Жасмин Майер - Как я босса похитила

— Уволена!

Ольга уставилась на босса, но Алексей Воронцов так и не удостоил ее и взгляда. Вовсю улыбаясь грудастой блондинке рядом с собой, он произнес:

— Пойдем, Снежана,

Уволена! И даже свет померк перед глазами Оли.

А нет, все в порядке у нее со зрением, это рабочий свет в зале ночного клуба сменили на привычный полумрак. Вспыхнули, как по команде, желтые софиты на рампе под потолком и заметались по танцполу.

А, может быть, Оле показалось? Хотя диджея еще не было за пультом и в зале ночного клуба «Пламя» стояла тишина. А коллектив старался слиться с тенями, чтобы не попадаться лишний раз администратору на глаза.

Ольга разозлилась. Уволена! И это в благодарность за годы работы! Даже без возможности объясниться! Алексей Воронцов просто уволил ее, стоило ей выйти к нему навстречу.

Еще и блондинка стрельнула в Ольгу взглядом победительницы, пока Воронцов все теснее прижимал Снежану к себе. Босс и его любовница уже пересекали танцпол, направляясь к вип-ложе на втором этаже.

Ну уж нет, решила Оля, она этого так не оставит!

На помощь пришел тот самый тон, который помогал в общении с поставщиками, грузчиками, водителями и прочими довольно грубыми и прямыми личностями. Мужчины надеялись, что Ольга растеряется, сдастся или отступит под их громкими приказами, зачастую с матами. Как бы не так!

— Алексей Сергеевич, А НУ СТОЯТЬ!

Снежана аж подпрыгнула на месте. Полуодетые танцовщицы, которые пересекали сцену, замерли, как по команде смирно.

А вот Воронцов оказался человеком закаленным — еще бы, когда в мужчине под два метра ростом и почти сто килограмм мышц, а не заплывшего жира, не стоит ждать повадок затравленного кролика.

Босс остановился и оглянулся. Правда, посмотрел куда-то поверх Олиной головы. Не предполагал, что этот командный крик исходил от худой брюнетки под метр шестьдесят.

— Я здесь, — сказала Оля.

Стальной взгляд босса остановился на ней. В нем читалось удивление.

Официанты беззвучными мышами спрятались за барной стойкой. Танцовщицы исчезли со сцены так быстро, как будто получили отпускные. Стих звук расставляемых бокалов на зеркальных полках за длинной барной стойкой, где сегодня работал Вовчик.

Воронцов оборачиваться не стал. А когда заговорил, то в тишине клуба, казалось, каждое слово тяжело оседало на пол пудовыми гирями:

— Послушайте, Алла, я вам уже все сказал.

— Ольга.

— Что?

— Меня зовут Ольга, — отчеканила она.

— Да неважно, своего мнения я не меняю. Вы уволены.

И Воронцов продолжил путь.

Во второй раз за вечер эти ужасные слова! Ощущения такие же, как и в тот раз, когда на ногу уронили ящик с замороженными кальмарами. Шок, отрицание и ярость. Грудь сдавило от боли. Хотелось кричать, но Оля только закусила губу.

Черт возьми! Работа для Оли была всем. В отпуск уходили официанты, повара и посудомойки, бармены и поставщики товаров. Со всеми Ольга согласовывала графики отпусков. Со всеми, кроме себя!

За три года однажды взяла отгул, когда поехала в больницу ставить гипс на ногу после злополучного ящика с кальмарами. И не приехала она сразу обратно работать? Да, пускай на костылях. Да, пусть и с трещиной в мизинце, но ведь никто, кроме нее, гостей из санэпидстанции не встретил бы как полагается!

А теперь — уволена?

— Налить?

Оля посмотрела на бармена.

Пока она предавалась воспоминаниям, в зале уже появились первые гости. Заиграла музыка, но диджей на разогрев снова гонял какое-то старье. Ох, и сколько раз она говорила ему, чтобы не ставил прошлые хиты по десятому кругу? Вот пойти бы к нему сейчас, да как отчитать, угрожая штрафом…

А вон столик неубранный, ну прямо как ножом по сердцу. А бокалы как близко стоят к танцполу? Нет, ну вы только посмотрите. Кто-нибудь заденет, толкнет нечаяно во время танца и все полетит на пол. Сколько раз она говорила девочкам-официанткам, чтобы столики возле танцующих убирали в первую очередь?…

Боже мой, да как они тут без нее выживут?!

Вовчик дожидаться ее согласия не стал. Поставил перед ней запотевшую стопку.

Оля медленно подошла к стойке и опустилась на высокий барный стул. Посмотрела сначала на Вовчика, потом на стопку.

— Он меня уволил… — зачем-то тихо сказала водке.

Слабый тон забитой отличницы, которую прижали к стене хулиганы. Блин, Оля выбивала из себя этот тон годами!

И вот. Уволена. И эти ненавистные интонации тут как тут.

— Я слышал, Ольга Константиновна.

— А сам Воронцов где? Еще здесь?

— В випке, — пожал плечами Вовчик. Мол, где ж новому боссу быть.

— С этой?

— С этой. Идите домой, Ольга Константиновна, утро вечером мудреннее.

Оля молчала. Идти домой так рано было не привычно, да и если уйдет сейчас, значит, все. Смирилась. Приняла увольнение.

— Выпейте, Ольга Константиновна, — продолжал увещевать Вовчик. — Легче станет. А потом и домой.

— Нет, Вов, я не пью. Мне нельзя.

— Иногда можно.

А басы опять выкрутили на полную, отстраненно подумала Ольга. Вон как даже бутылки дребезжат, а уж стаканы, как звенят, которые висят у нее над головой над барной стойкой.

Разноцветные искры отражались в зеркальной стены позади бара, и иногда слепили Олю, но она продолжала разглядывать дальнюю стену клуба. Вон высоко над головами ограждение вип-ложи. Воронцов там. А если там, то он должен ее выслушать.

Ольга рассеяно провела пальцем по ободку узкой стопки, которую перед ней поставил Вовчик. От напитка веяло холодом.

Когда же Ольга пила в последний раз? Она помнила точно. Еще на первом курсе, когда отмечали День Студента. От этих воспоминаний до сих пор сердцебиение ускоряется. Больше никогда она себе такого не позволяла, как тогда. А все алкоголь, который снимает запреты. Вот и проснулась на утро с больной головой в чужой постели и двумя мужчинами возле нее.

Впрочем, в тот раз ведь много выпито было, а тут всего одна рюмка.

— Для храбрости, Ольга Константиновна, — кивнул Вовчик. — Иногда для успокоения самое то.

Быстрым одним уверенным движением Оля опрокинула в себя стопку. По телу разлилось приятное тепло, во рту остался холодный привкус спирта, как после процедур у зубного. Только ватки не хватало. Она закашлялась, Вовчик мигом подсуетился и протянул томатный сок со стеблем сельдерея. Разве это не "Кровавая Мэри" хотела спросить Оля, но разве стал бы Вовчик ее спаивать? Наверное просто украсил стакан. Оля выпила сок, но вкуса алкоголя не почувствовала. Во рту до сих пор все горело после первой стопки.

А вот в голове вдруг прояснилось. Предаваться отчаянию не дело, решила Оля. Домой она точно не пойдет. А если остается здесь, то значит, нужно прижать босса к стенке и объясниться.

— Повтори, Вова, — кивнула она.

Вовчик повторил. Кристально-прозрачная жидкость на этот раз уже не обжигала глотку так сильно.

Так, думала Оля, а ведь и Снежана тоже еще здесь. А она не даст Ольге нормально поговорить с боссом. Значит, нужно дождаться, когда эта пергидрольная Снежная Королева отлучится попудрить носик.

Если ей удастся объясниться с Воронцовом, возможно, он передумает. Ольга умеет быть убедительной. В крайнем случае, потребует отработать две недели перед увольнением, и за это время тоже сможет убедить нового босса в том, что незаменимые работники действительно бывают. И это она, Ольга, администратор ночного клуба «Пламя».

Если он и тогда останется при своем мнении, что ж… Но об это сейчас Ольга думать не будет. Слишком печальные мысли она гнала от себя прочь.

С кухни уже высовывались головы в белых колпаках. Ишь ты, какие повара падкие на сенсации. Не дождутся, она так просто сдастся. Нет, не будет у них такой радости — пялиться на то, как она напивается с горя. Может быть, Ольга где-нибудь сегодня и напьется, но желательно в собственной квартире за закрытыми дверьми и в полном одиночестве! Незачем повторять еще и эти ошибки прошлого.

— Враг на горизонте, Ольга Константиновна, — пробормотал Вовчик.

Оля отложила в сторону надкусанный стебель сельдерея. Наконец-то! Дождалась. По винтовой лестнице, чеканя шаг, спускалась Снежана.

Оборачиваться Оля не рискнула, хотя любовница босса была далеко, Оля так и наблюдала за блондинкой в отражении зеркальных панелей за спиной Вовчика.

Сам Вовчик усилено протирал бокал по десятому кругу, игнорируя компанию пьяных девушек, дожидающихся коктейлей.

— Враг покидает помещение, Ольга Константиновна! Повторяю — враг бежит! — взволнованно сказал Вовчик.

Тут уж Ольга и сама резко развернулась. Такое стоило увидеть собственными глазами.

Правда, стены клуба качнулись. Неужели землетрясение? Но вроде паники ни у кого нет, значит, показалось. Жарко что-то сегодня, опять кондиционирование наверное не справляется.

А Снежана, Оле не показалось, действительно прошла мимо коридора, который сворачивал в подвал к туалету, и направилась прямиком к выходу. Сейчас народ наоборот вовсю валил внутрь клуба, ведь полночь была не за горами, а «счастливые часы», когда в клуб можно было попасть за полцены, истекали в двенадцать. Эту акцию Ольга придумала, и, кстати, надо не забыть упомянуть об этом Воронцову, пусть оценит кассу. Без нее имеет все шансы превратить успешный клуб в унылую дискотеку с пустующим танцполом и постоянными клиентами, которые просят в долг.

Оля увидела издали, как Снежана с раздражением швырнула номерок на стойку гардероба и буквально вырвала из рук девушки Маши, которая сегодня работала, ярко-розовую пушистую шубу.