— У него, вроде, нет рыбок, — поддела Вика.

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Но почему? — прищурила Вика глаза, стараясь понять: у беременной разыгралось воображение или взаправду проблемы?

— Не знаю, — свела брови Ольга, — кажется, Андрей решил держать расстояние.

Вика облегченно рассмеялась.

— А ты как раз та девушка, которая останется на расстоянии.

— С ним всё не так как с другими, — Ольга открыла дверь подъезда, продавив очередной зевок, — он не реагирует ни на одну из тех штук, которые заводят других парней. Не знаю почему, — они поднялись по ступенькам к лифту, — он, как никто другой, удивляет меня.

— Слушай, ты меня пугаешь и путаешь.

Ольга и сама боялась. Конечно, это был не панический страх, но какое-то необъяснимое беспокойство точило сердце. Вроде бы и с Андреем установились нейтрально-дружеские отношения, и малыш развивался нормально, и каникулы, и лето, и за подругу она теперь не так волновалась, но чувство чего-то потерянного, неустроенного преследовало, как запах в квартире кошатника.

Да что она себе врала? Это всё было связанно с её мужем.

Он весь, от макушки до пяток, удивлял её. После месяца новой системы Андрей сбросил шестнадцать килограммов. Они привыкли к ежедневным прогулкам, к новым блюдам в меню. Постепенно вкусы Андрея стали меняться. Теперь он полюбил овощные салаты, потому что это было одно из немногих блюд, которое ему позволялось есть в неограниченном количестве. Она придумывала к ним всякие немыслимые заправки, которые разрешались системой питания. Оливковое масло с соком лимона, легкий творожный майонез с зеленью, крошечными кусочками маринованного огурца или мятой. Жизнь вошла в определенный ритм, который Ольге очень нравился.

Она бы купалась в неге, если бы не «но» в лице супруга. С каждым потерянным килограммом он становился холоднее. Она с ужасом ощущала, что приелась ему или, еще хуже, опротивела. Сама же она, напротив, день за днем таяла: видела его силу воли, не могла не восхищаться ею. Ольге хотелось касаться его нового тела, трогать бугры мышц, проводить по плечам.

Всякое утро, пасмурное или солнечное, угрюмое или бодрое, электронные весы, красующиеся в ванной, показывали минус. Минус двести — триста грамм, а то и шестьсот, которые по требованию Ольги Петровны Андрей отмечал на графике.

Когда его тело начало казаться верхом совершенства, диетолог велела увеличить физические нагрузки, добавив занятия в тренажерном зале. Этого Ольга понять не могла: разве он мог стать ещё лучше? Но Бородавка не только настаивала, но и объясняла каждый шаг. «Прогулки — это способ сбросить накопившийся жир, — монотонно-заученно твердила она на очередной встрече, — система питания — верный способ не набирать новое, а вот силовые тренировки — попытка перестроить организм на новый способ переработки энергии».

— Это обязательно! — назидательным тоном вынуждена была подпевать Ольга, когда Андрей искал пожитки, чтобы тащиться в зал. Он бросал в сумку полотенце, белье, воду, даже не прося её помощи. Ольга в очередной раз восхитилась, припоминая, как отец требовал от матери собрать его в командировку, в баню, а потом высказывал претензии, если в чемодане не оказалось лишних носков.

— Любая девчонка была бы счастлива иметь тебя своим мужем, — произнесла она вчера с улыбкой, следя за неторопливыми движениями супруга, — ты все можешь делать сам.

— Только не ты, не так ли? — Андрей не удостоил её взглядом, выискивая что-то на антресолях.

— Почему ты так решил?

— Я ведь тебе ничуть не нравлюсь.

Он что, шутил? Сам держал её на расстоянии уже полтора месяца! Она бы давно прыгнула к нему в кровать, давно бы делала всё, что он ни сказал, да только он насуплено молчал, или ещё хуже отворачивался, стоило ей подойти ей к нему ближе, чем на два метра.

Хотя сам намеренно подогревал её!

Сидя в гостиной у родителей, или дома, читая данные со своей десятимиллионной распечатки, молча размышляя о чём-то, или пережевывая листья салата, он ни с того ни с сего останавливал на ней взгляд. Смотрел и смотрел этакими глазами собственника, словно раздумывал, в какой позе возьмет её сегодня. Будто бы собирался сделать это именно этой ночью. Собирался, но не делал! Как это её раздражало! Раздражало настолько, что она теряла представление о том, где находилась, и начинала путаться, сбивчиво отвечала на вопросы матери, или, чертыхаясь, распускала вязание и тогда все начинали смотреть на неё. А он смеялся и отводил взгляд.

Нервничала она вовсе не из-за того, что боялась ночи. Нет! Она злилась, потому что знала, что ничего не произойдет!

Она превратилась в раскаленную лампочку. Андрей просто играл с ней! Веселился, как веселятся с малыми неразумными детьми или щенками!

— Откуда тебе знать, кто мне нравится, а кто нет? — равнодушно спросила она.

Андрей глазами выжег на ней клеймо.

— Тебе просто скучно сегодня, — бросил он, подхватил сумку и умчался на тренировку.

Ещё три месяца назад она не планировала влюбляться в него. Не думала, что такое возможно. Выходя замуж, предполагала, что просто проявит немного выдержки, но всё случилось по-иному. Теперь не он, а она искала его общества, что в общем-то было несправедливо, так как именно она способствовала созданию красивого молодого мужчины из бесформенной массы. Вылепила ровные гладкие щеки из круглого, блиноподобного лица, квадратики на животе вместо бочкообразной талии, грудную клетку, крепкие ноги. Конечно, она не создавала мозга и этого взгляда, от которого внутренности её плавились, но все же…?

— Завтра обязательно поедем по магазинам, — вывел Ольгу из задумчивости голос Вики.

— Хорошо, — на автомате ответила она.

— Что-то не слышу энтузиазма в голосе! — поддела Вика. Ей не терпелось рассказать свои новости. Они вошли в квартиру, сняли обувь, поставили сумки и пакеты, — я вчера проверила свои банковские карты, представляешь, у меня там полно денег.

— Да ладно?! — Ольга подняла голову. — Ты же говорила, Ярослав все перекрыл?

— Я тоже так думала, но оказалась всё совсем наоборот. Я когда проверяла счета прошлым летом, на одном не было средств, а другая карта была заблокирована. Так только я сама дура не посмотрела на её срок действия! У неё просто истёк срок. Не знаю, почему сообщение не пришло. А может и приходило: я не видела. Я в банк пошла, мне новую карту выдали и выписку со счета. Никто к нему не прикасался. Там денег — почти пол лимона! Представляешь? Я всё посчитала: смогу совершенно спокойно прожить еще двадцать один месяц! Представляешь?

— Отличные новости! Так, значит, он не трогал карты? — спросила Ольга. В её голосе всё ещё слышалось сомнение.

— Нет!

— Молодец!

— Ну, до молодца ему далеко, — нахмурилась Вика, — просто я сама дурочка, не посмотрела внимательно.

— А с чего сейчас решила проверить?

— Он сказал, что не притрагивался к счетам.

— И ты поверила?

— Нет, говорю же: выписку в банке запросила. Сто раз уточняла у них. Никто счета не блокировал.

— По этому поводу решила потратиться? — Ольга потянула Вику на кухню.

— Да! Ну, представляешь, я была беднее бедного, даже беднее церковной мыши! А теперь оказалось… — Вике не надо было смотреть в зеркало, чтобы понимать, что глаза её светятся. Небольшой денежный запас невероятно упрочил её положение, и от этого настроение само собой поднималось. — Я и сейчас, конечно, бедная, я в любом случае буду экономить, но теперь я хоть коляску могу купить. В смысле я и раньше могла это сделать, но беспокоилась за отопление. Дрова и всё такое, ну, ты понимаешь? Конечно, сейчас у меня деньги будут даже отопление провести, но я не хочу это сейчас затевать, понимаешь? Лучше отложу их. Ну, мало ли что. И потом, я ведь не собираюсь покупать дорогущую коляску, куплю какую попроще, — видя испуг на лице подруги, Вика запнулась. Ольга не знала, что она не хотела покупать ни кроватку, ни коляску (планировала, что дочка будет спать с ней, в её постели, а гулять будет носить на руках).

Ольга посмотрела на неё внимательно, но, видимо, решила не ворошить тему.

— Ужасно хочется мучного, — сказала она и принялась вытаскивать продукты из холодильника, — забацай пирожки с джемом: мама свежий наварила, только в прошлые выходные привезла.

— Я? — удивилась Вика, — но я у тебя в гостях!

— Знаю, но ватрушки ты готовишь лучше меня, — невозмутимо бросила подруга, — а мне сейчас ой как хочется вредной еды, пока мужа нет. Ты тут доставай, что надо: мука там, внизу, сито в том ящике, дрожжи наверху — над хлебницей.

— Разве ты тоже на диете? — подняла Вика брови, но Ольга не слышала её — убежала вглубь квартиры и гремела чем-то. Вика сняла кофту, чтобы рукава не мешали, помыла руки. Ольга притащила в кухню гладильную доску и утюг и занялась бельем, пока Вика собирала продукты, сеяла, резала, месила.

— Похоже, похудение у Андрея идёт полным ходом.

— Да, он сбросил уже девятнадцать килограмм.

— Ого. Это за месяц?

— За полтора. За первый — шестнадцать и три за последние недели, — Ольга медленно вывернула рукава рубашки и разложила на доске.

— Сколько он теперь весит?

— Восемьдесят шесть, — утюг скользил, выпуская пар, — а что у вас? — спросила Ольга, и Вика мгновенно забыла про Андрея.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду Выгорского, — она потянулась за мукой.

— Только не надо снова: «нет никаких мы» и тра-ля-ля. Просто расскажи, что происходит.

У Вики отчего-то создалось впечатление, что Ольга встала на сторону Ярослава.

— Он мне квартиру родителей предлагал назад, — уткнувшись в опару, промямлила она.

— Да ладно?

— Угу.

— А что взамен?

— Ничего. Но я ему не верю, — Вика отлепила тесто от пальцев.

— Почему?

Вика повернулась и вытаращилась на спину подружки: та как ни в чем не бывало занималась делом. Пришлось закусить губу изнутри, ей захотелось прибить Ольгу за то, что она вступила в противоборствующую партию. Только этого не хватало: остаться без подруги!