— Вы просто должны это увидеть, — вздохнул он, проведя грязной рукой по короткому русому ежику. При этих словах сам Кенар насторожился, мысленно уже прикидывая, что там его ждет. Неужели и эта фирма накосячила? Поставили не там трубы? Все же проверяли и сверяли!

— Ты меня пугаешь, — буркнул Канарейкин, а Леша только вздохнул. Из здания послышался гогот его ребят, а сам Паша удивленно вскинул брови. Докурив, бригадир только жалобно на него посмотрел, а затем проговорил.

— Вам это не понравится…

— Значит, у вас все наладилось, и я могу смело приглашать вас обоих к нам загород? — Кира подняла задумчивый взгляд от чашки с кофе, которую держала в руках на брата и тяжело вздохнула, мысленно поморщившись от мысли, что придется столкнуться с любимой сватьей или тещей, как ее не назови, все равно мерзкий осадок остается.

В кафе, где они сидели было тепло, уютно и невероятно светло от огромного количества окон. Подобные заведения притягивали своей почти домашней атмосферой не только за счет такого обилия света, но и интерьера, где сочеталась практически домашняя обстановка с мягкими диванчиками, да квадратными деревянными столиками в обилии зелени с современным модным дизайном на музыкальную тему, проявляющимся в деталях. Белые стены с декором из виниловых пластинок, дисков, фотографий знаменитостей, побывавших здесь да несколько плакатов с автографами, барная стойка с кассовым аппаратом и услужливые вежливые официанты. Все что надо, чтобы мирно провести обеденный перерыв, неспешно поглощая пищу.

— Не уверена, что хочу ехать. Да и Паша сейчас занят, — качнула головой Кира, отпивая кофе, взглянув в родные глаза, которые обеспокоенно осмотрели ее с ног до головы.

— У вас все нормально? — с тревогой спросил Александр, кладя свою ладонь поверх руки девушки, когда она поставила чашку обратно на блюдце, принявшись пальцами разглаживать невидимые складки на белой кружевной салфетке. Говорить о том, что все плохо, но не в плане «она и Паша», а скорее в плане ее личного карьерного пути не хотелось. Ежедневные придирки начальника с легкой руки, невзлюбившей девушку, Алины, переменчивое отношение со стороны коллектива. Это заметила даже Лана, сегодня с утра, перед совещанием заметив, как между собой их обсуждают коллеги. Дима и тот сидя напротив то и дело бросал на Киру косые взгляды, что крайне нервировало. Уволиться бы, но тогда ведь она точно станет абсолютно зависимой от Паши. Ему и так тяжело, если еще загрузить своими проблемы, он точно устанет от этого, от ее беспомощности, от нее самой…

— Кира!

Девушка вздрогнула, подняв вновь глаза на старшего брата и вздохнув, высвободила руку, снова хватая чашку будто за спасательный плот.

— Все хорошо, Саша, — качнула она головой, — правда хорошо. Мы помирились, у нас чудесные отношения…

«Чудесный секс» — чуть не ляпнула Леонова, но вовремя остановилась. Хотя, судя по смешинкам в глазах Александра, он и так все понял, но допытываться не стал. Просто добродушно улыбнулся, откидывая на спинку стула, барабаня пальцами по столику рядом со своей чашкой кофе.

— Отлично, значит, тогда жду вас обоих в эти выходные на нашей даче, — улыбнулся коварно, а Кира вздрогнула и замерла, не сумев сделать даже глотка. Янтарные глаза расширились от ужаса, а сама Кира представила в миг, как не обрадуется Паша куда-то ехать, да еще и в выходной с утра.

— Что? Нет-нет, мы не можем, — она покачала головой, пытаясь, воспротивиться этой идее, — Это же рано утром выезжать, потом у вас ночевать, еще и Ольга Петровна… — девушка осеклась, потупив взгляд под пристальным взором, стушевавшись.

— А что Ольга Петровна? — вновь задал вопрос Саша, на что Кира только нервно взглянула на время.

— Ничего, знаешь, мне пора уже, — выдохнула она, поднимаясь, быстро собирая вещи и стараясь не смотреть в напряженное лицо. Александр разглядывал пристально, сканируя. Он же не дурак, давно догадался, что дело не чисто, вот только никто ему ничего не говорил толком, но именно сейчас Кира не собиралась обсуждать свои напряженные отношения с его тещей.

— В любом случае я жду вас, — не терпящим возражения тоном заявил Александр, а Кира вздрогнув, замерла, посмотрев в сторону брата, — родители приедут. Им, знаешь ли, тоже интересно, как ты поживаешь, ты же шифруешься и ничего никому не говоришь, — он широко улыбнулся, а девушка сглотнула образовавшийся ком. — Пора уже представить всем официально твоего парня.

Леонова тяжело вздохнула, понимая, что отвертеться теперь уже не получится и с ужасом представила себе реакцию этого самого «своего парня». Два дня за городом, где не особо хорошо со связью, будут ее родители, семья брата, может кто-то из его друзей и драгоценная Ольга Петровна. И дети. Все то, что Кенар как истинный мизантроп не переваривает на ментальном уровне. Не говоря уже о его неприязни к детям, о которой она знает не понаслышке.

Да уж, выходные выйдут на славу.

— Еба… — Паша так и не смог закончить мысль, разглядывая то, что наворотили новые работнички, пока он был вынужден уделять все свое время бумажно-бюрократической машине. Взгляд скользил вверх по огромному фонтану, установленному посреди главного зала ресторана. Высеченная из белого мрамора чаша, внутри которой стояла статуя писающего мальчика в окружении цветов, как только умудрились дотащить этот ужас современного искусства. Глаз дернулся, а пальцы сжались в кулаки.

— Говорил же, не понравится, — проговорил Алексей, ткнув пальцем в улыбающихся рабочих, впереди которых светился радостью дизайнер, которого Паша нанял, дабы тот помог немного с оформлением, пока Тасманов был занят. Лучше бы он все сам делал.

— Это новый писк! — радостно вещал Олег Зябликов, всплеснув руками. Улыбки работников позади него стали еще более лучезарными, а в глазах каждого светилось такое количество веры в то, что это действительно прекрасно, что Паше даже показалось, что перед ним загипнотизированная армия зомби с ближнего востока. — Пойдемте скорее, я покажу, что мы установили в вашем санузле! Вы будете в невероятном восторге! — Олег даже подпрыгнул на длинных тоненьких ножках в обтягивающих клетчатых красных брюках, шагнув вперед.

— Я сейчас сильно поражусь? — на всякий случай спросил Паша, мысленно прикидывая, в какую лесополосу вывезти труп этого чрезмерно предприимчивого идиота в модных очках и ярко-розовой рубашке.

— Я бы советовал вам накатить сто грамм для храбрости. Мы хотели вам сообщить, но вы ответили, чтобы мы его слушались, — отозвался Леша, как-то укоризненно глянув на него, а Паша, нахмурившись, сделал независимое лицо.

— Ты что, на меня ответственность валишь? Я твой начальник, а ты дурак, — рыкнул Кенар, а Алексей только многозначительно поднял брови. — И вообще, когда я говорю слушаться кого-то, я жду, что меня все же будут держать в курсе дела, — мрачно заметил, игнорируя качание головой своего бригадира. Мало ли что он там не сказал? Это же и так понятно.

Паша фыркнул, двинувшись за бригадой, мысленно перекрещиваясь. Этот ресторан воистину проклят. Как минимум, потому что, поднявшись на второй этаж по почти законченной и уже украшенной изящной отделкой лестнице, он попал в свой современный кабинет, проследовав через него широким шагом, распахивая дверь личного санузла.

Писающие мальчики действительно писк моды этого года. Во всяком случае, его кран теперь тоже был, подавал воду из мужского полового органа. Взгляд прошелся по белому кафелю и наткнулся на золотой унитаз с уже знакомой фигуркой мальчика на бочке там, где должна располагаться кнопка для смыва. Радостный Олег бросился вперед, отталкивая стоящего Алексея, и нажал пальцем между ног фигурки, отчего вода зажурчала.

— Видите? Невероятная красота!

Кенар поднял глаза к потолку, считая до десяти.

— Начальника, лопату да? — осторожно спросил один из строителей, на что Канарейкин опустил взгляд сначала на Зябликова. Чья улыбка растаяла в миг, а затем повернулся к сантехникам, мявшимся у порога и бригадиру, рявкнув:

— Исправить все! Живо! Иначе писать стоя у меня все разучитесь, — суровые мужские лица побелели, а сам Паша, повернувшись к замершему дизайнеру, потянул:

— А ты, сейчас же исправляешь все на нормальные краны и убираешь этот оплот феодализма, — прошипел Паша, махнув рукой на унитаз, не находя слов кроме матных, — куда-нибудь. И фонтан свой забери, пока я твой труп вместо него не повесил на всеобщее обозрение и не сказал, что это дань уважения Графу Дракуле, сажающему на кол всех неугодных!

Дизайнер закивал, а Кенар резко развернувшись, двинулся обратно в свой кабинет, стягивая пальто и отбрасывая его на спинку кресла. Здесь почти все было закончено, не считая санузла, да нехватки кое-какой мебели вроде шкафа под одежду и документы, которые сейчас были разложены аккуратными стопками по всей комнате. Даже на подоконнике покоились папки с резюме будущих возможных работников.

— Мы это, пойдем, вынесем эту пошлятину из зала, — услышал он голос Алексея и махнул рукой, давая добро на работу, потянувшись к одной из папок, помеченных как «срочно». Место главного бухгалтера не ждет, в конце концов, ему нужен был ответственный человек на таком посту, потому что уж здесь одними писающими мальчиками не обойдется в случае провала.

Стоило Олегу попытаться прошмыгнуть мимо, как Паша не поднимая головы от резюме, окликнул его, заставив, остановиться на пороге и проговорил спокойно:

— За свою модную хрень раскошеливайся сам. Убытки будешь также возмещать из своего кармана, — тяжелый взгляд Павла, которым он наградил дизайнера, вызвал дрожь страха, а вкрадчивый голос пугал больше его криков. — Ты меня понял?

— Да, Павел Александрович, — вздрогнул снова Зябликов, опуская взгляд на пол.

— Еще одна такая самодеятельная выходка и сам будешь писающим мальчиком на потеху публике работать, — кресло скрипнуло, когда Паша в него опустился, бросив папку на стол. Дизайнер вылетел из кабинета, как ошпаренный. А Кенар только потер переносицу, устало вздохнув.