— Ох, — выдохнул Воронцов ей в шею. — Какая же ты узкая.

Впился зубами в ее шею, пока насаживал на себя, множа ощущения второй рукой.

Ладно, пусть доведет ее до оргазма, а потом она быстренько улизнет отсюда. И да, уж теперь ей, наверняка, лучше искать другую работу после такого.

Хорошо, что у нее безупречный послужной список и репутация. Хотя волноваться о репутации немного поздно, когда объезжаешь собственного босса. Наверняка, Воронцов вытворял такое не впервые. Обидно, конечно, но зато он про нее даже не вспомнит, когда все закончится.

Позволив Ольге самой выбрать нужный темп и скорость, Воронцов снова потянулся к виски. Не слишком ли много алкоголя? И сможет ли он вообще доставить ей удовольствие в таком состоянии?

К ее удивлению, пригубив стакан, он поднес виски и к ее губам. Она сделала глоток, не прекращая движения бедер. А после Воронцов, перехватив ее подбородок, поцеловал ее в губы.

Это был горький пряный и запретный поцелуй. Вопиющий для такой отличницы, как Ольга. Сносящий крышу покруче любого урагана. Она целовала его, пока двигалась на нем. А сам Воронцов, не прерывая поцелуя, вернул руку на ее клитор, а сам стал двигаться так быстро, что она стонала в его рот, и голова кружилась от алкоголя и нехватки воздуха.

В голове словно взорвался фейерверк. Перед глазами сверкали пятна света, и уже где-то вдали монотонно отбивали ритм неотрегулированные басы.

Воронцов взял свой ритм и управлял ею, сжимая и приподнимая бедра. Ее отведенные в сторону трусики терлись и об его член, и об ее вопивший о разрядке клитор. Она всхлипнула, пытаясь, найти нужный угол.

— Хочешь кончить, малышка? — прошептал Воронцов на ухо. — Какая ты отзывчивая.

Его большой палец попал точно в цель, не сбиваясь с быстро заданного ритма.

И тогда она взорвалась.

Слишком быстро, она это понимала. Это было не настоящее удовольствие, скорее быстрая и очень необходимая разрядка. Желание скопилось в ее теле, и достаточно было всего несколько правильных движений, чтобы она взорвалась громкими стонами, чересчур громкими, наверное, для тех, кто решил трахаться в публичном месте. Но было плевать.

Воронцов стал двигаться быстрее. Он брал ее жестче, грубо хватая за бедра. Наверное, останутся синяки. Но боль была острой, раздувала неутихающее удовольствие.

Каким-то иным, седьмым чувством, Ольга уловила разочарование мужчины, что он не может сменить позу и взять ее по-другому, а она тоже хотела бы развести ноги еще шире, почувствовать его всего внутри себя, так глубоко, чтобы испытать еще оргазм. И еще.

Но была только эта ночь, и только этот раз. В клубе. Быстро и в одежде. А потом больше никогда не видеться.

Несмотря на выпитый алкоголь, Воронцов кончил быстро. Ольге хотелось думать, что это она его так возбудила, и у него нет с этим никаких проблем. Хотелось верить, что у такого мужчины нет проблем с сексом. Хотя ей-то какое дело до этого, верно?

Она сидела на нем, пока он входил в нее и кончал. А потом почему-то сама взяла его лицо в руки и нежно коснулась губ.

В этот раз Воронцов ответил на поцелуй несмело, как студент-первокурсник. Ах, ну да. Он же принял ее за клубную проститутку, а тем обычно не требуется нежных поцелуев после быстрого перепихона за деньги.

Но она уже не могла остановиться. Первая запустила язык в его рот, и этот поцелуй, пожалуй, был жарче тех, которыми принято обмениваться после секса. Этот поцелуй, словно приглашал начать все заново. И Ольга понятия не имела, почему целовала этого мужчину, которого ей надо отпустить навсегда, именно так — как будто у них впереди еще целая ночь. И может быть, даже не одна.

Он крепче обнял ее и притянул к себе, полностью отвечая на ее жаркие поцелуи. Она почувствовала, как его член шевельнулся внутри нее, словно вновь обретая силу. Воронцов несмело толкнулся к ней бедрами, как будто и сам был удивлен реакцией своего тела.

Ольга тоже повела бедрами. Сама задвигалась, не веря в то, что эта попытка приведет к какому-нибудь результату. Разве мужчинам не необходим продолжительный отдых после секса? Разве это возможно сделать это еще раз, сразу после первого раза?

Его руки вернулись к ее груди. Соски покалывали от напряжения, и она застонала ему в рот, когда он стал перебирать их между пальцами.

Ее тело совершенно волшебным образом откликалось на его ласки. И самое удивительно, что, кажется, его тело поступало также.

Оля почувствовала, что снова заполнена полностью. Что его член снова приведен в полную боевую готовность. Она не знала, плакать ей или радоваться. Она хотела его снова, хотя уже давно должна была, прихватив пальто, бежать из клуба.

— Раз такое дело, — прошептал Воронцов, едва двигая бедрами, — едем ко мне?

Глава 3. Есть идея

О боже.

Он ведь разоблачит ее тут же, стоит им выйти на свет. И какой будет его реакция, даже представить сложно.

Она молчала, закусив губу, а он, видимо, нашел свой способ убедить ее — медленно двигал бедрами, а потом вернул ладонь к ней между ног.

Ольга задохнулась от ощущений.

— Так что скажешь? — повторил босс.

Воронцов попытался вглядеться в ее лицо, но Ольга отвернулась в другую сторону, позволяя локонам спрятать горящие щеки.

— Назови свою цену, — продолжал настаивать Воронцов. — На всю ночь.

Черт его раздери, она ведь должна вернуть себе должность! Только и всего. А этот пожар внутри никак не вписывался в ее планы. И времени на размышления нет, не успеет оглянуться, как легкий аллюр на диване снова превратится в страстный галоп.

А что… Если?…

— У меня есть идея, — прошептала Ольга ему на ухо.

— Хорошо. У меня тоже есть несколько идей о том, как пробраться в эту попку.

Он раздвинул ее ягодицы и провел пальцами. Дыхание сбилось, а сердце пустилось вскачь. Хотела бы она испугаться или возмутиться, куда там! Все силы ушли на то, чтобы не изогнуться со сладким стоном.

— Давай выслушаем сначала твою идею. Говори.

Как ему вообще удается разговаривать, когда он все еще в ней и его движения становятся все настойчивей, а руки не останавливаются ни на миг?

Ольга вцепилась в слово «идея», которое было ее единственным спасительным кругом в бушевавшем океане цвета воронового крыла.

Она сказала, перемежая слова стонами:

— Поехали… ко мне.

— Хм, — отозвался он. — Почему к тебе?

Хороший вопрос, Воронцов, так держать!

Босса, похоже, вообще ничем с толку не сбить, раз он способен не только говорить, но и логично мыслить в таком состоянии. Ольге вот удавалось с трудом. Она едва выдерживала этот напор со всех сторон — пальцы на клиторе, член внутри нее, а другой рукой он маняще гладит попу.

Говорить правду никак нельзя. А значит, нужно срочно соврать и сделать это максимально убедительно. Настолько, чтобы Воронцов кинулся за ней, не раздумывая.

Ольга собрала всю волю в кулак и сказала:

— Только дома… я смогу полностью расслабиться, чтобы… Чтобы…

Она позволила его пальцу немного проникнуть в себя.

Воронцов с ответом не спешил. Задумался. Ну же, решайся.

— И часто ты водишь домой клиентов?

Никого она домой не водила — ни клиентов, ни тем более боссов. У нее даже кота не было, потому что она постоянно пропадала на работе. Так что врать даже не пришлось.

— Ты первый.

Говорить она не боялась — даже родная мать не узнала бы сейчас ее голос, искаженный до хриплого шепота.

— Так понравился? — хмыкнул Воронцов.

Хотелось врезать по его самодовольной физиономии, но не сейчас, когда второй оргазм был уже близко.

После. Точно. Она врежет ему после.

— Очень понравился, — выдохнула Оля.

— Тогда поехали, — быстро согласился Воронцов. — И там продолжим?

Оля мотнула головой.

— Сейчас? — не поверил Воронцов.

Оля кивнула.

Нельзя собираться на дело, когда только и можешь, что думать о том, как можно скорее кончить. Сначала второй оргазм, а потом она снова будет логично мыслить. Насколько это вообще возможно после виски.

— Как скажешь, но в этот раз пока без меня.

Он из нее не вышел. Ни откуда.

Господи, нет, она все-таки безнадежно испорченная. Почему ей так нравится чувствовать его везде и сразу? Он коснулся твердой горошины, присоединил к первому пальцу внутри нее второй, и она задрожала всем телом, шире раздвигая ноги. Хотя куда еще шире.

— Черт, какая ты горячая, — пробормотал он, когда Оля, пыталась отдышаться от второго оргазма за вечер. — Поехали скорее.

Воронцов приподнял ее со своих бедер, посадил рядом, а сам занялся своей одеждой. Куда-то отшвырнул использованный презерватив, а после нашел и протянул Ольге разорванную блузу. Бюстгальтер она отыскала сама и едва застегнула непослушными пальцами. Пока она приводила в порядок одежду, Воронцов осушил последний бокал виски.

После он накинул ей на плечи свой пиджак, потому что блузу пришлось завязать узлом, никак иначе она больше не застегивалась.

Ольга низко опустила голову, позволяя волосам закрыть лицо. О, черт возьми, пожалуйста, пусть никто из ребят не бросится к ней навстречу. Тогда все будет раз и навсегда испорчено. А еще от Ольги не ускользнуло, как Воронцов потянулся к телефону, что-то набрал с озадаченным видом и после спрятал телефон в брюках.

Она похолодела. А если он женат?!

Ольга держалась позади, пока они спускались по винтовой лестнице, лихорадочно соображая, что ей было известно о новом боссе. Не много, а самое главное — была ли жена? Про любовницу она знала, но наличие любовницы никак не проясняло ситуацию.

Они спустились вниз, обошли по широкой дуге танцпол. Мельком Ольга увидела поднятые на удачу большие пальцы Вовчика. Держит, мол, за нее кулаки. Решил, наверное, что встреча с боссом прошла успешно.