– Я думал, школа – это только рекламный трюк, – изумился Брендон.

Я возмущенно отодвинулась от него:

– Рекламный трюк? Кто тебе такое сказал?

– Никки, – взмолился Гвен. – Пожалуйста, вернись на место! Питу надо только свет поправить.

– Так все говорят, – ответил Брендон.

– Без образования невозможно стать личностью. Рекламные трюки здесь ни при чем. Я хочу закончить школу, чтобы поступить в колледж, – заявила я. А заодно увериться, что с моим лучшим другом, в которого я влюблена, все в порядке и что он не подружился с кем-нибудь еще.

– Келли! – в отчаянии завопил Гвен.

– Никки, – призвала меня к порядку Келли, – будь добра, встань на место.

Я вновь встала сзади Брендона и обняла его, не испытывая при этом никакой радости. Так вот что говорят: учеба Никки Ховард – всего лишь пиар? Как ужасно и несправедливо! У меня появился еще один вопрос к отцу Брендона. Теперь ему не удастся скрыть всю правду о Никки. Это нечестно.

Улучить момент, чтобы обратиться к мистеру Старку, было просто невозможно. Если он не позировал перед фотокамерой, то тут же начинал орать на кого-то по сотовому, просил найти чей-то очередной телефонный номер или принести эспрессо.

По-моему, прошло еще часов пять. У меня уже стреляло в ногах, а мышцы рта свело от бесконечных улыбок.

– Всем спасибо! На сегодня все, – наконец-то объявил Рауль.

– Слава тебе господи, – пробормотал мистер Старк и стал расстегивать запонки. Я сидела на столе прямо перед ним.

– Мистер Старк, можно вас на минуточку?

Презрительно посмотрев на меня, он отрезал:

– Нельзя.

И все! Вот так легко и просто! Можете себе представить? Но со мной такие номера не проходят, я, знаете ли, не зря добралась до сорок пятого уровня в «Джорниквесте». Так что мистеру Старку от меня так просто не отделаться. И плевать я хотела на то, что он владелец миллиардной корпорации и по совместительству – нелегальной клиники по пересадке мозгов.

– Я хочу поговорить о Никки, – прошептала я, чтобы не услышали работавшие в кабинете молодые люди. Они сматывали провода и убирали черный занавес с окон.

Роберт Старк посмотрел на меня в упор. У него были карие глаза с маленькими бордовыми крапинками. Впрочем, вполне возможно, такой эффект давали окружавшие нас софиты, которые по очереди отключали осветители.

– Поймите правильно, – быстро продолжила я. – Огромное спасибо доктору Холкомбу за его труд. Я ни в коем случае не отказываюсь от выполнения своих обязательств по контракту. Но ведь друзья и семья Никки имеют право знать правду. Вы лишили их даже возможности оплакивать ее. Ведь некоторые до сих пор думают, что Никки восстанавливалась после передозировки наркотиков. Где же справедливость? Я уверена, что они все поймут. Нельзя просто так взять и заменить одного человека другим. Так не делается. Я понимаю, что Никки работала всего лишь моделью. Тем не менее она была личностью, и у нее имелись родные и близкие. Кроме того, не знаю, в курсе ли вы, что кто-то шпионит за ее компьютером...

– Джессика! – закричал мистер Старк, и я вздрогнула от неожиданности.

К нему подбежала одна из девушек в модных очках.

– Да, сэр?

– Где мое пальто? Я просил заказать столик в ресторане. Заказали?

– Да, сэр, – рапортовала Джессика, следуя за своим боссом. – Машина ждет внизу, сэр.

До меня наконец-то дошло: Роберт Старк уходил от меня, так ничего и не ответив. Как будто я к нему вообще не обращалась! Как будто я пустое место! Очередная пустоголовая модель!

– Мистер Старк! – воскликнула я.

Однако он вышел из кабинета, даже не обернувшись в мою сторону. Невероятно! Я так надеялась, что мистер Старк выслушает меня (хотя бы ради Никки), а он и слушать ничего не стал. Мистер Старк уделил мне столько же внимания, сколько заслуживает муха на стене. Или девушка.

– Даже не пытайся, – раздался глубокий голос откуда-то сзади.

Я обернулась. Брендон смотрел вслед отцу, мягко говоря, не очень-то дружелюбно.

– Он не общается с юными дарованиями.

Я непонимающе воззрилась на него:

– Дарованиями? Ты кого имеешь в виду?

– И со мной та же ерунда, – добавил Брендон с горечью в голосе. – У него никогда нет времени.

– Он ведь твой отец. – Я не верила своим ушам. – Как это у него нет времени для собственного сына?

Брендон странно на меня посмотрел.

– Видно, здорово ты головой-то приложилась, – произнес он и, прежде чем я успела сказать хоть слово, вышел из кабинета.

По пути в отгороженную для переодевания зону я столкнулась с Ребеккой и Келли.

– Ну, дорогая, ты была неподражаема! – воскликнула Ребекка.

– Да чего уж там, – ответила я. Шея жутко болела. Сказывалось то, что по прихоти Рауля я выгибала ее под неимоверным углом. – Теперь мистер Старк меня возненавидел.

– Все-таки разозлилась, – заметила Ребекка, пожав плечами. – Ты ударилась головой. Причем выглядишь на все сто, несмотря на сотрясение. А Боб Старк, по-моему, ненавидит всех и каждого. Кстати, тебе звонят.

Она держала в руке телефон, который дала мне мама. На экране высветился мой домашний номер. Наверняка мама хотела напомнить про обед. Я не стала брать трубку, и звонок автоматически перевелся на голосовую почту.

– Не сейчас. – У меня просто не было сил выслушивать маму или отвечать на ее вопросы.

– Короче, – подытожила Ребекка, – мы с Келли приглашаем тебя на ужин, чтобы отпраздновать контракт со «Спортс иллюстрейтед». Заказали столик в твоем любимом японском ресторане. Устроим девичник, если только Брендон не захочет к нам присоединиться.

Я обернулась на Брендона, который уже приближался к лифтам.

– Кажется, у него другие планы. Честно говоря, я и сама жутко устала. Сейчас, наверное, поеду домой и завалюсь спать. Я ведь только утром выписалась из больницы, а завтра у меня школа.

– Не волнуйся, – с улыбкой успокоила Ребекка. – Сходим как-нибудь в другой раз. Может, завтра, после съемок для «Элль»?

– Как завтра? – оторопело спросила я. – Завтра тоже съемки?

– Дорогая, у тебя вся неделя под завязку, – сообщила Келли, раздраженно всовывая мне в руки Козабеллу. – Тебя рвут на части, так что, как говорится, куй железо, пока горячо. Может, передумаешь по поводу школы? Твоя учеба, прямо скажем, сейчас совсем некстати.

– Нет, – ответила я. – Я хочу ходить в школу. – Мне действительно хотелось. Как еще, спрашивается, проверить, верен ли нашей дружбе Кристофер? Ну и поучиться заодно.

Келли покачала головой.

– Ох уж эта твоя затея со школой... – проворчала она. И тут же рявкнула в микрофон гарнитуры: – Нет! Я уже сто раз говорила! Она сможет только после трех! Неужели так сложно понять?

– А по-моему, идея с учебой просто замечательная, – поддержала меня Ребекка. – Между прочим, Кристи Терлингтон в итоге поступила в Нью-Йоркский университет на курс религиоведения и восточной философии. Чем ты хуже нее? Судя по искренним надеждам Кристи на успех своего «Фэшн кафе», она явно не семи пядей во лбу.

– Ну да, – неуверенно ответила я, понятия не имея, о чем речь. – Я, наверное, пойду.

– Конечно, – ласково сказала Ребекка. – Девочки! Никки торопится! – крикнула она костюмершам.

Через несколько секунд, словно по волшебству, воздушное платье и босоножки на шпильках исчезли, и я оказалась в своей прежней одежде. Как во сне, я села в лимузин, который повез меня домой. На этот раз я ехала в полном одиночестве, если не считать Козабеллу. Перед отъездом Ребекка кое-что мне вручила.

– Вот, хотела тебе отдать. – Она передала мне увесистую кожаную сумку «Прада» цвета бронзы. Лямка больно врезалась в плечо.

– Что это? – полюбопытствовала я.

– Твоя сумка, – засмеялась Ребекка, – которую ты выронила в тот день. Ты без нее как без рук: там и сотовый, и коммуникатор, и все твои кредитки. Так что больше не теряй, дорогая!

Сидя в лимузине, я вывалила содержимое сумки на колени. Моему удивлению не было границ. Одно дело подозревать, совсем другое – знать наверняка. Я богата! У Никки Ховард оказалась платиновая карта «Америкэн экспресс», две золотых «Визы», золотая «Мастеркард», платиновая карта банка «Чейз Манхэттен» специально для банкоматов и куча наличных денег (четыреста двадцать семь долларов). Кроме того, я обнаружила чековую книжку, судя по которой у нее на счету имелось целых триста шесть тысяч шестьсот тридцать два доллара и одиннадцать центов. Причем, скорее всего, имелись еще и вложения. Я нашла изрядно потрепанную визитку некоего Соломона Смита Барни, консультанта по инвестициям. Черт, у меня куча бабок! Маловато, конечно, чтобы выкупиться из рабства у Старка. Зато в случае необходимости можно помочь родителям. Потрясающе!

Первым делом (восхитившись тем, как аккуратно Никки вела свою чековую книжку) я проверила ее сотовый. Увы, как и тот, что мне дала мама, это был фирменный старковский телефон. Коммуникатор – тоже. В обоих сел аккумулятор; ни сотовый, ни коммуникатор включить не удалось. Впрочем, я все равно не смогла бы определить, насколько безопасно ими пользоваться. Наверное, такое под силу только Командиру. Честно говоря, я догадывалась, что там та же история, что и с компьютером. Можете считать меня параноиком. Нелегко, знаете ли, однажды обнаружить, что находишься в чужом теле.

Еще у Никки оказалась куча разной косметики и полупустых упаковок из-под желудочных таблеток. Мысль о том, что я владею солидным капиталом, все-таки грела душу. Я собиралась заказать на дом какой-нибудь еды, благо мне теперь было чем платить. Причем после сегодняшней съемки я чувствовала, что заслужила право тратить деньги Никки. Итак, я мечтала поесть, раздеться, не спеша принять горячую ванну, может быть, посмотреть телевизор и отправиться спать.