Тренч облизнул языком губы.

— Один из вас умрет, я не сомневаюсь в этом. Эмилия похлопала Саймона по плечу:

— Я не хочу прерывать вас, но нам действительно пора.

Саймон скрутил шейный платок Тренча в тугой узел и заткнул им рот контрабандиста.

— Пойдем.

Мачты корабля поскрипывали, когда Саймон с Эмилией шли по узкому трапу. Он взял ее под руку и удержал, когда она хотела побежать.

— Полагаю, у тебя есть причина, чтобы еле передвигать ноги, — прошептала она, посмотрев на Саймона, и в ее глазах отразился лунный свет.

— Там, на носу стоят три джентльмена, которым может показаться странным, если мы пустимся бежать.

Эмилия посмотрела туда, где в тени от мачты стояли три моряка.

— Ты думаешь, что они что-то заподозрили?

— Возможно, они просто любопытны. Конечно, все может измениться, если один из оставленных в каюте поднимет тревогу.

Эмилия сжала его руку.

— Да, я думаю, что так и будет.

Саймон оглянулся, когда они прошли по узкому трапу, ведущему к докам. А что если тот, кого он ищет, прячется где-нибудь тут и наблюдает за ними? Где он мог скрываться? На другом корабле? Или в одном из близлежащих зданий?

Эмилия с облегчением вздохнула, когда они, наконец, добрались до мостовой.

— Я никогда не думала, что в порту бывает так пусто в это время. Никто не услышит, если позвать на помощь.

«Кто-то услышит, — подумал Саймон. — Человек, называющий себя Смитом». Конечно, следовало бы обыскать каждое здание, каждый корабль. Однако Саймон знал, что сейчас это приведет лишь к кровопролитию. Эти негодяи слишком осторожны, чтобы дать себя изловить.

Экипаж капитана и лошади стояли там, где Греди оставил их привязанными к столбу на краю дороги. Но угроза со стороны Тренча и его людей по-прежнему беспокоила Саймона.

Он оглянулся через плечо. Трое матросов, наблюдавших за тем, как они с Эмилией покидали корабль, стояли у поручней и смотрели им вслед. Один громкий звук из каюты — и они бросятся в погоню, как стая гончих за лисой.

— Подожди здесь, — прошептал Саймон, когда они приблизились к экипажу. — Я должен убедиться, что Тренч не оставил охраны.

Эмилия смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Он прикоснулся к ее щеке:

— Постарайся выглядеть так, будто ничего не произошло. Мы ведь не хотим, чтобы наши друзья на борту подумали, будто мы что-то делаем не так.

Эмилия нашла в себе силы улыбнуться:

— Будь осторожен.

Саймон положил в карман пистолет, когда открывал дверь экипажа. Он сделал глубокий вдох и толкнул дверцу. Там было пусто.

Он повернулся к Эмилии и сказал:

— Ваша карета подана, леди. Эмилия прикусила нижнюю губу.

— Мы не можем уехать без Артура.

— Артура?!

— Моего коня. Я оставила его в аллее.

Саймон посмотрел на корабль. Трое контрабандистов по-прежнему стояли у поручней — три темные тени на фоне лунного света. Саймон увидел перед собой песочные часы, отмеряющие секунды до того момента, как Тренч и его люди освободятся. Один громкий звук… Эмилия коснулась его руки:

— Пожалуйста. Я не могу оставить его здесь.

— Хорошо, я приведу его. — Саймон помог Эмилии подняться в экипаж.

Саймон побежал по мостовой, его сердце стучало в унисон со стуком его шагов, он нашел ее гнедого у входа в аллею. Конь следовал за ним, как большой щенок, когда Саймон вел его к экипажу. Он привязал Артура за поводья позади экипажа, и тут раздались первые выстрелы. Эмилия высунула из окна голову.

— Ты уже…

— Ляг на пол и лежи! — прокричал Саймон, вскакивая на козлы.

Впереди он увидел человека, устремившегося по трапу. Саймон торопливо разобрал поводья и сильно хлестнул по спине коня. Выстрелы прорезали ночной воздух, одна из пуль просвистела совсем рядом, так, что Саймона обожгло жаром. Экипаж подпрыгнул от резкого рывка коней, и тогда Саймон еще раз хлестнул коней и пустил их галопом, уносясь прочь от бегущих за ними людей.

Кровь била в висках от грохота конских копыт по мостовой и выстрелов. Саймон пригнулся на сидении, чтобы хоть немного укрыться. Следовало как можно скорее увезти Эмилию в безопасное место. Туда, где он окажется лицом к лицу со своей прекрасной возлюбленной и где ему придется как-то объяснять причины своего чудесного воскресения.

Глава 25

Полная луна повисла в полуночном небе над Равенвудским замком, освещая серебристым светом древние камни и дорожки и создавая некое подобие оазиса света в ночи. Саймон знал, что в гостинице они не будут в безопасности и понимал, что ему нельзя отвезти Эмилию домой. Та ложь, которая встала между ними, все еще связывала его, И главное, непонятно как объяснить эту ложь и как поступить с чувством долга и эмоциями. Он был уверен лишь в том, что попытается объяснить все так, чтобы любимая женщина поняла и простила его.

Саймон провел лошадей под аркой ворот. Холод древних стен на мгновение укрыл его холодной пеленой. Странно, но он подумал и о том, как чувствовал себя лорд Равенвуд, когда привез сюда свою похищенную возлюбленную. Его сердце взволнованно забилось от близости исполнения желаний и от тревоги за последствия.

Лошади мирно пофыркивали, когда Саймон остановил их во дворе замка. Он спрыгнул с козел и поспешил по высокой траве к двери экипажа, которую Эмилия уже открыла.

— Ты в порядке? — спросил он, обхватывая ее за талию.

— Прекрасно. — Она обвила руками его шею. — Ты не ранен?

— Ни царапинки. — Он поднял ее, как пушинку, и прижал к груди.

Эмилия не отрываясь, смотрела в его бездонные глаза и, задыхаясь от счастья, прошептала:

— Я до смерти испугалась, что тебя убьют.

Он медленно опустил жену на землю, впитывая в себя тепло ее тела и чувствуя, как его начинает стремительно заполнять волна возбуждения.

— Когда я увидел, как ты входишь в каюту, то хотел удушить тебя собственными руками. О чем ты думала?

Эмилия коснулась его щеки — ее ладонь была нежной и теплой, а в глазах отразился лунный свет.

— Я знала, что ты попал в беду. Я должна была помочь.

Она заулыбалась, и эта улыбка показалась Саймону удивительно нежной, словно ласка матери. Она не заботилась о своей жизни, когда отправилась его спасать. И сейчас в ее глазах светилась такая всепоглощающая любовь, что перед ней меркли все печали и тревоги о будущем. На секунду Саймону показалось, что он может утонуть в этом сияющем свете.

— Я знала, что человек, погибший в огне, пришел за тобой, потому что догадалась кое о чем из твоего прошлого. Я пришла в гостиницу, чтобы сказать, что твое прошлое не имеет для меня никакого значения. То, что было до меня, не важно. Ничто не заставит меня разлюбить тебя.

— Ты — моя смелая принцесса, — Саймон обнял ее, прижал к себе: Эмилия любит его! Несмотря на всю ложь, их любовь жива! — Моя безрассудная, глупая, прекрасная принцесса!

— Ты жив, — прошептала она, и ее слезы упали на его плечо. — Я все еще не могу поверить в это. Я молилась, чтобы произошло чудо, чтобы страшная реальность твоей гибели исчезла. И вот ты здесь.

— Прости меня, Эмили. — Он прикоснулся к ее влажной щеке и снял губами ее слезы. — Я хотел сказать тебе правду, но не мог.

— Не важно, — Она обняла его, сквозь слезы глядя ему в глаза. — Ничто не имеет значения, кроме того, что ты здесь. Такой теплый и живой в моих объятиях. Все остальное не важно.

Саймону показалось, что ее слова звучат оглушающей музыкой, а в следующую секунду ее губы коснулись его лица и вселенная закружилась в прекрасном хороводе. Он всю свою жизнь ждал момента, когда сможет держать в объятиях женщину, любящую его. Саймон прожил целую вечность в холодном одиночестве. И вот этот момент настал.

— Я люблю тебя, Эмми! О небо, какя люблю тебя!

— Покажи мне, как ты меня любишь. — Теплые ладони любимой потянули сюртук с плеч Саймона. — Я хочу почувствовать твои руки, теплоту твоей кожи, хочу услышать твое сердце, бьющееся с моим в унисон. Господи! Неужели это правда, что ты рядом?!

Любовь и страсть захватили Саймона. Он опустил руки, позволяя своему сюртуку упасть, а Эмилия уже расстегивала пуговицы на его рубашке. Он помог ей, сам стараясь разрушить барьер, вставший между ними. Он так устал нести бремя своего долга. Он устал от того, что приходилось постоянно притворяться кем-то другим!

Спустя несколько мгновений он стоял перед ней, окутанный одним лишь лунным светом, — нагой и чистый, как в день своего рождения.

Эмилия осторожно прикоснулась к шраму на его плече и улыбнулась:

— Это действительно ты. Я знала это с того мгновения, как увидела тебя под моим окном.

Холодный ветер приподнял подол ее платья, и оно обвилось вокруг ее ног. В эту секунду все потеряло свое значение. Весь мир застыл, и ложь, вставшая как тень между ними, вдруг исчезла без следа. Саймон дал себе слово, что когда-нибудь он излечит все шрамы, нанесенные любимой, и ее боль исчезнет навсегда.

Саймон опустился на колено, как рыцарь перед своей дамой, чтобы отдать ей всю свою любовь, свое сердце и душу.

— Я жду тебя с наслаждением, моя любимая. Эмилия улыбнулась:

— Да, мой храбрый рыцарь, я вижу, что вы предлагаете мне ваш меч и хочу сказать, что это очень выразительно, мой лорд.

Саймон улыбнулся:

— Моему мечу понадобятся ножны, моя госпожа. Мягкие и нежные, предназначенные только для моего оружия.

— Думаю, что могу помочь вам, мой смелый рыцарь. — Эмилия развязала ленточку на талии, расстегнула три пуговицы на платье и медленно опустила шелк с плеч. Лунный свет залил ее бледное тело, мягко падая на ее грудь, живот и ноги именно там, где Саймон сам хотел бы к ней прикоснуться.

Ему стоило большого труда сдержаться и не наброситься на нее тут же. Так хотелось схватить ее, повалить в прохладную мягкую траву и покрыть поцелуями любимое лицо. Однако Саймон сохранил рассудок, Он хотел любить ее не спеша, чтобы показать Эмилии, как много она для него значит. Ему всем сердцем хотелось дать этой женщине, спасшей его из ада одиночества, все самое лучшее, что у него было.