Карен Хокинс - Как заполучить принцессу

— Я никогда не говорил, что Мойя означает «рыжая». — Вольф послал ей веселый взгляд.

— Что же оно тогда означает?

Он таинственно улыбнулся.

— Я пойду за вашей лошадью.

Герцогиня остановила своего мерина и воззрилась на импровизированную перевязь Лили.

— Мисс Балфур, вас снова сбросила лошадь?

Подъехавший Хантли не скрывал сочувствия.

— У мисс Балфур что-то с рукой! — Он спешился, бросив поводья лакею. — Моя дорогая мисс Балфур, вы ранены? Что случилось?

— Все так глупо! Ветер сорвал с меня шляпу. Я спешилась, чтобы поднять ее, и поскользнулась на поросшем мхом камне. Но, по-моему, ничего не сломала. Всего лишь ушиб.

— Рада, что с вами не случилось чего-то худшего, — заметила герцогиня. — Мисс Гордон, я не ожидала увидеть вас здесь.

Эмма поспешно присела.

— Я не могла оставаться в замке, когда все искали мисс Балфур. Просто должна была помочь ее найти.

— Вы так добры! — восторженно воскликнул Хантли.

Эмма улыбнулась одними губами.

— Это самое малое, что я могла сделать.

Орлиный взор герцогини обратился к Вольфу.

— И каким образом вы оказались здесь, ваше высочество?

— Я услышал зов мисс Эммы. Шел по берегу реки, пытаясь решить, когда будет лучше всего нанести вам визит, ваша светлость, когда услышал ее крик о помощи.

Тонкие брови герцогини вопросительно выгнулись.

— Я? Почему вы хотели навестить меня?

— Извиниться за вчерашнее бабушкино поведение. Она была невероятно груба.

— Вам не за что извиняться, — отрезала герцогиня. — В отличие от вашей бабушки.

— Мы с мисс Балфур обрадовались, что принц оказался достаточно близко, чтобы помочь нам, — поспешила вмешаться Эмма.

Лили что-то согласно пробормотала.

Судя по выражению ее лица, герцогиня не верила ни единому слову, в отличие от Хантли.

— Вольфински, спасибо за то, что так быстро ответили на зов Эммы, — просиял он.

Принц молча поклонился.

— Откуда вы знали, что мисс Балфур окажется здесь? — обратился Хантли к Эмме.

Та поколебалась.

— Цветы, — пояснила Лили. — Я решила полюбоваться цветами на лугу. Эмма рассказывала, что заметила их, когда мы проезжали мимо, поэтому она и была уверена, что я отправилась сюда.

— Да, — кивнула Эмма. — Я предположила, что, съехав с тропы, Лили, возможно, заблудилась и не может понять, где находится.

Герцогиня прищелкнула языком.

— Мы должны вернуться в замок, и там мой врач осмотрит мисс Балфур. Сейчас ушиб может казаться вам несерьезным, но завтра вы будете благодарны за помощь. — Повернувшись к одному из лакеев, она добавила: — Поезжайте вперед, и пусть доктор нас ждет.

Лакей наклонил голову, развернул лошадь и поскакал по лугу. Вольф прошел мимо Хантли и помог Лили сесть в седло. В ответ она посмотрела на него долгим взглядом.

— Мисс Балфур! — Герцогиня подъехала к Лили, предварительно бросив на принца уничтожающий взгляд. — Мы поедем лесом, поскольку там дорога лучше. Поедем медленно, толчки будут причинять вам боль.

— Да, ваша светлость.

Вольф упорно оставался рядом с Лили.

— Я пойду рядом с мисс Балфур, на случай, если у нее завертится голова.

— Не «завертится», а «закружится», — хмыкнул Хантли, садясь на лошадь. — Не стоит беспокоиться, Вольфински. Я поеду рядом.

Вольф увидел мольбу в глазах Лили и, проглотив внезапно появившийся в горле горький ком, кивнул.

— Хорошо. Я завтра приеду узнать, что с вами, — сказал он, отступив от лошади девушки.

В последний раз посмотрев на него, она подстегнула лошадь. Герцогиня позволила ей и Хантли отъехать подальше, прежде чем обратилась к принцу:

— Я хотела бы поговорить с вами с глазу на глаз. Вынуждена уведомить вас, что после вчерашней маленькой сцены ваша бабушка стала нежеланной гостьей в моем замке.

— Я не осуждаю вас, ваша светлость. И все передам ей, когда вернусь домой.

— Не стоит. Сегодня днем я написала ей, хотя, думаю, вы ушли из дома прежде, чем она получила письмо. Как это ни неприятно, но вынуждена просить и вас воздержаться от визитов. Уверена, что после истории с вашей бабушкой вы и сами не захотите приехать.

— Я не…

— Нет-нет. Я все понимаю. Конечно, не можете же вы оскорбить бабушку.

— Понимаю, — процедил Вольф.

— Спасибо за понимание. — Герцогиня обратилась к Эмме: — Мисс Гордон, так мы едем?

Эмма упрямо вздернула подборок, глаза ее засверкали.

— Прошу прощения, ваша светлость, но я хотела бы, прежде чем пуститься в обратный путь, поговорить с принцем.

Герцогине такой оборот, похоже, не понравился.

— В таком случае оставьте лакея, — сухо сказала она. — Не позволю, чтобы обо мне говорили, будто я допускаю на своих праздниках всяческие неприличия.

— Да, ваша светлость.

— Увидимся в замке.

Герцогиня склонила голову перед Вольфом.

— Ваше высочество…

Она развернула лошадь и стала догонять остальных.

Лакей коснулся полей шляпы и отвел свою лошадь на несколько футов.

— Почему вы не возразили ей? — взорвалась Эмма, кулаки ее сжались, а лицо раскраснелось. — Она так несправедлива!

— У нее свои планы на Лили, а я — препятствие этим планам. Трудно винить ее за желание избавиться от меня и за обиду на мою бабушку. Поведение бабушки было недопустимым. И она, и герцогиня — женщины сильных характеров и неукротимой воли. Они неминуемо должны были сцепиться. Ирония заключается в том, что цель у обеих одна: удержать меня как можно дальше от Лили.

Эмма с любопытством уставилась на него.

— Вы не выглядите слишком уж безутешным из-за того, что вам отказали от дома.

— Я не намерен позволять ни той ни другой указывать мне, что делать и чего не делать.

— Вы либо обнаружили путь к счастью, либо просто безумны.

— Я безумен. Безумно влюблен. И это, Эмма, и есть счастье. Я не могу оставить Лили.

— Я уже заметила, — сухо обронила она и, увидев, что он приподнял брови, добавила: — Видела, как вы ее целовали.

Вольф покраснел. Собственная реакция его удивила. Господи боже, не юнец же он, чтобы смущаться из-за поцелуя!

— Если бы я не подоспела вовремя, герцогиня застала бы вас! Так что все к лучшему. Думаю, мы усыпили подозрения окружающих, если не считать ее светлости. Хантли, по крайней мере, уверен в невинности Лили. Что же до поцелуя… — Эмма лукаво улыбнулась. — Это дает мне надежду на то, что, возможно, она не отдаст сердце Хантли, как бы усердно он ни пытался ее добиться.

Вольф в свою очередь улыбнулся.

— Вам пора возвращаться, друг мой. — Он подошел к ней, обхватил за талию и легко посадил в седло. — В этой суматохе я забыл сказать, что Лили попросила меня встретиться с ней здесь, решив предупредить насчет того, что вы — опасная женщина. — Его улыбка стала еще шире.

— Странно, — хмыкнула Эмма. — Хантли все утро втолковывал мне, что вы — опасный мужчина.

— Значит, наш план сработал. Как идет ваша погоня за Хантли?

— О, так хорошо, как только можно ожидать.

Он мгновенно прищурился.

— Вы, надеюсь, сказали, что находите его привлекательным?

— Не совсем. — Ее лицо приобрело багровый оттенок. — Я… я просто не могу признаться в своих чувствах.

— Эмма, это необходимо. Вы же хотите, чтобы он увидел вас в ином свете. И должны сами навести его на эту мысль.

— Я пыталась! Действительно пыталась! Но не сумела найти слов, а он казался таким нетерпеливым!

Вольф схватил ее за руку.

— Попытайтесь еще раз! Если Лили и Хантли обручатся, мы горько пожалеем о том, что не были более дерзкими!

— Вы правы. — Теперь вид у Эммы был самый решительный. — Я попробую еще раз. А пока желаю удачи в попытках убедить герцогиню снова внести вас в список гостей.

— Спасибо. — Он отпустил ее руку и отступил. — Надеюсь, скоро увидимся в замке. А пока, поскольку Лили дня два пролежит в постели, Хантли будет свободен. Вряд ли вам захочется упустить такую возможность.

Эмма кивнула.

— Удачи, Вольф!

С этими словами она пустила лошадь в галоп. Лакей последовал за ней.

На следующий день Лили сидела на диванчике перед камином у себя в комнате. Вчерашний день был очень утомителен, хотя она почти не помнила, что происходило после возвращения домой, поскольку врач настоял на том, чтобы она приняла какое-то зелье. Горькая жидкость не облегчила боль в плече, но помогла заснуть. И она спала весь остаток вчерашнего дня и бо́льшую часть сегодняшнего. Проснувшись далеко за полдень, Лили поняла, что плечо по-прежнему болит, очень хочется есть, и к тому же она зла, как разбуженный зимой медведь.