Но в последний раз Ребекка приехала очень скучной. Как она ни пыталась, но от матери трудно было что-нибудь скрыть. Ей хотелось все рассказать, но… как ни собиралась, она не смогла этого сделать. В результате Ребекка сослалась на свою беременность и на недомогания, с ней связанные.

Она чудесно провела там месяц. Особенно был доволен Томми. Бабушка баловала его без меры. В Кадли-Крик был замечательный детский парк со всевозможными качелями и аттракционами. Они чуть ли не каждый день водили туда ребенка. Мороженое и шоколад бабушка покупала ему в таких количествах, какие он только желал. Все возражения Ребекки о порче зубов миссис Николе не хотела слушать и каждый день устраивала праздник обожаемому внуку.

Они часто навещали Натали. Она тоже не чаяла души в племяннике и без конца дарила подарки. Их багаж увеличился вдвое, когда они возвращались домой.

Ребекке ужасно не хотелось уезжать. Джейк звонил каждый день и говорил, что скучает и ждет с нетерпением.

Но воспоминания давили и угнетали. Там, в Кадли-Крик она была далека от них и отдыхала душой. Она чувствовала себя легко и непринужденно в обществе матери и сестры.

Возвращение в Аделаиду означало возвращение к действительности. Ребекка вновь почувствовала себя хуже. Вместе с неприятными мыслями ее часто мучали головокружения и тошнота. Ей не хотелось никуда выходить. Но Томми скучал, и она жалела его. В конце концов, ребенок ни в чем не был виноват.

Погода стояла чудесная и, в конце концов, Ребекка согласилась сводить его на теннисные корты. Джейк в этот день был занят на работе.

— Я заеду за вами часов в шесть, — сказал он.

— Мы надеемся.

Ребекка взяла Томми за руку. Джейк подал им сумку с теннисными принадлежностями.

— Слушайся маму, Томми.

Он поцеловал ребенка и подошел к жене. Она похлопала его по плечу, но уже не отвечала на его поцелуи.

— Идем, Томми, — позвала она малыша.

Джейк давал им указания вслед.

— Сынок, не убегай от мамы, слышишь? Веди себя хорошо.

Немного постояв, он проводил их взглядом и направился было к машине, но знакомый голос заставил его остановиться.

Он увидел миссис Паркинсон. Опираясь на свою неизменную трость, она спешила ему навстречу. Выражение ее лица было встревоженным и серьезным.

— Добрый день, Джейк!

— Здравствуйте, миссис Паркинсон! — радостно воскликнул он. — Рад видеть вас.

Но ей было не до любезностей, и она быстро перевела разговор на другую тему.

— Я терпеть не могу вмешиваться в чужие дела, — сказала она, взяв под руку и отводя в сторону. — Но мне нужно поговорить с вами о Джилли.

Сандерс замахал руками.

— О, нет, миссис Паркинсон!

Он только что стал приходить в себя от всего этого. С большим трудом удалось наладить отношения с женой. Все вроде бы образовалось, а тут опять…

— Я больше ничего не желаю слышать об этой женщине! — воскликнул он.

— И, тем не менее, я скажу вам!

Миссис Паркинсон была настроена решительно и отступать не собиралась.

— Сегодня я была в больнице. Ей совсем плохо, — сказала она.

Это было новостью для Джейка. Он ничего не знал ни о ее болезни, ни о больнице. Да, уже примерно неделю ее не было видно во дворе. Но Джейк не думал, что произошло нечто. Утром он видел Мейгана. Они поздоровались. Уилфред уезжал куда-то на машине, но ничего особенного Джейк не заметил.

— Может быть, вы навестите Джилли, немного успокоите ее, а?

В голосе миссис Паркинсон была настойчивость. Джейк также с удивлением почувствовал в ее тоне холодок. Вероятно, она несколько разочаровалась в Сандерсе. Он оказался таким же, как и все мужчины — сначала вскружил голову несчастной женщине, а потом струсил и спрятался в кусты.

— Послушайте, — сказал он, — я знаю Джилли немного больше, чем вы все. Наверное, я — единственный в мире, кто ничем не может помочь ей.

Миссис Паркинсон тяжело вздохнула.

— Вы не правы. Вы из этой истории выбрались, а Джилли — нет.

Где-то в глубине души миссис Паркинсон понимала Джейка. Как-никак, у него была семья, его жена ждала второго ребенка… Оставить их в этот момент было бы неслыханной жестокостью. Но и поступать так с Джилли не менее жестоко и подло.

Эта женщина была почему-то очень симпатична миссис Паркинсон. Возможно, как никто другой, она понимала ее чувства, потому что сама перенесла в прошлом похожую трагедию. Миссис Паркинсон знала, что такое любовь и какой безрассудной она бывает. Поэтому пожилая леди глубоко сочувствовала Джилли и не могла не защищать ее.

Но Джейк ничего не хотел слышать. Он не любил, когда посторонние люди вмешиваются в его жизнь. При всем уважении к миссис Паркинсон этот разговор был ему неприятен и раздражал его.

— Не настаивайте! — отрезал он. — Хватит с меня!

Джейк поспешил к машине. Миссис Паркинсон с неприязнью посмотрела ему вслед. Нет, он ни в чем не отличался от других мужчин. Она в нем глубоко ошиблась, хотя считала, что видит людей насквозь. Век живи, век учись — сказала она себе. Ни в чем и ни в ком нельзя быть уверенной абсолютно, а она всю жизнь доверяла людям.

И вместе с тем она не винила его. Жизнь слишком сложна, и порой не так просто во всем разобраться.

Миссис Паркинсон, припадая на больную ногу, медленно похромала к кортам.

Всю дорогу Джейка не оставляли тревожные мысли. Он чувствовал, что говорил с миссис Паркинсон очень сухо. Она не заслуживала этого. Да и по отношению к Джилли…

Он неправ. В конце концов, в случившемся — его вина. Как ни тяжело, но он должен признать это. Ему с самого начала нужно было вести себя иначе — взять себя в руки, быть мужчиной, наконец, а не слюнтяем. Он знал, что вся эта история не закончится добром. К тому же, ему была хорошо известна натура Джилли, и он должен был предвидеть все, что произошло.

Безусловно, его поведение теперь выглядело как предательство. Он не знал, что ему теперь нужно делать, как быть. Джейк был твердо уверен только в том, что ему нужно что-то предпринять.


Джейк сидел в своем офисе, склонившись над бумагами. В последнее время он много работал. Беременность ли Бекки была тому причиной или последние события, но домой возвращаться ему не хотелось.

Был уже поздний вечер, когда в дверь неожиданно постучали. Джейк поднял голову. Внутри он почувствовал какое-то нехорошее ощущение.

Это был Уилфред. После того злополучного банкета они так ни разу не разговаривали. Его прихода Джейк не ожидал и чувствовал себя очень неловко. Он даже не знал, как ему себя вести.

Уилфред подошел к рабочему столу Сандерса и остановился рядом с ним. Джейк заметил, что Мейган как-то внезапно осунулся и постарел. Переживания, очевидно, наложили свой отпечаток.

После короткого замешательства он произнес:

— Джилли в больнице.

— Я знаю, — сказал Джейк. — Мне об этом говорила миссис Паркинсон.

Они снова замолчали — обманутый муж и любовник его жены… Оба чувствовали неловкость и подавленность.

Этот тяжелый для обоих разговор Джейк решил начать сам. Когда-нибудь они должны были объясниться. В конце концов, Уилфред — мужчина, и должен его понять.

Джейк рассказывал все, ничего не скрывая и ничего не утаивая — всю сложную историю своей жизни и взаимоотношений с Джилли. Он говорил энергично, страстно жестикулируя, даже иногда повышая тон. Он начал с самого первого дня их знакомства, совершенно откровенно рассказывая про свои переживания и чувства. Ни с кем еще он не был так открыт. Он хотел, чтобы Уилфред понял его и простил, если это, конечно, возможно.

Во всех подробностях он описывал историю их связи с Джилли, сам удивляясь собственной памяти. Он пытался объяснить, почему у них все сложилось именно так, рассказывал о том, что переживал, когда встретил ее снова.

Уилфреду эта исповедь не доставляла ни малейшего удовольствия. Ему было крайне неприятно слышать, что любимая им женщина никогда не любила его. Оказывается, ее сердце всегда принадлежало другому. При первой же возможности она изменила ему без малейшего зазрения совести.

В этой истории он чувствовал себя абсолютно лишним, чужим и ненужным. И, хотя Джейк говорил только о своих чувствах к Джилли, Уилфреду было горько и неприятно. Она — его жена, и, когда о ней говорил другой мужчина…

Уилфред ревновал. Джилли была его единственной любовью. Никого и никогда он больше не любил. Во всех отношениях перед ней он был чист и безгрешен. Почему же судьба так наказала его?

— Теперь я все вам рассказал. Вы знаете столько же, сколько и я.

Джейк облегченно вздохнул. Тяжелый груз будто упал с его плеч.

— Поступайте, как считаете нужным, — добавил он после некоторой паузы.

— Джилли очень дорога мне. Поверьте, мне нелегко было придти сюда.

Мейган встал с кресла и подошел к окну.

— Я здесь не для того, чтобы слушать исповедь. Теперь все это уже не имеет значения.

Он замолчал.

— Каждый раз, когда я прихожу к ней в больницу, по ее лицу, по ее взгляду я понимаю, что ждет она не меня…

Глава 14

Разговор Джейка и Ребекки. Джилли в психиатрической лечебнице. Сандерс в гостях у Джилли. Ссора с Джейком.


Джейк медленно поднимался по белой больничной лестнице, заранее обдумывая предстоящую встречу. Он волновался. Он не знал, что скажет Джилли, как она его встретит.

Белые стены до блеска вымытого коридора наводили на Сандерса глубокую тоску. Джейк никогда в жизни не лежал в больнице, и она представлялась ему чем-то ужасным.

Он подошел к нужной палате, немного постоял у входа и, собравшись с духом, открыл дверь.