— Я думал о делах. Нам очень мешают американцы, они вносят неразбериху в наши дела с Индией.

— Надеюсь, что остальные наши рынки в безопасности.

— Внутренние перевозки не приносят хлопот.

Ей нужно было зацепить его, вывести на разговор о Рамиресе.

— Да, отец говорил, что Рамирес должен остаться доволен нашими услугами.

Лоренс поднял глаза, не сумев скрыть своего удивления.

— Я не думал, что вы так интересуетесь делами вашего отца.

— О, я нахожу их увлекательными. — Эмилия играла черной атласной лентой, завязанной на талии. — А вы когда-нибудь встречались с Рамиресом?

Лоренс нахмурился: — Нет, а почему вы спрашиваете?

— Он мне кажется очень важным клиентом. Я думала, что вы имеете с ним дело. Лоренс отпил шерри.

— Ваш отец работает с ним. Но я не могу сказать, встречался ли он с ним напрямую.

Эмилия вздрогнула от неожиданно поразившей ее мысли.

— Отец ведет дела с Рамиресом?

Лоренс кивнул:

— Да, Хью Мейтленд всегда сам работает с новыми клиентами, пока не убедится, что они остались удовлетворены компанией.

— Понимаю. — Если Саймон подозревал Лоренса и дядю Джорджа, почему бы ему не подозревать и отца? Но отец никогда не предаст родину. Мысль о том, что Саймон расследует дела отца, обеспокоила Эмилию.

— Что-то не так? Вы побледнели. Эмилия заставила себя улыбнуться:

— Я просто подумала, как опасны перевозки во время войны.

Лоренс сжал губы, его карие глаза загорелись каким-то мрачным огнем.

— Вам не о чем беспокоиться. Перевозки обеспечивают лишь небольшую часть доходов вашей компании. Вы не обнищаете, даже если они совсем прекратятся.

Эмилия внимательно смотрела на него.

— Вы все еще сердитесь на своего отца, не так ли?

Лоренс одним глотком осушил бокал.

— Я снова намереваюсь разбогатеть, и очень скоро.

Вот оно! Эмилия понимала, что скоро разбогатеть можно, продавая оружие врагу.

— Вы уже сделали выгодные вложения? Собеседник откинулся на спинку и внимательно посмотрел на Эмилию.

— Я хочу заверить вас, что способен сделать это в любой момент, если вы решите принять мое предложение.

— Сейчас не совсем подходящее время для предложения руки и сердца. Я только что овдовела.

— Я понимаю, что вы сейчас в трауре. Но настанет время, и вам вновь потребуется друг. Я хочу, чтобы вы знали, что я по-прежнему интересуюсь вами.

Эмилия сжалась, представив, как этот человек будет прикасаться к ней.

— Я буду иметь это в виду. Лоренс встал и поморщился от резкого движения.

— Уже поздно. Я хотел бы закончить сегодня кое-какую работу. Всего хорошего.

— Прощайте. — Эмилия смотрела ему вслед и думала о делах, которые он намеревался завершить сегодня вечером. Несмотря на то, что он ясно высказывался насчет Рамиреса, Эмилия не поверила ему. Альтернатива была слишком ужасна.

Ома повернулась и окинула взглядом сад. Яркие цветы покачивались на ветру. Но Эмилия не воспринимала их красоту. Ужасное подозрение вкралось в ее сердце.

«Это должен быть кто-то отвечающий за перевозки, — прозвучал в ушах голос Саймона. — Предатель находится в руководстве компании».

Может быть, Саймон подозревает ее отца и по этой причине проверил ее? Он искал пути познакомиться с отцом?

«Если я не найду предателя, то невинный человек будет посажен в тюрьму», — эти слова Саймона мучили ее. Эмилия прижала к губам ладонь, дрожа от ужасного подозрения. Она смотрела мимо цветов на Равенвудский замок. Саймону Джеймсу придется ответить на несколько вопросов сегодня вечером.

Лунный свет освещал стрелки часов на колокольне Святого Иоанна. Каменная церковь возвышалась как древний часовой у ворот города. Саймон стоял в узкой аллее напротив ворот, ожидая, когда стрелки начнут отсчет нового дня.

Где же Стенбери? Саймон всматривался в тень, надеясь первым заметить спрятавшегося человека. Смит был умным противником. Если Стенбери действительно тот самый Смит, он будет рассматривать записку как ловушку и пошлет кого-нибудъ вместо себя.

Что-то зашуршало позади в тенистой аллее. Саймон напрягся, повернулся и поднял пистолет. В бледном лунном свете он различил фигуру мужчины, приближавшегося к нему.

— Это я, сэр, — прошептал Дигби. Саймон прислонился к стене, напряжение немного спало.

— Не очень хорошая идея шпионить за человеком, который ждет, что ему перережут горло, Дигби.

— Вы всегда начеку, сэр. Но я знаю, что вы не станете стрелять, пока не убедитесь в том, кто перед вами. — Дигби остановился рядом. — Не похоже, что ваш клиент покажется здесь сегодня.

Саймон хотел бы думать иначе, но прошло уже полчаса после полуночи, а Стенбери так и не появился. Спрятав пистолет, Саймон облокотился на каменную стену и сказал:

— Я не могу поверить, что Уитком связан со всем этим.

Дигби почесал подбородок.

— Мне не хочется это говорить, но, кажется, мы ошиблись насчет невиновности Хью Мейтленда.

Тяжесть произнесенных слов угнетала Саймона и давила на него, как мраморная плита на могиле.

— Честно говоря, я не знаю. Но пока у нас нет доказательств, я отказываюсь верить, что Хью Мейтленд виновен.

Глава 28

Было далеко за полночь, когда Эмилия подъехала к воротам Равенвудского замка. Она оставила лошадь во дворе и тихо вошла в замок. Свет луны скользил по протоптанной тропинке, бросал серебристые блики на каменные стены и сопровождал ее через большой холл в церковь. Вещи Саймона лежали здесь, но сам он отсутствовал.

Может быть, он в опасности?

Эмилия ударила рукой по каменной стене церкви. Проклятье, ей это не нравится! Она не могла скрыть своих чувств. Ей страшно захотелось почувствовать его руки, вновь оказаться в его горячих объятиях. Захотелось навсегда остаться рядом с ним.

Навсегда.

Эмилия закрыла глаза, чувствуя, как сжалось сердце. Она ненавидела то, что сейчас происходило в ее жизни. Но не могла отрицать реальность. Саймон Джеймс не любит ее. Он преследовал свои цели. «Навсегда» — это больше не их общая мечта. Она сжала кулаки. Боже, реальность так жестока.

Под каменными сводами послышались шаги. Эмилия повернулась. Сердце бешено забилось в груди от волнения — Саймон пришел.

На пороге церкви появился мужчина. Лунный свет окаймлял темные очертания его фигуры в дверном проеме, оставляя лицо в тени, но Эмилии не нужно было видеть его лица, чтобы понять, что это не Саймон. Она отступила назад, дрожа от страха.

— Я всегда неплохо разбирался в людях, — произнес неизвестный и вошел в помещение. — Взять, например, вас. Я знал, что рано или поздно вы приведете меня в это логово. Оставалось только последовать за вами.

Невольная дрожь охватила Эмилию. Волосы у незнакомца были такими же белыми, как и его лицо. Кожа туго обтягивала выступавшие скулы, а глубоко посаженные глаза напоминали, скорее, пустые глазницы черепа.

— Кто вы? Что вы делаете здесь? Он рассмеялся во все горло, но в его голосе было больше горечи, чем радости.

— Неужели, мисс Мейтленд, вы хотите сказать что не узнали меня?

— Нет, не узнала. — Эмилия отошла еще дальше, ища возможности убежать, и уперлась в каменную стенку. Единственная дверь находилась за спиной незнакомца. Но, похоже, отпускать ее он не собирался.

— Боюсь, что немного изменился с тех пор, как мы последний раз виделись. — Мужчина провел рукой по щеке. — Я был когда-то красив. Но болезнь забрала у меня многое. Я содрогаюсь, когда гляжу на себя в зеркало.

Эмилия указала па дверь:

— Это территория, принадлежащая моему отцу. Я не знаю, что вы делаете здесь, но мне пора домой.

— Вы ведь не собираетесь уходить, не так ли? — он поднял руку, и молодая женщина увидела пистолет. — Боюсь, мне придется попросить вас остаться ненадолго.

Эмилия прижалась к стене, сердце бешено колотилось в груди.

— Чего вы хотите?

— Я думал, что вы догадаетесь — вы такая умная девушка.

Эмилия посмотрела на блестящую сталь пистолета в его руке.

— Вы Смит, не так ли?

— Если вам так угодно.

— Вы — партнер Тренча?

— Не совсем так. Тренч работает на меня. По крайней мере — работал. Я понял его бесполезность и убил его.

Эмилия прижала руку ко рту, не в силах сдержать испуганный возглас.

На губах незнакомца появилась ленивая, довольная улыбка негодяя, совершившего убийство.

— Если вы хотите знать, я впервые в жизни убил человека. Хотя должен сказать, что Тренча нельзя назвать человеком. Впрочем, мне понравилось ощущение собственной силы, когда я смотрел, как он умирает. Он, наверное, чувствовал свое бессилие, глядя в лицо своей смерти. Было довольно весело ощутить божественную силу жизни и смерти.

Эмилия не сомневалась, что этот человек убьет ее без промедления. От сознания этой реальности она задрожала.

— Вы сотрудничаете с Лоренсом Стенбери?

— А! Так Стенбери возглавляет ваш список подозреваемых? — Смит рассмеялся, как бы наслаждаясь собственной шуткой. — Подозреваю, что Саймон именно там ловит свою жертву.

Эмилия проглотила комок, подкативший к горлу:

— Вы знаете Саймона?

— О да! Я хорошо знаю его. Хотя подозреваю, что в чем-то вы его узнали значительно лучше меня.

Несмотря на весь свой страх, Эмилия покраснела, услышав столь откровенный намек. А Смит прислонился плечом к стене рядом с узким окном и вновь улыбнулся.

— Подозреваю, что вы влюбились в Саймона, когда я выбрал вашего отца для того, чтобы он сыграл определенную роль в моей жизненной драме. Я сделаю все, чтобы самое приятное ожидало нас впереди.

— Как мой отец связан со всем этим?

— Ваш отец сделал ошибку, обманув меня. Никому не позволено безнаказанно обманывать меня. Никому!

Этот человек сохранял страшное, ледяное спокойствие. Зло витало над ним, отравляя воздух и окутывая Эмилию, словно паутиной. Отчаянно стараясь не подавать вида, что боится, она произнесла: