— Да.

— Ни за что.

— Не будьте дураком.

— Осторожнее!

— И не подумаю.

Стэфани еще раз медленно решила объяснить хозяину все по порядку:

— Мне необходима руководящая работа.

— Кем вы будете руководить?

— Вами.

— Мной?!

— А я?

— Ими.

— Кем?

— Теми, кто непосредственно производит изделия.

Мужчина убрал руки со стола, посмотрел на Стэфани, потом на жену и прикрикнул на свою хозяйку:

— Работай! Что сидишь!

Женщина быстро взяла нитки, иголку и стала сноровисто обметывать петли на каком-то рабочем блузоне. Стэфани даже не посмотрела в ту сторону. Она взяла табурет и стала устраиваться около хозяина, поторопив его:

— Рассказывайте: что вы тут производите, где сбываете продукцию. Я буду двигать ваше производство. Посмотрим, что из этого можно сделать.

— И не подумаю.

— Сколько вам надо говорить!

— А вам?

— Разве вы не хотите улучшить производство?

— Без вас!

— Не получится!

Хозяин подгреб все книги к себе, сложил их стопкой и еще раз обратился к жене:

— Покажи ей, как у нас зарабатывают деньги, может она испугается и уйдет с Богом, взяв предложенные нами деньги.

— Подойдите сюда, мэм.

— Я и не подумаю уходить. С какой это стати? Вы должны считать счастливой случайностью и радостным событием, что я пришла именно к вам искать работу. Ваша трущобная жизнь получит новый импульс благодаря мне.

— Ну и нахалка!

— Не хамите!

— Джек, не надо.

Стэфани поняла, что лучше поговорить с хозяйкой, словоохотливость женщин бывает тоже кстати. Показав на груду одежды, которая лежала перед женщиной, Стэфани спросила:

— А что вы с ней делаете, когда она готова?

Не переставая работать та, как и ожидала Стэфани, откровенно ответила:

— Сдаем одному человеку.

— А он?

— Увозит ее на грузовике.

— Он за нее платит?

— Нет.

— А кто?

— Он дает только квитанцию.

— А кто же платит?

— Мистер Сюф.

— Когда?

— В конце недели.

— Каким образом?

— По квитанции.

— А что делает Сюф с одеждой?

— Он отвозит ее оптовику.

— А кто доставляет материю?

— Тот же грузовик.

— А где он ее берет?

— У оптовика.

Стэфани выпрямилась на своем табурете, как после тяжелой смены, и посмотрела на мужчину, который, углубившись в свои книги, похоже, тоже отдыхал от Стэфани, перебирая какие-то квитанции и счета. Он был доволен, что эта женщина отстала от него хотя бы на несколько минут. Он был рад передышке, и надежда блуждала на его маленьком усталом личике. Но он ошибался — отделаться от Стэфани ему было не суждено.

Женщина, не подозревая, что это далеко не праздные вопросы, отвечала коротко и продолжала старательно заниматься своим делом, и руки ее мелькали, как хороший автомат. Она делала свое дело быстро, уверенно и даже красиво.

Минуточку передохнув, Стэфани приступила опять с вопросами:

— А почему бы вам не вести самим дело прямо с оптовиками? А?

— Не получится.

— Почему?

— Мы их не знаем.

— А кто знает?

— Мистер Сюф.

— У него можно узнать.

— Он не скажет.

— А если скажет?

— Есть еще причины.

— Какие?

— У нас нет грузовика.

— Можно приобрести.

— Нам не под силу.

— Почему?

— У нас нет таких денег.

— Это грузовик мистера Сюфа?

— Нет.

— А чей?

— Блюка. Ему он не нужен.

— А кто такой Блюк?

— Это его грузовик, и мистер Сюф нанимает его и платит ему за километраж и время.

— Понятно.

— Что, мэм?

— Все.

Стэфани положила руки на стол, потом взяла верхнюю законченную одежку, не то брюки, не то комбинезон и постаралась определить качество работы, но это была не ее компетенция, и она положила ее на место, приступив с вопросом опять к хозяйке:

— А шофер всегда один и тот же?

— Всегда.

— Вы его знаете?

— Да.

— Кто это?

— Это младший Гудинас.

— А что есть и старший?

— Да, и мы давно их знаем.

Стэфани повернулась к хозяину, и он вздрогнул даже от ее взгляда. Ему была необходима эта передышка, но она показалась ему слишком короткой. Неукротимая энергия этой женщины вымотала его сильнее, чем разгрузка грузовика с материей.

— Запишите мне эти фамилии, — сказала она хозяину тоном небрежного приказа. — Сюф, Блюк, Гудинас.

— Еще чего?!

— Не поняла?

— Я к вам в конторщики не нанимался.

— Скоро найметесь.

— Я?

— Я еще подумаю и посмотрю — годитесь ли вы на эту должность, а пока делайте, что говорю.

— Ну и нахалка!

— Я что сказала?!

Мужчина отыскал листок среди беспорядка на столе и быстро записал все три фамилии и, можно считать, почтительно подал листок Стэфани. Она взяла его, прочла вслух, потом пошевелила губами, решая что-то свое, что можно было и не говорить двум присутствующим тут людям и повернулась к хозяину опять:

— А теперь слушайте внимательно мои указания.

— Указания?! Даже так, уже?

— Не шумите!

— Кто здесь…

— Кто есть кто, разберемся потом, а теперь…

— Мы не позволим…

Стэфани встала и с высоты своего роста посмотрела на хозяев, давая им выпустить пары и успокоиться, а так же понять, что командовать ими отныне будет она, и надо принимать это как должное, и что им от этого будет только польза. Хозяева еще что-то выкрикивали, а она прошлась несколько раз от стола к машине и обратно, а потом спокойно уселась опять на свой табурет.

— Замолчали! А теперь слушайте и не перебивайте. Когда Гудинас приедет в следующий раз, велите ему, пусть скажет Блюку, что нашли человека, который хочет купить у него грузовик, если он хочет продать его за разумную цену. Добавьте, что если он уговорит Блюка продать грузовик немного дешевле, то получит небольшое вознаграждение.

— Езус и Мария! — Тихо!

— Молчу.

— Вот так-то лучше! Теперь дальше: пообещайте Гудинасу, что возьмете его на работу и дадите ему небольшую прибавку в жаловании. Это надо сделать — он знает оптовиков. А пойдет он к вам обязательно: всем не мешает прибавка. Мистер Сюф — лишний. То, что он зарабатывает на вас, останется у вас. Мы сами будем отвозить свою продукцию, получать материю и все необходимое, а заодно и продукцию всех остальных потогонщиков.

— Потогонщиков?! — удивился мужчина-хозяин.

— Да.

— Это кого же вы так величаете?

— Человек, если ты человек, познай самого себя.

— Себя?

— А то нет. Вы потеете сами, выжимаете пот из жены-хозяйки и несчастных работниц. Вы живете за счет пота — это давно известно всему миру, а вы удивляетесь.

— Так дело не пойдет. Не надо мне грубить!

— Это не грубость, а чистая правда, и вы должны ее понять и принять.

Мужчина потряс давно не стриженой головой, в знак возмущения и несогласия.

— Послушайте, — заявил он. — Я плачу всем правильно. Я даю людям работу. Они мне за нее благодарны, потому что без нее пропадут.

— Вы, мне кажется, чувствительны к таким вещам? Я — нет. Я намерена покончить с мистером Сюфом — это конкуренция в мире бизнеса: выживает умнейший и сильнейший. Теперь выжимать пот из этого мистера Гудинаса будет не Сюф, а я.

— Кто?

— Я.

— Вы?!

— А что такое? Что непонятно?

— Погодите! Мастерская-то чья — моя или уже ваша?

— Потом разберёмся. Ну как, купите грузовик?

Мужчина-хозяин, ничего не понимая, но все же с нескрываемым интересом смотрит на Стэфани. Страх и некая даже азартная заинтересованность делает его лицо осмысленным и почти не похожим на крысиную мордочку. Опомнившись, спрашивает:

— А откуда возьмутся деньги на грузовик и все остальное? Интересно.

— А вы что, не знаете откуда берутся деньги для умных людей? Из банка.

— Но их сперва надо туда положить. Верно?

— Вовсе нет.

— А как же?

— Кладут их другие, а банк ссужает их вам, если находит, что вы сумеете расширить свое предприятие, вернуть ссуду и уплатить проценты.

Хозяйка с ужасом смотрит то на Стэфани, то на мужа. Она давно перестала работать и готова вцепиться в волосы этой страшной женщины, которая подбивает ее мужа на непонятные афёры.

— Джек, не слушай эту женщину.

— Тихо!

— Не кричи на меня, Джек, прошу тебя. Не клади деньги в банк. От банков таким, как мы, ничего хорошего не дождаться. У нас отберут и то малое, что есть.

— Я кому сказал!

— Не поддавайся, Джек!

— Молчи!

Стэфани смотрела, но уже не слушала, как эта пара уставших, запуганных людей, пыталась криком доказать друг другу каждый свою правоту, но, похоже, безуспешно. Когда, накричавшись, оба обиженно умолкли, она задала им совершенно неожиданный для них вопрос:

— Скажите, когда в последний раз у вас был день отдыха? Я не говорю неделя.

Похоже, Стэфани, уже в который раз пришлось заставить этих людей оторопеть. Оба молча смотрели на нее. Первой опомнилась женщина, она что-то подсчитала в уме и ответила, как плохая ученица на экзамене:

— Последний день отдыха был у меня девятнадцать лет назад, когда было приказано всем…

— Девятнадцать лет назад? — перебила ее Стэфани, очевидно, тоже удивившись не менее их.