– Вы встречаетесь? – спросил Тэрик.

– Только на лето, – мое лицо покраснело от смущения. – Вот и все.

Тэрик засмеялся.

– А после лета?

Этот вопрос был направлен мне, но Эйви ответил:

– После каникул она вернется в свою страну. Там у нее есть парень.

– Ах, сейчас история стала интересней. Думаю, мне нравятся американские женщины.

Эйви положил в рот большую зеленую виноградину.

– Тэрик, пожалуйста, не позволяй ей себя обмануть. Эми Isanha taweel.

– Простите? Если вы собираетесь говорить обо мне, будьте любезны говорить по–английски, дабы я смогла себя защитить.

Тэрик смотрит на меня с озорным взглядом.

– Он сказал, что у тебя такой же острый язык, как и у змеи.

Изумленно открыв рот, я сказала:

– Ничего подобного. Извинись, – сказала я Эйви.

– Эми, ты должна знать, что этот парень не извиняется. Это не в его стиле.

Смеясь, Эйви закинул в рот еще одну зеленую виноградину.

– Тэрик, тебе нужно быть адвокатом, а не врачом. Тебе нравится оспаривать все аргументы, запутывая всех.

Наш разговор прервали шаги за дверью. В комнату зашли две девушки и принесли чашки с чайником. Они поставили чашки напротив нас.

– Это мои сестры, Мадиха и Айра.

Боже, моя жизнь и жизнь этих девушек так сильно отличается. Улыбаясь, они немного наклонились, чтобы поздороваться. Поднявшись, я сделала то же самое. Я чувствую, что немного неправильно одета. Интересно, что они обо мне думают? Я не покрываю голову и как они не нашу длинные платья. Я представляю, насколько сильно отличаются наши жизни.

После того как они ушли, я села и съела дольку апельсина. Он очень вкусный. Такое впечатление, будто я облизываю ложку с сахаром. Ммм!

Когда сестры оставили нас одних, Эйви сказал Тэрику:

– Эми думает, что все израильтяне ненавидят палестинцев.

Последнее, что я хочу делать, так это спорить о политике с ними двумя, да и к тому же, Эйви примет его сторону. Я чуть не подавилась апельсином. Когда я, наконец, проглотила дольку, я открыла рот, чтоб что–то сказать, но так и не смогла ничего ответить.

Тэрик, откинувшись назад, сказал:

– Палестинцы предъявляют требования к той же земле, что и израильтяне. Нет возможности этого избежать.

– Но, – продолжил Эйви, – не все палестинцы ненавидят израильтян, и не каждый израильтянин ненавидят палестинцев.

– Ребята, как вы можете дружить? – я повернулся к Тэрику. – Он пойдет служить в армию Израиля!

Тэрик пожал плечами.

– Это жизнь. Он должен это делать. Моя жизнь ничем не отличается. Но мой народ решил носить другую форму; единственную форму, который мой народ считает эффективной.

– Никто не выиграет. Почему нельзя прийти к соглашению и придерживаться его?

– Надеюсь, в будущем все измениться, – признался Тэрик. – Для кого–то мир с израильтянами недопустим. Я? Я хочу мира, но также я хочу, чтобы мой народ уважали.

Эйви, смотря на меня, сказал:

– Эми, многие израильтяне хотят того же. Мира, который бы гарантировал, что наши женщины и дети, не беспокоясь за свою безопасность, смогут спокойно ходить по улицам или ездить в автобусах.

– Но кто начал первым?

– На Ближнем Востоке никогда не было спокойно, – ответил Эйви.

– Верно, – подтвердил Тэрик. – Наши народы сильны в своих убеждениях.

Я с дискомфортом двигаюсь на своей подушке.

– Если ты и Эйви столкнетесь на поле боя, ты его убьешь?

Тэрик, глядя на Эйви, смело ответил:

– Да. И я не ожидаю меньшего от него.

Эйви наклонился вперед и взял меня за руку.

– Я привел тебя сюда, чтобы показать, что не всех нас переполняет ненависть, а ты спрашиваешь, смогут ли два друга убить друг друга. Дорогая, хороший способ провести эту встречу. Послушай, каждый из нас сделает все, чтобы выжить. Такова наша жизнь.

Мы еще недолго посидели в гостях у Тэрика. Ребята смеялись, обсуждая колледж и свои семьи, а так же расспрашивали меня о моих друзьях. Мы прекратили говорить о политике, кажется, ребята знаю грань, за которую не стоит переступать. В их компании я чувствую себя свободной: я могу спокойно обсуждать различные темы, не беспокоясь, о том, как я себя веду или правильно ли я отвечаю, пытаясь им соответствовать.

Мне нравится Тэрик. Я зауважала Эйви еще больше, ведь он отложил в сторону свои политические убеждения и дружит с Тэриком. Тэрик не только умный парень, у него еще доброе сердце.

В новостях показывают совершенно другой мир. Мир, во многом отличающийся от действительности. Думаю, новостные программы должны показывать положительные стороны людей, а не сосредоточиваться на негативе.

Когда мы собрались уходить, Тэрик обнял меня на прощание и сказал:

– Позаботься о моем друге.

Боже, теперь я чувствую себя ответственной. Жизнь в Израиле трудна в отличие от жизни американских подростков. Наши самые большие проблемы заключается в том, какой фильм посмотреть или какой наряд купить. После окончания школы мы зацикливаемся на том, в какой колледж поступать. Трагедия одиннадцатого сентября изменила нашу жизнь, но по сравнению с жизнью людей на Ближнем Востоке, она легка и безмятежна.

Израильтяне не поступают после школы в колледж, они идут служить на линию фронта в армию.

«Позаботься о моем друге», – сказал Тэрик.

Это не так уж и легко, как может показаться, особенно, когда это сказал парень, находящийся по другую строну.

Вся моя жизнь пробегает перед моими глазами, особенно те моменты, когда я отталкиваю Рона. Чувствую себя немного паршиво. У меня есть семья здесь, в Израиле, и может быть я должна позаботиться о ней. Если Эйви и Тэрик могут заботиться друг о друге, возможно и я смогу найти в своем сердце немного места для любви к Рону. И Савты. И смею даже подумать об этом, о Снотти.

Я имею в виду О’Снат.

Но что если они разочаровались во мне?

Я наблюдаю за тем, как Эйви и Тэрек пожали руки и похлопали друг друга по спине. Улыбка осветила мое лицо. Возможно, они и сами не подозревают, но я точно знаю, они будут защищать друг друга изо всех сил, даже если лицом к лицу окажутся на поле битвы. Два парня с чистыми и искренними душами.

Возможен ли мир между палестинцами и израильтянами? Кто знает. Все возможно. Может быть, дружба двух волевых парней и есть надежда на светлое будущее.

Глава 28

Можно многому научиться, погружаясь в путь, по которому мы все идем

– Как ты познакомился с Тэриком? – спросила я на обратном пути в отель.

– Скажу лишь то, что когда он нуждался в друге, я помог ему. И он сделал тоже самое.

– Я рада, что ты познакомил меня с ним.

– А я рад, что ты здесь со мной. Я знаю, ты бы мне не поверила, если бы я сказал, что не все израильтяне ненавидят палестинцев. Ты девушка, которой нужны доказательства. Ты не должна так сильно доверять телевизору.

– Я не доверяю людям.

– Бьюсь об заклад, если ты откроешь глаза, то увидишь красочный мир вокруг себя.

– Возможно. Но по крайне мере меня не часто предают, потому что я всегда ожидаю, что люди меня разочаруют.

Снижая скорость, Эйви остановил машину около обочины и повернулся ко мне.

– Я хочу поблагодарить тебя.

Вдруг в моем рту пересохло.

– За что?

– Ты заставила меня вспомнить, что есть мир, ради которого стоит жить.

– Как я это сделала?

– Ты первый человек, благодаря которому боль от смерти моего брата становится терпимой, – он целует меня прямо здесь, в машине, припаркованной на обочине пустынной дороги. – Когда я с тобой, я становлюсь прежним.

Внутри и снаружи я улыбаюсь. Смущенно глядя вниз, я перебираю пальцами браслет на его запястье.

– Хочешь его?

– Только если ты хочешь мне его дать, – застенчиво сказала я.

Сняв браслет, он закрепил его на моем запястье.

– Этим браслетом ты как будто всем говоришь, что принадлежишь мне. По крайне мере пока.

Наклонившись к Эйви, я накрыла его губы своими. Как и раньше, поцелуи Эйви для меня как наркотики, они дурманят и возносят меня к небесам.

Прежде чем я осознала, я уже сидела у него на коленях. Я чувствую теплоту и мощь его твердого тела, прижатого к моему.

– Мы должны остановиться.

Прикусывая его мучку уха, я пробормотала:

– Ага.

Простонав, он откинул голову назад.

– Эми, я серьезно. Мы находимся в арендованной машине около обочины дороги.

Я прокладываю дорожку поцелуев от его уха к губам.

– Угу.

– Ты хочешь подавить меня, верно?

– Ааагаа.

Мне нравится, как он чувствует себя, находясь рядом со мной. А так же мне нравится дикие ощущения, пробегающие по моему телу, пока я двигаюсь напротив его тела.

Почувствовав, что он сдается моим рукам и рту, я остановилась и села. Хочу сказать, что мы находимся в публичном месте, и любой может заглянуть в окно. Интересно, если мы продолжим, запотеют ли стекла? Не думаю, что в машине может стать еще жарче, чем снаружи. Несмотря на то, что работает кондиционер, я чувствую, что пылаю.

Эйви медленно облизал губы и открыл глаза.

– Я не могу двигаться.

Я засмеялась.

– Я заставила тебя позабыть, что ты все время злишься?

– Окончательно.

– Хорошо. Если тебя это осчастливит, я всегда буду это делать.