– А как же ты тогда помнишь, что играла? Я готова была провалиться сквозь землю.

– Д-да уж, амнезия порой выделывает странные вещи с памятью, з-знаешь ли, – залепетала я. – Например, тут помню – тут не помню.

И дальше я кое-что сказала ему, правда, не знаю зачем. Наверное, зря, да и глупо как-то. Именно такого рода утечку информации и пытается предотвратить «Старк энтерпрайзиз» с помощью своих шпионских программ. Вот почему они нашпиговали ими ноутбуки Никки и Лулу. Вот откуда такая щедрость: и моей семье, и мне совершенно бесплатно выдали новенькие сотовые. Чтобы мы не вздумали с кем-нибудь трепаться про историю с операцией. По крайней мере, я не печатала свои слова на старковском компьютере и не произносила их в старковский телефон. Итак, я решилась сказать Кристоферу:

– Кстати, я тебя помню.

От волнения сильно колотилось сердце, молчать было уже выше моих сил. Мой рот словно зажил собственной жизнью. Помнится, Лулу советовала установить связь. Может, и не стоило начинать с таких признаний, но я уже ничего не могла с собой поделать.

– Я видела тебя в день открытия гипермаркета «Старк», – несло меня.

Ничего не произошло. Я все ждала, когда же наконец люди в черном вышибут дверь и сюда ворвутся. Но никто так и не ворвался и не прошил автоматной очередью потолок. Нам ничто не угрожало. Кристофер молчал. Его синие глаза были так не похожи на глаза Габриеля. У Кристофера они скорее зеленые по краям и обрамлены светло-коричневыми ресницами – большие и недоверчивые. Малоуни имел полное право смотреть на меня с сомнением. Я и сама не знала, зачем столько всего наговорила.

«Захлопни наконец свой рот, – приказывал мозг. – Или рот Никки. Или как там тебя теперь зовут. Только заткнись». Два миллиона долларов. Два миллиона долларов на кону. Поздно. Слово, как говорится, не воробей.

– Так ты помнишь тот день? – выдавил Кристофер.

Я посмотрела на свои руки. Искусственные ногти, покрытые черным лаком, выглядели прекрасно. Как и все остальное снаружи. Жаль, не видно, что происходит внутри. Внутри творился полный бардак.

– Я помню тебя, – продолжала я. – Помню, что ты пришел туда с подругой, которая... погибла.

Когда я произнесла слово «погибла», Кристофер быстро отвернулся. Его пальцы застыли над клавиатурой. Я слишком далеко зашла. Теперь оставался только один путь – вперед.

– Представляю, что тебе пришлось пережить, – говорила я, чувствуя, как саднит мое сердце. – Прости, ты, наверное, сейчас вспомнил тот день. Просто я хочу кое-что сказать тебе лично, без свидетелей. Прими мои соболезнования.

Не знаю, правильно ли догадалась Фрида, что именно так угнетало Кристофера. Понял ли он, что любил меня? Или она все-таки ошибалась? Возможно, Малоуни так и не смог прийти в себя после того, как на его глазах погиб человек. Пережить такое очень непросто. Может, Фрида и ошибалась: не чувствовал Кристофер ко мне ничего, кроме дружбы. Не знаю. Я ничего не могла прочесть на его лице, потому что он молча смотрел на экран моего компьютера.

– Ты не представляешь, как мне жаль, что все так вышло, – произнесла я. – То, что случилось в тот день, – ужасно. Наверное, тебе ее очень не хватает.

Я замолчала, не зная, дождусь ли ответа. Повисло долгое молчание. Потом он ответил:

– Очень. – И его пальцы снова забегали по клавиатуре.

Через минуту Кристофер сообщил:

– Ну вот и все. Держи. – С этими словами он закрыл ноутбук и вручил его мне.

Действительно, вот и все. Слезы подкатили к глазам. Я ничего не могла с собой поделать. Неужели Лулу не права? Я, конечно, не поверила в ее дебильную теорию. Только полная дура поверит, что можно запросто влюбить в себя первого встречного парня, хотя бы чуть-чуть. Наверное, теория Лулу верна только для нее самой, потому что лично я слабо представляю, с какого бодуна Кристофер должен в меня вдруг влюбиться. Нет, я правда дура. Убрав ноутбук в сумку, я украдкой вытерла рукавом слезы. Не хватало еще, чтобы Кристофер увидел, что я плачу.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Пока. Увидимся на ораторском искусстве.

Почти дойдя до двери, я услышала его тихий голос:

– Никки.

Я замерла. Я не могла даже повернуться, иначе бы он увидел, как слезы текут у меня по щекам.

– М-м? – промычала я куда-то в стену.

– Она… была моим лучшим другом, – так же тихо сказал Кристофер.

Слезы вовсю полились по моему лицу. Мне вдруг так сильно захотелось все ему рассказать. Больше всего на свете я хотела подбежать к Кристоферу и кинуться ему на шею, выкрикивая: «Это же я! Эм! Я жива! Я там, внутри! Знаю, звучит дико, но я правда там!»

Конечно же, я сдержалась. На кону два миллиона долларов. И тем не менее я не ушла просто так. Я развернулась (мне было уже наплевать, что он увидит мои слезы) и сделала то, что, вопреки всем доводам рассудка, подсказывало сердце. Я боролась с собой все утро и ни за что бы не сделала этого, если бы Кристофер не произнес только что пять самых замечательных на свете слов. Вытащив вещицу из сумки, я подошла к столу и бросила ее перед Кристофером. Прежде чем он успел открыть рот, я выбежала из класса.

На столе лежали наклейки со светящимися в темноте динозавриками.

Глава двадцать пятая

– Погоди. – Лулу поправила поводок, который запутался вокруг ноги Козабеллы. – А зачем мы несем им пиццу?

Мы поднимались на лифте, и мой взгляд был прикован к сменяющимся на табло цифрам.

– Просто хочу вас познакомить.

– Это потому, что они бедные, да?

– Нет, – рассмеялась я. Лифт остановился, и двери открылись. – Не идти же с пустыми руками, в самом деле.

– Ну да. – Лулу шла за мной по длинному коридору. В одной руке я несла коробку с пиццей, а другой пыталась удержать поводок с Кози. – А я-то решила, что это как гуманитарная помощь.

– Нет, ну что ты.

Мне не хотелось говорить ей правду. Если честно, я жалела Лулу. Ведь ее родители, по-моему, окончательно забыли о том, что у них есть дочь. Катерина стала для нее единственным близким человеком, да и то по долгу службы. К тому же я чувствовала себя виноватой перед родителями. Ведь я так резко выпала из их поля зрения. Не факт, что мое появление с пиццей в руках поможет загладить вину за трехдневное молчание. Впрочем, главное – с чего-то начать. Кроме того, я собиралась вручить обоим родителям и Фриде по новому сотовому телефону вместо тех, которые выдали представители «Старк энтерпрайзиз». А еще мне казалось, что некоторые теории Лулу заинтересуют маму как профессора научного феминизма.

– По-моему, обед в домашней обстановке для разнообразия интересен.

– Все понятно, – произнесла Лулу. Вытащив из сумочки пудреницу, она быстро удостоверилась, что с ее внешностью все в порядке. – Кстати, как у тебя прошло с тем школьником?

Я невольно улыбнулась, вспомнив, как я кинула Кристоферу под нос наклейки. Теперь нам предстоит особый разговор. Как же он на меня тогда смотрел! Как смотрел!

– Знаешь, кажется, я сумела установить с Кристофером связь. Он, конечно, сбит с толку. – Я пожала плечами. – Короче, поживем – увидим.

– Они всегда сбиты с толку, – тяжко вздохнула Лулу. – Слушай, а что за парень к нам сегодня приходил?

– Теперь у нас будет беспроводной Интернет, – гордо заявила я, останавливаясь напротив двери с номером «14-Л». – Нет модема – нет слежки. По крайней мере, в ближайшем будущем. – А что? Он тоже пытался с тобой познакомиться?

– Еще бы! – ответила Лулу. – Да только не судьба: мне нужно встречаться с Весами, а он Козерог.

– Ну что, готова? – спросила я, собираясь нажать на кнопку звонка.

– Готова. – Лулу быстро убрала пудреницу. – Может, все-таки в ресторан? Зачем вредить своему организму пиццей? А потом завалимся в «Тоннель».

– Мне и так уже навредили. – Я нажала на звонок. – И, как выясняется, не только мне.

– Я открою! – донесся громкий крик Фриды. Через мгновение дверь распахнулась, и перед нами предстала моя младшая сестра в тренировочном костюме, с лицом, намазанным кремом по границе «зоны Т».

– Ой, – выдохнула она, молча переводя взгляд с меня на Лулу и обратно. – Ой, это же... это же...

– Фрида, привет, – поздоровалась я. – Это я. Маму позовешь? Я принесла пиццу. А это моя подруга Лулу.

– Я... я... я... – Ничего не соображая от волнения, Фрида захлопнула прямо перед нами дверь. Мы услышали, как она снова закричала: – Ма-а-ам! Угадай, кто пришел?

Лулу посмотрела на меня с подозрением:

– Никки, где ты умудрилась с ними познакомиться?

– Знаешь, Лулу, – ответила я, – это долгая история.