– Однако ты выслушаешь меня, – сказал Гриффин неожиданно твердым голосом.

– Не обращай внимания, дорогой, – сказала Хлоя, извлекая пистолет из своей сумочки. Она направила его на преступного главаря. – Мистер Кэмпворт, если вы не согласитесь с моими требованиями, я застрелю вас. А потом застрелю и Роджера.

Второй раз за этот день все присутствовавшие в комнате раскрыли рты от удивления. И также второй раз Гриффин первым подал голос.

– Ей богу, ты такая же неуемная, как моя жена! – воскликнул он. В этот момент дверь таверны позади него распахнулась.

В комнату ворвался поток солнечного света, образовав светлую полосу на полу, которую тут же заслонила большая тень. Хлоя услышала быстрые тяжелые шаги позади и затем голос, сопровождаемый дыханием, от которого волосы на ее затылке слегка приподнялись.

– Нет, – заявил Доминик, явно взбешенный. – Она хуже.

Глава 8

Доминик помог Хлое выйти из кареты, сопротивляясь искушению взвалить ее на плечо и устремиться по ступенькам крыльца в свой городской дом. Она явно чувствовала себя неловко, как и он. Хлоя молчала всю дорогу от Сент-Джайлза, бросая на него сердитые взгляды. Почему она злилась на него, несмотря на то что он ее спас от всякого рода неприятностей, оставалось для него загадкой.

Когда слуга, посланный разумной Юстиной, постучал в его дверь, Доминик был занят горой корреспонденции и мучительными мыслями о Хлое. Последние несколько дней в загородном доме были настоящим бедствием. Хлоя едва разговаривала с ним, и старалась по возможности проводить мало времени в его обществе. Хотя он понимал, что она боялась разоблачения и скандала, он не мог позволить ей опять исчезнуть из его жизни. Любовь к Хлое была для него тем, о чем он мечтал долгие одинокие годы. Мысль о невозможности сделать ее своей женой казалась ему абсурдной. Его не устраивала тайная любовная связь, которая умаляла бы ее чувство собственного достоинства. Она заслуживала большего. Она заслуживала того, чтобы открыто предстать перед обществом и пользоваться уважением тех, кто знал ее.

Но как он мог дать ей все это и при этом сохранить в тайне ее истинную личность? Доминик размышлял над этой проблемой, когда дворецкий возвестил о посланнике от Юстины, принесшем новость, что Хлоя отправилась в логово Кэмпворта. Это заставило Доминика немедленно поехать в Сент-Джайлз. Он был страшно разгневан и решил раз и навсегда взять под свой контроль ситуацию с Хлоей.

– Ну, теперь я оставлю вас двоих поговорить, – сказал Гриффин, ступив на тротуар. – А сам поеду в Камберуэлл.

Доминик повернулся и смерил его взглядом. Этот взгляд был настолько красноречив, что Гриффин поспешно отступил.

– А я думаю, ты никуда не поедешь, молодой идиот, – резко сказал Доминик. – Ты пойдешь с нами в дом и объяснишь, почему согласился на эту безумную авантюру.

– Доминик, не надо так разговаривать с Гриффином, – сказала Хлоя. – Он делал только то, о чем я его просила. Кроме того, – она вздохнула, – по-моему, все завершилось благополучно.

Доминик ошеломленно посмотрел на нее. Даже Гриффин, казалось, был поражен безмятежным выражением ее лица, учитывая, что исход встречи с Кэмпвортом никак нельзя было назвать хорошим.

– Только потому, что я вовремя прибыл, – ответил Доминик сквозь стиснутые зубы.

Вспомнив гневное лицо Кэмпворта, когда Хлоя наставила на него пистолет, Доминик покрылся холодным потом. Если бы он появился чуть позже, бог знает, что могло бы случиться.

К счастью, его появление застало Кэмпворта и его бандитов врасплох, особенно когда Доминик заявил, что Хлоя его невеста. Хлоя начала протестовать, но Гриффин тихо сказал ей что-то, отчего она мгновенно замолчала. Хлоя смотрела на Доминика убийственным взглядом, однако придержала язык, пока он требовал, чтобы Кэмпворт заставил своего негодного племянника оставить в покое Джейн и ее семью. Если тот не сделает этого, Доминик пообещал лично заняться Кэмпвортом и разрушить его криминальную империю.

Кэмпворт сдался, напуганный перспективой навлечь гнев Доминика, «Интеллидженс сервис» и половины департаментов Министерства внутренних дел. Он поклялся, что приструнит своего племянника и, как он выразился, вытрясет из него душу, если тот посмеет ослушаться его.

Затем Доминик вывел рассерженную Хлою из этой убогой таверны, в то время как Гриффин пытался не очень успешно подавить нервный смех.

Дворецкий впустил их в дом, широко раскрыв глаза, когда Доминик бросил ему свое пальто и шляпу.

– Мы будем в моем кабинете, – рявкнул он и направил Хлою к лестнице. – Проследите, чтобы нас никто не беспокоил.

– Доминик в самом деле нет причины вести себя так грубо, – чуть слышно произнесла Хлоя, когда он поднимался вместе с ней по лестнице. – Я не понимаю, почему ты так разволновался.

В глазах Доминика отразилось такое разочарование, что она не рискнула продолжать разговор. К тому же он мог услышать очередные смешки Гриффина, и это едва ли могло смягчить настроение Доминика. Он проводил их в свой кабинет и закрыл дверь, громко хлопнув.

Гриффин подошел к столику с напитками и налил себе бренди.

– Мать, могу я предложить тебе чего-нибудь выпить? – вежливо спросил он.

– Нет, благодарю, дорогой. Но может быть, стоит налить бренди Доминику. Кажется, он нуждается в спиртном.

Доминик устало подошел к камину. Он оперся обеими руками о каминную полку и, глядя на пылающие угли, глубоко дышал, стараясь контролировать свои эмоции. Хлоя знала, что его настроение может быстро меняться, но в данном случае, очевидно, перемена произойдет не скоро.

Мысленно собравшись с силами, он повернулся лицом к Хлое и ее сыну. Они стояли рядом: Хлоя – со спокойным выражением лица, а Гриффин – с двумя бокалами бренди и с чуть заметной сочувственной улыбкой на лице. Казалось, внешне мать и сын выглядели непохожими друг на друга, но если приглядеться, то можно было обнаружить сходство в форме твердого подбородка, высоких скул и в ясном открытом взгляде. И, несмотря на свой гнев, Доминик не мог сдержать чувства радости, оттого что Хлоя и Гриффин, наконец, воссоединились.

– Полагаю, – сказал он, – что-то случилось в Камберуэлле, если вы оба отважились на такой безумный поступок?

Хлоя поджала губы, явно недовольная его оценкой, однако кивнула на Гриффина, который подробно рассказал о событиях этого дня.

– Я думаю, – сказал Гриффин, заканчивая рассказ, – это моя вездесущая жена отправила вам сообщение о нашем местонахождении?

– Да, и вы должны быть благодарны ей за это. Бог знает, что могло бы случиться, если бы я не прибыл вовремя.

– Я уверена, что мистер Кэмпворт и я достигли бы определенной договоренности, – сказала Хлоя. – Очень хорошо, что ты приехал, Доминик, но в этом не было необходимости.

Судя по ее тону, было ясно, что она вовсе не считала его вмешательство благом.

– О боже, женщина! – наконец не выдержал Доминик. – Ты сошла с ума? Я могу понять, что надо было как-то воздействовать на Кэмпворта, но ты не должна была отправляться на встречу с ним. Не было необходимости подвергать себя смертельной опасности. Это мое дело заниматься людьми, подобными Кэмпворту, а не твое.

Хлоя уперла руки в бока, сердито глядя на него.

– Я не согласна. Ты считаешь, что оказываешь мне услугу своим вмешательством в мою работу, но я уверяю тебя – это не тот случай.

– Я не вмешиваюсь в твою работу. Я стараюсь сохранить твою жизнь! – крикнул Доминик.

Глаза Хлои расширились. Он редко терял выдержку и никогда не кричал на нее. Однако возвращение Хлои в его жизнь нарушило его душевное равновесие. Иногда он просто не узнавал сам себя.

Хлоя восстановилась от потрясения и подошла к нему. Она ткнула указательным пальцем в его грудь.

– Теперь ты послушай меня, Доминик Хантер. Я достаточно тебя слушала…

– Ради бога, – прервал ее Гриффин. – Замолчите вы оба когда-нибудь? Вы хуже скандальных детей. – Он взял Хлою под локоть и направил ее к одному из кресел перед письменным столом Доминика. Сядь, пожалуйста, мать, – строго сказал он.

К большому удивлению Доминика и самой Хлои, как он подозревал, она послушалась его.

Затем Гриффин устремил свой сердитый взгляд на Доминика.

– Займите другое кресло, Доминик.

Доминик хотел отказаться, чтобы посмотреть, как среагирует Гриффин, затем пожал плечами и сел в кресло рядом с Хлоей. Любопытство одержало верх над гневом.

Молодой человек встал между ними, скрестив руки на груди и глядя неодобрительно. Как обычно, Гриффин в своей черной одежде и с длинными темными волосами выглядел скорее как разбойник с большой дороги, чем джентльмен. Однако невольный протеже Доминика проделал долгий путь, чтобы изгнать из себя демонов и вернуться к праведной жизни. У Доминика никогда не было сына, и Гриффин был ему как родной. Он испытывал к нему чувство, сходное с отцовской гордостью и любовью.

Такое проявление чувств привело бы в смятение Гриффина. Тем не менее Доминик намеревался сделать все возможное, чтобы позаботиться о Хлое и ее семье.

Гриффин недовольно покачал головой.

– Вы ходите вокруг друг друга уже свыше месяца, так что Юстине и мне трудно находиться с вами в одной комнате. Вы чертовски осторожны друг с другом, как будто никто не знает, что когда-то вы были лучшими друзьями. А теперь вы ведете себя как вежливые незнакомцы. Я не знаю, какая проблема у Доминика, но ты, мать, слишком долго упиваешься чувством своей вины.

Плечи Хлои приподнялись до ушей.

– Я не представляю, о чем ты говоришь.

Гриффин сардонически усмехнулся.

– Мать, ты настолько открыта, что просто смешно. Редкий день проходит без того, чтобы ты не извинялась передо мной за свои прошлые ошибки. Да, ты ошиблась. Мы все считаем, что было в высшей степени глупо скрываться столько лет. Но мы знаем, почему ты так поступила. – Он посмотрел на Доминика. – Не правда ли?

Доминик встретился с вызывающим взглядом Гриффина, и в этот момент все его предположения и спутанные чувства относительно Хлои внезапно приобрели ошеломляющую ясность.