Они лежали молча. Последний розовый луч рассвета померк, уступив место дневному свету, — наступил день. День их свадьбы.

— Неужели это так важно? — спросил Брайан.

— Что?

— Что мы еще не муж и жена?..

— Нет, — ответила Мартиса. Но она избегала встречаться с ним взглядом. Она посмотрела на деревянную фигуру дракона на шкафу. — Мы же все равно не будем по-настоящему женаты.

Руки Брайана напряглись, в голосе появилась твердость.

—Что ты имеешь в виду? Отец Мартин с тобой не согласится…

Она перекатилась так, чтобы быть к нему лицом. Взгляд ее вдруг стал взрослым и очень мудрым.

— Я буду выходить замуж за Брюса Кригэна.

Некоторое время он молчал, потом небрежно возразил:

— Ну нет, не думай, что все будет легко и просто: быстро пообещали, быстро разбежались. Ты явилась сюда, изображая из себя леди. Ну так я сделаю тебя леди на самом, деле.

Брайан встал с кровати и ушел в ванную. Он ожидал, что Мартиса последует за ним но она не последовала. Он еще раз вымылся и вернулся в спальню. Когда он пришел, Мартисы там не оказалось. Озадаченный, он огляделся и обнаружил, что она взяла с вешалки один из его плащей. Он вышел на балкон, но Мартиса не ушла этим путем. Он посмотрел вниз, на скалы Кригэна, и вдруг содрогнулся. Куда подевалась его убежденность? Еще недавно ему казалось, что брак — единственный путь, и это, несомненно, даже больше, чем она заслуживает. Раньше брак ничего для него не значил, как не значила и ни одна женщина. Он участвовал в чужой войне, но проиграл. И, проиграв, предал брата, который всю жизнь был его лучшим другом. Он предал сам Кригэн.

Брайан был обязан вернуть Кригэну все, и прежде всего честь, потому что ее у него отняли. Какими бы ни были его далекие предки, его отец и дед принесли народу Кригэна процветание. В глубине души он знал, что Мэри была напугана до смерти. И знал, что, если бы сердце ее не подвело, она бы все равно умерла. Она могла упасть в пропасть… Или быть задушенной. Поэтому ему казалось, что для того, чтобы защитить Мартису, он должен быть с ней. Спать с ней. Она явилась в замок как интриганка и нагло, дерзко твердила свою лживую версию. Но он эту ложь разрушил. Он взял ее и использовал, а теперь…

Брайан поклялся, что этот брак будет настоящим.

Поздно отсылать Мартису из замка, она не уедет. Они в этом деле вместе, тесно переплетены, спутаны. И он ее любит. Он любит ее с большей страстью, чем страсть, которую он способен посвятить замку или даже чести. Он любит ее с яростью ветра и нежностью легкого солоноватого морского бриза, воющего на рассвете.

Завтра ночью будет полнолуние.

Все будет кончено. Брайан дал себе клятву, что все будет кончено. На этот раз он найдет в лабиринте подземных коридоров нужный коридор, тот, который ведет из склепов на берег моря.

Хотя у Мартисы и не было времени на подготовку, Брайан был уверен, что никогда не видел более прекрасной невесты. Элайна помогла ей сымпровизировать. Мартиса надела платье цвета сливок, отделанное тонкими кружевами и атласными лентами. Сзади платье заканчивалось длинным шлейфом, а спереди низкий вырез окаймляло кружево. Покрой выгодно подчеркивал ее стройную фигуру и полную грудь, при этом она выглядела такой чистой и невинной, как ни одна другая невеста.

Ее блестящие распущенные волосы — огонь и золото — ниспадали на спину мягкими волнами. Элайна сопровождала Мартису в часовню, а по проходу ее повел, чтобы передать жениху, Питер. Взгляды Брайана и Мартисы встретились, и его поразила решимость в ее глазах. Он понял, что она уже непоколебима в своем решении. Слова были сказаны, песни спеты.

Казалось, в маленькой часовне собрался весь Кригэн. Часовня была полна, и толпа переливалась в коридор. Все эти люди пришли отпраздновать церемонию жизни.

Здесь были слуги. Холли всплакнула от счастья, Хогарт улыбался от уха до уха, на лице Роберта Макклауда тоже была улыбка — кривая. Были здесь и Джем и с Треем, и молоденькие горничные, которые приходили в замок на день, а на ночь возвращались домой.

Здесь были жители деревни, рыбаки, овцеводы, торговцы. Среди них были и приветливые Каннингемы, они улыбались, но на лице Пегги с того дня, когда исчезла Кларисса, лежала печать страдания. Доктор Мактиг наблюдал за церемонией с мрачным видом.

И конечно, присутствовали родственники. Питер был страшно горд тем, что выдает замуж столь прекрасную невесту. Конар был очень серьезен. У Йена, как всегда, была наготове улыбка. У Элайны на глазах блестели слезы — от радости и от печали. Брайан понял, что она вспоминает Мэри и своего Нилла и думает, суждено ли ей самой когда-нибудь стать невестой.

Брайан дал отцу Мартину очень четкие и подробные инструкции. Возможно, кому-нибудь показалось странным, что Мартиса, произнося брачные обеты, называет жениха не по имени, а лэрдом Кригэна. Но он и был лэрдом Кригэна, мало кто решился бы оспорить его желания.

Мартиса произносила положенные слова тихо, но отчетливо и чуть замялась только один раз: когда клялась любить его вечно. Брайан произносил свои клятвы уверенно и громко. Он не колебался. Он и не мог колебаться, будучи лэрдом Кригэна. Когда пришло время подписывать свидетельство о браке, он тщательно вывел: «Б. Маккензи Кригэн, лэрд Кригэна». Никто никогда не смог бы отрицать, что это он. Когда Мартиса писала свое имя, у нее дрожали пальцы.

Снова раздались приветственные возгласы, и Питер объявил, что лэрд Кригэн должен поцеловать свою новую леди. Брайан посмотрел Мартисе в глаза и привлек ее к себе. Прошептав: «Леди?» — он поцеловал ее в присутствии всех зрителей. Поцелуй длился и длился под одобрительные возгласы и аплодисменты друзей и родных, всех собравшихся; кто-то аплодировал с улыбкой, а кто- то и со слезами на глазах. Кригэн приветствовал свою новобрачную.

Однако среди многочисленных гостей свадьбы был по крайней мере кто-то один, кто, вполне возможно, попытается ее убить.

Наконец Брайан оторвался от губ Мартисы и снова посмотрел ей в глаза. Серьезные, голубые, прекрасные. Дело сделано. То, что возникло между ними, родилось из страха, лжи и обмана, и этот день окрашен опасными страстями.

Мартиса отвернулась от него и сумела улыбнуться. Брайан подумал, что он ее потерял. Взяв ее в жены, он потерял ее окончательно. В ней снова появились холодность и отстраненность, и даже поцелуй не смог их преодолеть. И все-таки, когда Мартиса отошла от него, он улыбнулся. От нее исходил прекрасный нежный аромат. Не сильный, не навязчивый, но волнующий. Аромат свежих роз. Да, аромат роз.

Глава 15

Праздник продолжался.

Когда они поднялись в главный зал, Элайна обняла Мартису и поцеловала в щеку. Большой дубовый обеденный стол сдвинули к камину, чтобы освободить место для танцев. Стол ломился от разнообразных деликатесов. Были здесь и жареные фазаны, и рыбное рагу, источающее аппетитный аромат, и копченый угорь, и непременный жареный барашек. Стол украшали фигурки изо льда: жених и невеста, кони, вставшие на дыбы, дракон Кригэна, гончие собаки, котята. Лед постепенно таял, а дети отламывали от него кусочки, чтобы пососать.

Мартиса стояла возле камина рядом с Брайаном. Гости подходили к ним с подарками и наилучшими пожеланиями, и она чувствовала себя так, словно вышла замуж за члена королевской семьи. Затем они прошли на площадку для танцев. Мужчины составили небольшой оркестр из скрипок, флейт и непременных волынок. Музыка играла громко, гости были веселы, настроение царило праздничное Элайна задержалась возле новобрачных, с улыбкой глядя на танцующие пары. Она повернулась к Мартисе и снова порывисто обняла её.

— О, Мартиса, я так рада, что вы стали моей сестрой. Как Мэри.

Мартиса вдруг почувствовала себя неуютно и мягко напомнила:

— Но я не Мэри.

— Посмотрите на них, — тихо сказал у нее за спиной Йен. — Всё надели свои лучшие пледы и кружева, все приветствуют новую невесту в замке Кригэн. — Его глаза блестели ярче обычного, и Мартиса подумала, что, вероятно, это от старого шотландского виски, выставленного на стол по такому случаю. — Только подумайте, завтра каждый из них будет лежать пластом у себя на поле или на носу рыбацкой лодки, не в силах толком открыть глаза.

— Это же день свадьбы лэрда, — напомнил Брайан. — Такое случается не часто.

Йен рассмеялся.

— Вообще-то в последнее время это случается частенько.

Брайан стиснул зубы, протянул Мартисе руку и пригласил ее на танец:

— Леди Кригэн, потанцуйте со своим лэрдом.

Гости расступились, и Брайан закружил Мартису в танце. Она запрокинула голову, улыбаясь, и тихо спросила:

— Что ты пытаешься доказать?

— Доказать?

— К чему это грандиозное мероприятие?

Брайан изогнул бровь и тихо спросил:

— А как еще наблюдать за людьми?

Действительно, как? Он, лэрд, не стал одеваться по случаю торжества в традиционный костюм горца. Весь в черном, он был неотразим. У Мартисы этот цвет уже стал ассоциироваться с ним. Цвет его волос, цвет ночи. Цвет князя тьмы. Она вышла за него замуж и теперь должна ему доверять. Она вверила себя ему, согласилась играть в его игру. И сейчас, кружась в его объятиях по залу словно по воздуху, встречаясь с его огненным взглядом, не могла об этом жалеть. Черный сюртук с узким шелковым галстуком поверх рубашки с кружевным жабо смотрелся очень элегантно, но Мартиса знала, что горячее мужское тело под этой одеждой напряжено. Она вдруг подумала, что если ей нужно бросить в эту игру все, включая собственную жизнь, то так тому и быть, потому что повернуть назад она уже не сможет.

— За кем вы наблюдаете? — спросила она.

— За всеми, любовь моя. — Брайан умело повернул ее в танце. — За Йеном, который пьет. За угрюмым Конаром. За Питером, который играет на волынке. За Робертом МакКлаудом, который кажется тебе подозрительным. А еще у нас тут Каннингемы и их гордые сыновья. И Кэти и Микки Дуглас. И юная Касси с мужем, моряком Ричардом. Они все здесь. И мальчишки, Джеми и Трей. Все деревенские смотрят на леди Кригэн.