщины буквально преследовали меня, вернее, мои банковские счета. Я не хотел, чтобы кто-то выходил за меня ради денег, поэтому приехал сюда, где меня не знают, и купил коттедж…

— И особняк на холме, — добавила старуха. — Чудесный дом. Лучше, чем этот.

— Прошу прощения? — Герцогиня с негодованием выпрямилась.

Но Лили не сводила глаз с Вольфа.

— Но ты утверждал, что ты беднее всех своих братьев.

— Это правда, — кивнула старуха. — У него всего четыре дома и один охотничий домик. У его братьев куда больше средств.

— Видишь? — спросил Вольф. Его глаза смеялись. — Я очень скромный принц.

— Ты… как ты смел говорить мне… а я была честна с тобой с самого начала.

— Мойя, прости. Я не хотел тебя обманывать, но должен был знать, что ты пришла ко мне лишь по одной причине: потому что любишь.

Она нахмурилась, пытаясь разозлиться, но тут в ней проснулось чувство справедливости.

— Полагаю, я не дала тебе выбора — после того как заявила, что должна выйти замуж за богатого человека.

— Это был трудный момент. Но едва я тебя увидел, я понял, что ты предназначена мне. А теперь ты станешь моей женой.

Ее губы задрожали.

— Тебе полагается спросить меня.

Он снова притянул ее к себе.

— Я спрошу, когда мы будем одни. Я знаю способы заставить тебя сказать «да».

Герцогиня громко откашлялась:

— Полагаю, это почти предложение. — Она встала. — На вашем месте я вышла бы за него, хотя бы назло ему же.

— Я готов и к этому, — улыбнулся Вольф. — Но ты хочешь, чтобы тебя спросили. Тогда я спрошу. Лили, любовь моя, ты выйдешь за меня, хотя бы затем, чтобы я смог осыпать тебя подарками с головы до ног, не дыша, прислушиваться к каждому твоему слову, осыпать тебя поцелуями и…

— …всячески выставлять себя дураком, — закончила его бабушка. — Ради всего святого, Лили! Ответь ему, чтобы мы смогли отсюда уйти и наконец поесть. Я умираю от голода.

— Я тоже голодна, — пожаловалась леди Шарлотта.

Лили невольно рассмеялась:

— Тогда я согласна. Да, я стану твоей женой, и мы поговорим о моей модной лавке в другой раз.

— Прекрасно! Значит, решено! — Герцогиня направилась к двери. — Теперь мы объявим о свадьбе. Если кто-то видел раньше рядом с Лили Хантли, он подумает, что его подвели глаза, и что это был принц.

— Они оба достаточно высоки, — поддакнула леди Шарлотта.

— Именно. Обед уже должен быть готов, и я… о, мы забыли о Хантли. Кто-нибудь, позовите мисс Гордон. Уверена, что очнувшись, он будет рад видеть ее лицо.

— Совершенно верно, — пробормотала Лили, кладя руку на сгиб локтя Вольфа. — Ты правда богатый принц?

— У меня достаточно денег.

— И четыре дома?

— Пять. Бабушка один забыла. И охотничий домик. Я все тебе покажу, — пообещал Вольф, ведя ее в столовую. — А теперь расскажи о платьях, которые ты хочешь шить. Что ни говори, а я самый бедный из братьев, и если мы сумеем открыть достаточно модных лавок, мы превзойдем их богатством, что будет самой восхитительной новостью…