Карен Хокинс - Как заполучить принцессу

Она отвязала от седла маленькую корзинку, в которой лежал каравай свежего хлеба от кухарки и несколько баночек с джемом, подаренных миссис Кернесс за помощь в шитье костюмов бабочек для мопсов.

В углу лежал мешочек с зельем, принесенным бабушкой Вольфа.

Остается лишь надеяться, что оно подействует.

После разговора с Хантли она решила заварить чай только для себя, но взяв в руки мешочек, поняла, что Вольф тоже должен ее забыть. Если она будет знать, что он не страдает, она встретит собственное будущее спокойно и с достоинством. Он не должен мучиться из-за нее. Никогда!

Поэтому она дождалась темноты, надела любимое платье из тяжелого кремового шелка с широким золотым кушаком, который скрепила под грудью бронзовой брошью в виде кельтского узла, и надела золотое с жемчугом ожерелье, принадлежавшее матери. Конечно, глупо так наряжаться, но это ее единственный шанс попрощаться с Вольфом. Если зелье подействует, он не вспомнит об их любви, которая будет существовать только в ее памяти.

Губы Лили дрогнули, и она прижала к ним ладонь.

Она только все усложняет. Никаких проволочек. Нужно идти. Заварить чай, попрощаться и уйти.

Лили потуже стянула на груди красный плащ. Она надеялась, что платье в поездке не запачкалось. Лили привязала лошадь к низко нависшей ветке. Подхватила корзинку и пошла по совсем недавно выложенной камнями дорожке, которая вела к скругленной наверху зеленой двери. Очевидно, и дверь, и окна навесили на блестящие петли тоже на днях. Судя по запаху, и черепица была положена только что.

Лили остановилась у двери и глубоко вздохнула. Завтра вечером, как только Хантли сделает предложение и она его примет, между ней и Вольфом все будет кончено. Навсегда.

Слезы жгли ее глаза.

Она здесь не просто чтобы попрощаться, она собирается показать ему, что чувствует. Вольф всегда ее хотел, а она ясно сознавала, что, приехав сюда поздно ночью, желала большего, чем прощальный поцелуй.

Только раз, прежде чем продать себя в жены, она хотела познать вкус истинной страсти. И это воспоминание будет согревать ей душу многие годы, потому что Вольф останется единственным, кто пробудил в ней эту страсть.

Каждый раз, когда он касался ее или просто смотрел, сердце рвалось из груди, кожу кололо от предвкушения. Тело было готово растаять в его объятиях. Положение стало еще хуже с тех пор, как он забрался в ее комнату. Теперь она постоянно видела во сне, что он лежит в ее постели, ласкает ее…

Лили охватил жар. Послезавтра она навсегда запретит себе отвечать на собственные желания. Придется посвятить себя Хантли. Но сегодня она все еще Лили Балфур и свободна делать все, что захочет. А она хотела ощутить его тепло, коснуться его, быть с ним. Это безумие. Она сошла с ума.

И хотя ее трясло от собственной смелости, она жаждала только одного: быть с ним.

Лили постучалась.

Ответа не было.

Лили нервно облизнула губы и постучала сильнее.

«Где он? Почему не…»

— Мойя…

Шепот раздался так близко, что она ощутила его дыхание.

«Моя».

Ее прошил озноб, но она повернулась к нему.

Вольф стоял за спиной. На плечи был наброшен плащ, ворот рубашки был распахнут, обнажая крепкую колонну шеи.

— Ты нашла мой дом.

— Да.

Она приехала, чтобы броситься в его объятия. Стать женщиной в его постели, а не в постели Хантли.

Он подхватил ее на руки, окутывая теплом своего тела, и вбежал в дом. Пинком закрыл дверь и понес ее к огню, бросавшему на стены отблески цвета старого золота, перемежавшиеся таинственными тенями.

Только там Вольф поставил ее на ноги.

Лили оставила корзинку на ближайшем столе.

— Я… я принесла вам свежего хлеба, чая и…

— Ты пришла сюда не на пикник.

Она облизнула губы.

— Нет.

Его глаза вспыхнули.

— Я хотел тебя с того момента, как впервые увидел.

Он расстегнул ее плащ и отбросил в сторону. Тяжелая красная ткань собралась на полу объемной лужицей.

Он провел ладонями по ее плечам. По рукам.

— Надеюсь, ты пришла не только в мой коттедж, но и в мою постель.

Их взгляды скрестились. Она молча сбросила сначала одну туфлю, потом вторую.

Его грудь быстро вздымалась.

— Мойя, я упиваюсь твоим безумием.

Именно таковым ее поведение и было: жарким, грешным и восхитительно безумным.

Лили развязала широкую ленту, собравшую платье под грудью, и разжала пальцы. Лента порхнула на пол.

Глаза Вольфа потемнели.

Осмелев, Лили потянулась к завязкам выреза. Несколько раз дернула за них, и шнуровка разошлась в стороны. Лили спустила платье с плеч, и оно тоже соскользнуло на пол. В предвкушении прикосновений Вольфа ее соски под сорочкой напряглись.

Она в жизни не делала ничего более дерзкого и скандального, и все же ей не было стыдно. Стоя в одной тонкой сорочке, она дрожала от озноба под горячим взглядом мужчины, который наблюдал за каждым ее движением. И все, о чем она могла думать, — как сильно она хочет, чтобы он до нее дотронулся.

Вольф взглядом ласкал изгибы ее тела, сжав кулаки, забыв о необходимости дышать.

Лили вдруг охватило ощущение собственной власти над ним. Он хотел ее так же сильно, как она — его, но не он управлял происходившим в этой комнате. Она. И сознание этого наполняло ее восторгом.

Огонь уютно потрескивал в камине, и было легко поверить, что в этот момент не существует никого, кроме них. Она чувствовала себя в безопасности, защищенной от всех жизненных тягот.

Лили выступила вперед и положила руку на его грудь.

Вольф задохнулся, словно ее прикосновение его обожгло.

Внезапно потеряв уверенность, она попыталась отнять руку. Но он сжал маленькую ладошку и удержал, положив ее себе на сердце. Лили чувствовала, как пульсирует в его жилах кровь, с какой силой вырывается воздух из легких.

— Ты все еще одет, — хрипло прошептала она. Ее слова будто освободили его от чар. Он стал раздеваться с такой поспешностью, что она тихо рассмеялась.

Когда он встал перед ней обнаженным, Лили не смогла отвести глаз. Языки огня обливали его тело расплавленным золотом, подчеркивая изгиб каждой мышцы. Но у нее перехватило дыхание при виде его восставшей плоти. Он был так прекрасен!

Вольф рывком притянул Лили к себе, и все мысли моментально вылетели у нее из головы. Сердце колотилось безумно.

Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Его лицо было серьезным и очень сосредоточенным.

Встретив его взгляд, Лили задохнулась. Хотя он не сказал ни слова, она читала его мысли, чувствовала силу его желания. И так же молча закинула руки ему на шею, прижалась грудью к груди, приподнялась на носочки и поцеловала.

Вольф немедленно ее обнял, его губы завладели ее губами с требовательной страстью, выбившей из головы последние мысли. Все, что она могла сейчас, — чувствовать его, пробовать на вкус, отдаваться…

Он поднял ее, понес на большую кровать, уложил и сам лег рядом. Его мужская плоть уперлась в ее бедро.

Он стал ласкать ее, как в прошлый раз, только сейчас больше дразня, гладил ее бедра, заставляя ахать и извиваться. Ее пальцы скользили по его плечам, по рукам, по груди. Лили наслаждалась прикосновениями к жестким волоскам у него на груди. Каждое прикосновение подогревало ее жажду, заставляло шептать его имя и все настойчивей под ним извиваться.

Он склонился над ней и стал обводить ее соски языком. Она зарылась пальцами в его волосы, вжимая грудь в его рот. Каждое движение посылало по ее венам потоки огня.

Наконец она поняла, что больше не может терпеть. Опустила руку и обхватила его естество.

Вольф застонал.

Лили продолжала ласкать его мужское достоинство, и каждое прикосновение заставляло его стонать все громче. Вольф наслаждался восхитительной пыткой.

— Пожалуйста! — задохнувшись, он сжал ее запястье.

Ей не нужно было других поощрений. Ее тело ныло от желания его принять. Бедра уже были скользкими и влажными.

— Да.

Он приподнялся на локте, бедром раздвинул ее ноги и вошел в нее. Так же естественно, как вода скользит по руслу.

Ощущение наполненности застало Лили врасплох. Она напряглась. Он нажал чуть сильнее, бормоча, как она прекрасна, повторяя, что она сводит его с ума, шепча тайные слова, заставлявшие ее извиваться, прося большего.

Он стал двигаться, согнув ее ноги в коленях, и одним ударом вошел до конца. С губ Лили сорвался крик боли, который он поймал жарким поцелуем. И продолжил двигаться, лаская ее, сжимая груди, талию, ягодицы, осыпая безумными поцелуями. Он наполнял ее и вновь выходил, заставляя ее жаждать все новых ласк. Все новых движений.

Лили забыла о боли, смело встречая каждый выпад. Наконец они, слившись воедино, помчались на волнах безумия и, вскрикнув, обмякли в объятиях друг друга.

Прошло немало времени, прежде чем Лили смогла дышать. Почему никто не сказал ей, что страсть может быть такой божественно приятной? Такой чарующей? Такой идеальной?

Она довольно вздохнула. Тело пело от радости. Сердце пело от всепоглощающего чувства свободы. Словно она вольна сделать все, что захочет.