— Даже от призраков, миледи?

— Даже от призраков.

— И даже от живых, которых вы все-таки боитесь?

— Милорд, вы снова себе льстите, если думаете, что я боюсь. Вы ведь именно этого хотите? Вы хотите, чтобы я боялась?

Его улыбка стала еще шире. Отвечая, он небрежно отошел в сторону.

— Миледи, это всего лишь предостережение. Я вас предостерегаю и ничего более. А вот и святой отец — он уже вас заждался. Вы, разумеется, должны с ним поздороваться, пойдемте.

Брюс Кригэн взял ее за руку, и, как всегда, Мартиса почувствовала исходящие от него тепло и мощную энергию. Он подвел ее к священнику, пожилому мужчине с совершенно белыми волосами и проницательными карими глазами, которые делали его моложе и не вязались с сединой. Его лицо, изборожденное глубокими морщинами, было тем не менее очень привлекательным и вызывало интерес.

— Брюс, так это и есть ваша гостья?

— Да, святой отец, — подтвердил Брюс. — Представляю вам леди Сент-Джеймс. Мартиса, это отец Фенен Мартин.

— Леди Сент-Джеймс, — сказал отец Мартин, — добро пожаловать в Шотландское нагорье. Очень рад, хотя вас и привели сюда печальные обстоятельства. Я знал вашу сестру Мэри и очень ее любил. Это она здесь все устроила, она была очень милая и приятная молодая леди.

В его речи акцент был не очень заметен, и Мартиса подумала, что, возможно, его религиозное призвание заставило его постранствовать по свету, прежде чем он вернулся домой.

— Благодарю вас, — сказала Мартиса и с невинным видом добавила: — Святой отец, вы видели мою… сестру в самом конце?

— Увы, в ту ночь, когда я пришел, она уже умерла.

— Она болела? Она к вам приходила?

— Она, возможно, нервничала, была бледной и казалась изнуренной. Да, должно быть, она была больна, но не хотела, чтобы об этом кто-нибудь догадывался. Когда пришел конец, она ушла очень быстро.

Мартиса сознавала, что позади нее стоит Брюс Кригэн — а как же, он же ее поддерживал! — и все же не могла удержаться от расспросов.

— Святой отец, Мэри чего-то боялась здесь, в замке.

— Вот как? Но ей нечего было бояться, с ней был ее муж. И она не выдавала своих страхов. Мне очень жаль, что я не могу сказать, что был при ней в ее последние минуты, не уверен: она сейчас занимает подобающее ей место на небесах. А теперь, если вы не возражаете, я начну службу.

— Конечно, — сказала Мартиса.

На ее плечо легла рука, и она почувствовала, как по телу прошла горячая волна. Брюс Кригэн проводил, точнее, повел ее к первому ряду. Отец Мартин начал службу. Мартисе полагалось слушать со скорбным вниманием.

Однако она не могла сосредоточиться на проходящей службе. Она слишком остро ощущала присутствие Брюса Кригэна, стоявшего на коленях рядом с ней, а слева от нее сидел Конар. А когда она подняла глаза, то, вместо того чтобы возносить молитву, обратила внимание на молодую темноволосую девушку по другую сторону от прохода. Девушка была в простой деревенской одежде — в широкой юбке и блузке с очень глубоким вырезом, подчеркивающим пышную грудь; В дополнение к соблазнительной фигуре она обладала большими серыми глазами, а на ее плечи ниспадали волнами роскошные вьющиеся каштановые волосы. Девушка безо всякого стыда или смущения смотрела на Брюса Кригэна, в ее глазах читалось только одно чувство — восхищение. Затем она чуть повернула голову и посмотрела на Мартису. Их взгляды встретились, и выражение ее глаз резко изменилось: в них вспыхнула такая жгучая ненависть, что Мартисе показалось, будто девушка ее ударила.

Мартиса чуть было не отвернулась, но быстро взяла себя в руки. Девчонка не имела никакого права так смотреть на Кригэна. Он принадлежал Мэри. Да, Мэри. Однако Мартиса и сама ощущала на себе действие его силы и опасного притяжения. Мартиса упрямо дождалась, пока девушка опустит взгляд, и только потом рама опустила глаза в молитве.

Все встали. Рука Брюса легла на локоть Мартисы и она вздрогнула. Служба закончилась, заупокойная служба по Мэри, а она не слышала почти ни слова. Послышался какой-то шорох, и Мартиса поняла, что церемония еще не окончена. К ней подошла молоденькая девушка, одетая красиво и просто — в белое платье. Девушка протянула Мартисе венок, почти такой же, как венок, который был у нее на голове. Мартиса догадалась, что должна взять цветы. Брюс все еще держал ее под локоть, направляя.

— Эти цветы для могилы, — тихо подсказал он.

Мартиса кивнула. Они с Брюсом вышли из часовни первыми, почти как только что обвенчанная пара. Брюс открыл дверь в склеп. Мартиса последовала за ним. Остальные не вошли с ними, но Мартиса знала, что отец Мартин идет следом. Она положила цветы и снова встала на колени.

— Нам пора идти; в зале сервированы столы с прохладительными напиткам и для гостей, но пока я не появлюсь, ничто не начнется.

— В таком случае вам следует поторопиться, — холодно сказала Мартиса. — А я пока еще не готова уйти.

Он посмотрел на нее так, словно собирался возразить, потребовать, чтобы она пошла с ним, и она засомневалась, сможет ли воспротивиться прямому приказу с его стороны. Но Брюс не стал возражать. Он только мрачно улыбнулся и поднял руки.

— В таком случае, миледи, оставляю вас с нашей дорогой почившей.

И он ушел. Мартиса проводила его взглядом.

Как только Брюс ушел, пламя свечи вдруг задрожало. «Нелепость», — подумала Мартиса. Она снова опустилась на колени перед гробом, у нее вдруг пропало желание молиться, но она все-таки попыталась.

— О, Мэри, позволь мне сделать все правильно… Отец небесный…

Послышался какой-то шорох, шелест и звук дыхания. Мартиса вскочила и резко повернулась, стараясь сохранять спокойствие. Однажды она уже испугалась здесь, но оказалось, что это всего лишь Элайна, которая молилась по другую сторону от гроба. А сейчас она не пожелала подчиняться Кригэну и осталась одна в склепе.

Нет, не одна, а со всеми этими покойниками.

— Элайна? — резко окрикнула Мартиса.

Но ответа не последовало. Однако ей казалось, что она по-прежнему слышит звук чьего-то дыхания.

А потом она услышала смех.

И металлический лязг — дверь склепа с шумом захлопнулась.

— Элайна, это ты? — закричала Мартиса.

Она не собиралась снова поддаваться панике. Над ней явно кто-то издевался, кто-то хотел, чтобы она испугалась.

Но она не доставит никому такого удовольствия.

— Элайна, Брюс!

Мартиса старалась, чтобы ее голос не дрожал. Она твердой походкой прошла по холодному каменному полу к воротам. Но подойдя к ним, обнаружила, что они закрыты на засов. Она действительно заперта в склепе с мертвыми!

Мартиса мысленно сказала себе, что ничего страшного нет, мертвецы благополучно закрыты в своих гробах, совсем не так, как в старых захоронениях, про которые рассказывала Элайна, где кости мертвецов прикрыты лишь полуистлевшими остатками саванов. У нее нет повода для паники.

— Эй, кто-нибудь! — крикнула она. — Помогите! В конце концов, это нелепо!

Мартиса услышала, что к ней кто-то идет со стороны ворот в старую часть склепа. Свечи постепенно догорали, становилось все темнее. По коридору кто-то шел. Этот кто-то подходил все ближе, но по дороге останавливался и гасил свечи.

«Без паники, спокойствие!» — мысленно приказала себе Мартиса. Она вдруг вспомнила, что Элайна шепотом говорила брату что-то про новый гроб в старой части склепа. Элайна его видела. Новый гроб.

Но с какой стати бояться нового, когда по коридору все ближе и ближе к ней, нацелив на нее костлявый палец, мог приближаться какой-нибудь древний мертвец в остатках рассыпающегося савана?

— Кто?..

Несмотря на всю ее решимость, голос ее дрогнул, и ей пришлось сделать паузу, Прежде чем она смогла заговорить снова.

— Кто вы? Что вы делаете? Сейчас же отоприте ворота.

Она снова услышала смех. И когда паника уже почти захлестнула ее, она увидела, что это та девушка, на которую она обратила внимание в часовне.

— Леди Сент-Джеймс! — прошептала она елейным голоском. — Ой, я очень извиняюсь, хотя, может, и не стоило извиняться, вы же хотели побыть со своей дорогой сестрицей, разве нет?

— Да, я действительно хотела, — сказала Мартиса осторожно. Она боялась чем-нибудь разозлить девушку, пока та не открыла ворота. — Но теперь, я думаю, нам пора подниматься наверх — нас уже, наверное, хватились.

— Ах да, конечно, пора. — Глаза девушки были невинно распахнуты, но в них притаилась ненависть. — И правда пора, а то вы, миледи, что-то очень бледная. Небось подумали, что призраки мертвых Кригэнов идут прижать вас к своей груди? Да ладно. Я не хотела так сильно вас пугать.

Это была ложь, наглая откровенная ложь. Девушка определенно хотела ее испугать.

— Призраки приходят только по ночам. Я-то их видела, слышала, как они воют. Так много, мертвых, так много убийств… да, убийств, леди Сент-Джеймс. И вот эти самые жертвы убийств, говорят, и ходят по коридорам. Может, среди них и наша дорогая Мэри.

— Лэрд Кригэн очень скоро меня хватится и придет искать, — резко сказала Мартиса.

Улыбка сбежала с лица девушки, она помрачнела.

— Я не собиралась вас запирать, я не видела, что вы тут стоите на коленях. Конечно, сидеть взаперти здесь совсем не то, что в старом склепе, знаете, где мертвецы лежат открыто и пялятся на тебя, а их мясо медленно гниет на костях, и повсюду стоит вонь.

— Нет, здесь совсем не так, как там, — сказала Мартиса ровным голосом. — А теперь не будете ли вы так добры открыть засов?

Девушка так и сделала. В ту же секунду, когда Мартиса оказалась на свободе, девушка повернулась и бросилась наутек. Мартисе хотелось сделать то же самое — бежать как можно быстрее. Теперь она знала, что осталась действительно одна в склепе. Она быстро пошла к выходу, стуча каблучками по каменному полу. Но потом, не удержавшись, бросилась бежать. Не остановилась она и когда добежала до лестницы — все так же бегом бросилась вверх по ступеням… пока на кого-то не налетела. С ее губ готов был сорваться крик, она быстро поднесла руку ко рту.