Салли Маккензи - Как укротить маркиза

Он сделал глоток эля.

Проклятье, Нэйт не хотел заставлять Алекса возвращаться к болезненным воспоминаниям. Маркиз принялся за свой эль, оглядывая при этом зал.

– Не смотри, – сказал он, – но, похоже, к нам приближается мисс Уилкинсон.

Было в этой девушке что-то, что Нэйту очень не нравилось.

Алекс, похоже, не разделял его антипатии. Он улыбнулся.

– Да, вижу. И выглядит она очень мрачно. Полагаю, Одинокий дом снова достался не ей.

Девушка шагала прямо к ним, и с каждым шагом выражение ее лица все сильнее менялось от мрачного к решительному.

– Ну как, мисс Уилкинсон, – произнес Алекс, как только она смогла его слышать, – вам понравилась свадебная церемония?

Девушка улыбнулась, обнажив стиснутые зубы.

– Конечно. Я всегда наслаждаюсь свадьбами старых дев, главное, чтобы замуж выходила не я.

– О, полагаю, настанет и ваш черед, – сказал Алекс. – Нужно лишь найти мужчину, который будет ценить ваши… многочисленные достоинства.

Что-то происходило между этими двумя, но Нэйт никак не мог определить что: флирт или ссора. Как бы то ни было, он не желал становиться свидетелем происходящего.

– Прошу прощения, мисс Уилкинсон. Я оставлю вас препираться с лордом Эвансом, сколько угодно вашему сердцу.

– Ах, желания вашего сердца, мисс Уилкинсон… – улыбнувшись, произнес Алекс ехидным тоном… и все же в нем было что-то еще. – Разве это не замечательно звучит?

Девушка сузила глаза.

– Кажется, лорд Хэйвуд, вы очень нужны мисс Дэвенпорт.

– Для чего? – спросил Алекс. – Она хочет сказать ему, что стала новой старой девой из Одинокого дома? Полагаю, счастливый жребий вытащила она?

Глаза мисс Уилкинсон сузились еще сильнее, ноздри затрепетали.

– Да, она.

– Как жаль. – Тон Алекса был почти издевательским.

Господи, он ведь напрашивается на пощечину… Или эта девушка съездит ему в ухо? Ее пальцы сжались в тугие кулаки.

– Ну что ж, полагаю, мне нужно пойти проверить, чего хочет мисс Дэвенпорт. Она в Одиноком доме?

– Да. – Мисс Уилкинсон покосилась на него. – Вы ей нужны, чтобы кое-что потерять.

Его брови взлетели на лоб.

– Вы имели в виду «найти»?

– И это тоже.

Как странно. Нэйт оставил Алекса и мисс Уилкинсон прожигать друг друга взглядами и быстро направился к ближайшему выходу.

Нэйт вышел в теплый июньский день и почувствовал, как солнце касается его лица. Его настроение чуть улучшилось… но затем он все вспомнил.

Это может быть последний июнь для Маркуса.

Маркиз захлопнул за собой дверь, но звуки праздника – веселая музыка, гул разговоров, громкий смех – струились сквозь открытые окна.

Ему нужно убраться подальше от этой чертовой радости.

И Нэйт зашагал прочь, через двор церкви.

Алекс велел ему верить в то, что любовь способна разрушить проклятие, но даже Алекс признал, что сложно распознать разницу между похотью и любовью.

Шум праздника стал тише, сменившись пением птиц, шелестом листвы и…

И кошачьим мяуканьем.

Проклятая кошка из Одинокого дома преследовала Нэйта.

Возможно, если я не буду обращать на нее внимания, она отстанет.

Нэйт зашагал между надгробий. По одному из них прыгала птичка – но при виде кошки улетела, оставив после себя белую визитную карточку. Даже в смерти не было достоинства.

Маркиз фыркнул. Конечно же не было. Жизнь продолжалась. Мертвые становились поблекшими воспоминаниями, по ним горевали лишь немногие, да и те вскоре сходили в могилу.

Он прочитал надпись на надгробии – оно принадлежало Изабелле Дорринг. Вот эту даму точно не забудут – к несчастью. Именно эта проклятая женщина – проклятая старая дева – причинила так много страданий роду Харт, целых два столетия, и сложно было поверить…

Проклятая? Именно. Нэйту захотелось плюнуть на чертово надгробие.

Это проклятие сыграло роль в жизни Маркуса.

О Зевс! Нэйт и вправду хотел поверить, что любовь завершит эту грустную сказку счастливым концом – Маркус и его герцогиня заслуживали долгой жизни и множества детей, – но две сотни лет истории утверждали, что вера была напрасна.

– У дьявола и мисс Дорринг наверняка сегодня бал в аду.

– Муррр-мяу!

Нэйт вздрогнул. Он успел совершенно забыть о глупой кошке.

– Что? Ты не согласна?

Кошка зашипела – а затем села и принялась вылизывать свой бок. Нэйт смотрел, как ее язычок снова и снова движется по одному и тому же месту.

– И почему бы тебе не пойти домой, если тебе так не нравится мое мнение?

Кошка проигнорировала его слова.

Нэйт вздохнул и оглянулся на дорогу, ведущую к Одинокому дому. Я действительно нужен Анне?

Нет, конечно. Мисс Уилкинсон наверняка выдумала это, исходя из каких-то своих непостижимых мотивов. Мисс Дэвенпорт наверняка поет и танцует от радости, ей точно не до него.

В данном случае все сработало идеально. Слухи о ее пребывании в «Трехлапой собаке» забыты, падчерица и мачеха больше не живут под одной крышей, и Анне не нужно выходить замуж, чтобы обрести свободу.

Нэйт нахмурился. Анне не нужно было выходить замуж за него.

И это было к лучшему, что бы ни думали мальчики.

Анна наверняка счастлива. А вот он…

Я буду счастлив, если Маркус переживет следующее лето.

– Муррр-мяу.

Кошка закончила свой туалет, по крайней мере на миг, и теперь внимательно смотрела на маркиза.

– Я не очень люблю кошек, имей в виду.

Кошка дернула хвостом.

– А лично тебя я особенно не люблю после твоих выходок в саду Одинокого дома. Если бы не ты, я бы не оказался на земле с мисс Дэвенпорт.

Кошка зарычала.

Что ж, возможно, он преувеличил. Во всем был виноват разросшийся плющ. И если как следует поразмыслить, то придется признать, что в критический момент животное отвлекло сестер Болтвуд, не позволив им сделать определенное открытие.

– Ладно, и чего же ты хочешь?

Кошка поднялась и направилась к Одинокому дому. Когда Нэйт не двинулся следом за ней, она остановилась и оглянулась.

– Муррр-мяу.

Кошка явно теряла терпение.

А он – остатки разума. Кошки не умеют думать.

Они едят, спят и занимают определенное место.

Но эта выглядела очень решительной.

– Ладно, хорошо. – Нэйт оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей этого странного разговора, и зашагал вниз по склону.

К счастью, все собрались на празднике и пробудут там еще несколько часов. Было еще довольно рано, к тому же сегодня должно было быть полнолуние, так что задержавшиеся допоздна смогут найти дорогу домой – или обратно в Лондон.

Именно это Нэйт и намеревался сделать сразу после церемонии – вернуться в город. Или остаться в «Купидоне». Замок Ловз был большим, но делить его с молодоженами было неловко. Стоило спросить Алекса о его планах.

Маркиз последовал за кошкой через дорогу, но, когда та повернула к Одинокому дому, застыл.

В данный момент он был неподходящей компанией для кого угодно, в частности, для мисс Дэвенпорт. Будет лучше, если он немедленно вернется в Лондон. Он сделал то, за чем приехал, – поддержал Маркуса и пожелал ему счастья. Он даже поцеловал невесту. И теперь мог с чистой душой увезти свою депрессию куда подальше.

Нэйт оглянулся на пару весьма грозных туч, маячивших на горизонте. Да. Чем раньше он уедет, тем лучше.

И он продолжил шагать к постоялому двору.

– Муррр-мяу! – Кошка выпрыгнула из кустов и атаковала его сапог.

– Господи, да отстань ты от моей обуви!

Кошка уселась посреди дороги и… ну да, это и вправду выглядело так, словно она мрачно смотрит на Нэйта.

– Ты не пустишь меня обратно к постоялому двору, да?

Кошка обнажила когти.

Нэйт осторожно шагнул в сторону, чтобы обойти животное.

Животное зашипело.

– Я смогу пройти мимо, если захочу, ты же знаешь. И уж точно сумею тебя обогнать.

Кошка показала зубы.

– Ладно, хорошо. Наверное, я действительно должен попрощаться с мисс Дэвенпорт.

Нэйт свернул к Одинокому дому. Кошка следовала за ним по пятам.

Я старая дева из Одинокого дома.

Анна устроилась на краешке истертого красного дивана в гостиной и уставилась на единственную картину, украшавшую стену: охотничья собака держала в пасти мертвую птицу.

Нужно ее снять. Просто отвратительная картина.

Девушка осталась сидеть.

По дому Анна уже прошлась. Он тоже оказался уродливым. Никто не занимался им в последние годы, а возможно, и никогда не занимался. Ей нужно будет столько всего здесь изменить. В конце концов, она будет жить тут до конца своих дней.

Фу.

Анна испустила печальный вздох и снова уставилась на картину.

А может быть, стоит ее оставить? Каким-то странным образом она вписывается в интерьер.

Анна так нервничала, когда пришло время тянуть жребий, что ей показалось, будто у нее в животе стая птиц терзает корку хлеба. И поэтому так медлила. Зато Джейн не медлила. Она мгновенно, ни секунды не колеблясь, схватила жребий. И Анне пришлось довольствоваться тем, который остался.

Выигрышным.

Анна оперлась подбородком на руки и снова уставилась в остекленевший глаз нарисованной птицы. Джейн опечалилась – на один безумный момент Анна даже подумала, что отдаст ей дом.

Идиотка! Слава богу, она подавила этот импульс.

Теперь, когда в Холле воцарилась Элеонор, этот дом был нужен Анне куда больше, чем Джейн.

Анна взглянула на потолок с голыми балками, на бледно-желтые стены, на темные резные дубовые панели – и зеркало над каминной полкой, в котором отражалось ее мрачное лицо.

Девушка заставила себя улыбнуться.

Черт – стало еще хуже. Она выглядела так, словно нацепила страшную маску.