— Их нет вообще, — Эмилия сделала глубокий выдох. — Мы — враги.

— Жаль. А ваш отец рассказывал мне , что у вас в доме есть бассейн, который питается из горячего источника. Говорят, их много в этой местности. Я бы с удовольствием искупался в горячей воде и надеялся, что вы присоединитесь ко мне.

От нежного прикосновения мужских ладоней у Эмилии пробежала дрожь по спине; испугавшись своей реакции, девушка вскочила на ноги и тут же ударилась плечом о подбородок Саймона.

Он потер ушибленное место и, встретив ее гневный взор, улыбнувшись и добавил:

— Я потер бы вам спину.

— Как вы… вы… — Эмилия сжала кулаки. — Вы самый отвратительный мужчина, с черным сердцем, с которым я имела несчастье встретиться. Представить, что…

В ту же секунду он громко расхохотался, явно наслаждаясь эффектом, и это окончательно вывело Эмилию из себя.

— Ах так! — воскликнула она и, схватив подушку, ударила его по плечу.

— Я не вооружен! — с трудом произнес он сквозь смех. — Пощадите! — Саймон прикрылся руками, стараясь отразить нацеленный в голову удар, и подушка врезалась в его локоть. Он, похоже, просто задыхался от смеха, и это только подлило масло в огонь, клокотавший в сердце девушки.

— Ну, погоди! — она изо всех сил размахнулась, но на этот раз промахнулась, потому что ее враг стремительно отскочил за кресло, а затем бросился к кровати. Девушка погналась за ним, держа подушку на изготовку, и в тот момент, когда Саймон остановился и нагнулся, чтобы в свою очередь вооружиться, она стремительно опустила свое пуховое оружие на его спину.

— Мерзавец!

— Мегера! — Он перевернулся и шлепнул ее по бедру своей подушкой.

— Подлец! — Следующий удар Эмилии пришелся ему в грудь.

— Фурия! — Саймон ответил, попав ей в плечо, и рассмеялся, когда противница оскорбленно взвизгнула.

Девушка сообразила, что он ослабляет силу своих ударов, однако это не остановило ее, и Эмилия принялась размахивать подушкой во всю силу. Все тревоги о будущем, все напряжение последних месяцев, казалось, прорвались, словно нарыв, и теперь каждый взмах, каждый удар приносил несказанное облегчение.

Саймон застонал, получив подушкой по голове, сделал шаг назад и задел край постели. Эмилия тут же швырнула подушкой в грудь ненавистного «мужа» и толкнула его, пытаясь сбить с ног. Маневр удался. Ее противник рухнул как подкошенный, только дерево затрещало.

Девушка воспользовалась завоеванным преимуществом, вновь взмахнула подушкой и нанесла очередной удар с такой силой, что льняная наволочка лопнула и белые гусиные перья, словно хлопья снега, полетели во все стороны.

Эмилия ахнула. Она смотрела на своего врага сквозь эту рукотворную метель — жалкая тряпка, оставшаяся от подушки, повисла в ее руке. Саймон закашлялся, отмахиваясь от перьев, летевших ему в лицо, но они сыпались и сыпались, покрывая волосы белым инеем, опускались на голые плечи и оседали на черных волосках его груди.

Девушка изумленно посмотрела на него; перья кружились по комнате, словно снежинки. В эту минуту Саймон чихнул, и этот невесомый снег, подобно взрыву, взметнулся вверх.

Неожиданно Эмилия хихикнула и вдруг рассмеялась, так, как не смеялась уже несколько месяцев. Смех вырвался из нее, как фонтан воды, который бездействовал целую вечность и, наконец, прорвался на поверхность.

— Посмотрите… на… себя… — выдавила она между приступами смеха. — Господин самозванец весь в белых перьях. Сожалею, что у меня нет дегтя.

— А вы — самодовольная маленькая ведьма! — Саймон привстал, и прежде чем девушка сообразила, что он собирается делать, мужчина обвил ее за талию руками, в одно мгновение приподнял с пола и бросил на кровать рядом с собой. Целые вулканы белых хлопьев разлетелись во все стороны, а Саймон резко лег на нее, прижав всей тяжестью своего тела к матрацу.

— Негодяй! — смех девушки не оставил и следа от оскорбительного значения этого слова.

— Искусительница! — произнес Саймон в ответ, с улыбкой глядя на Эмилию.

Вокруг кружились перья, покрывая взъерошенные кудри мужчины и слегка прикасаясь к губам девушки, ее щекам и шее, подобно белым лепесткам роз. Она взглянула в его темные глаза, неожиданно почувствовала каждую частицу сильного мужского тела, соприкоснувшегося с ней, и его жар проник сквозь всю одежду, согревая и лишая девушку последних сил.

Теперь его широкая грудь прижалась к ее груди. От каждого его прикосновения по всему телу Эмилии пробегал электрический заряд. А огонь желания, который вспыхнул в глазах Саймона и который она явственно различала, отразившись в глазах девушки, зажег ответный пламень в ее теле. Как только это пламя проснулось к жизни, ее сопротивление начало таять.

Она вспомнила, как его губы целовали ее. Их аромат оказался сильнее вина. И как бы это ее ни шокировало, но Эмилия не могла отрицать, что хочет снова пережить то запретное удовольствие.

Она провела пальцами по его груди, ощутив силу упругих мускулов. Это было потрясающее чувство — ощущать тепло мужской кожи и мягкое сопротивление черных шелковистых волосков.

Саймон судорожно вздохнул, его сердце пульсировало под ее ладонью, отзываясь на биение ее собственного сердца.

Еще сохранившаяся часть ее здравого рассудка кричала: нет, этот мужчина ее враг! Ей нельзя поддаваться очарованию этого наглеца, вообще находиться рядом с ним!

Однако она не могла произнести слова, которые сразили бы дракона, лежавшего на ней и мягко и тепло дышавшего ей в лицо.

Его густые черные ресницы слегка вздрогнули, когда он посмотрел на ее губы. Эмилия затаила дыхание, а в следующее мгновение мужчина наклонился к ней и поцеловал.

Раньше ей казалось, что она совершенно случайно испытала то волнующее возбуждение во время его поцелуя. До этого момента она лелеяла надежду, что обстоятельства приукрасили тот ночной поцелуй. Однако теперь, когда его теплые властные губы скользнули по ее губам и наслаждение проникло в каждую клеточку, эта призрачная надежда испарилась.

Ей захотелось обвить свои руки вокруг его шеи и крепко обнять. Именно этого она страстно желала всю свою жизнь. Именно такого мужчину и таких чувств. Он оказался тем единственным мужчиной, которого судьба приготовила для нее. Он стал тем, кто мог наполнить ее сердце небесными песнями.

И все это, к сожалению, просто иллюзия.

О небеса! Мужчина, который мог заставить ее сердце петь, мог и уничтожить своей силой. Эмилия резко повернула голову, чтобы прекратить поцелуй, — ее дыхание прервалось.

Он обеспокоено приподнялся, стараясь отыскать в ее глазах причину подобного замешательства.

— В чем дело, Эм?

— Отпустите меня!

Он не шелохнулся, его сердце билось под ее ладонью.

Она снова отвернулась, не желая, чтобы он смог прочитать в ее глазах подлинные чувства, и произнесла:

— Помнится, вы говорили, что никогда не принуждаете женщину терпеть ваше присутствие…

Он прикоснулся к девичьей щеке и нежно провел теплыми пальцами по гладкой коже.

— А я разве принуждаю? Эмилия сжала зубы, сожалея, что у нее нет силы сбросить этого мужчину.

— Если вы думаете, что я наслаждаюсь перспективой быть раздавленной, то вы ошибаетесь.

Он тяжело вздохнул. Потом поднялся, освободив ее от возбуждающего воздействия своего сильного тела.

Она выбралась из постели вся в перьях, на дрожащих ногах прошла через всю комнату к окну. Затем сделала глубокий вдох, собрала всю свою волю в кулак и повернулась к своему мучителю. Тот лежал на кровати, вытянувшись, будто купаясь в белых перьях, и, подперев щеку ладонью, наблюдал за ней, как лев, играющий со своей добычей.

Эмилия подбоченилась и, вложив в голос всю надменность, какая у нее нашлась, сказала:

— Возможно, вам хочется продолжать этот фарс, но я настаиваю, чтобы вы воздерживались от ваших звериных вздохов и вели себя достойно.

На его губах заиграла дьявольская улыбка:

— Дорогая, вы себе даже не представляете, каким зверем я могу иногда быть. Она выпрямилась:

— Предпочитаю вообще ничего не знать об этом.

Саймон опустил глаза и осмотрел ее с ног до головы так, что ей показалось, будто он раздевает ее и нежно прикасается к ней своими горячими руками. Эмилия задрожала от горячей волны возбуждения, охватившей ее внезапно. А когда он поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза, у нее, ко всему прочему, появилось неприятное ощущение, будто этот человек может читать ее мысли.

— Не волнуйтесь, Эмили, — произнес он, — я обещаю никогда не вовлекать вас в то, чего вы не желаете.

Эмилия с ненавистью посмотрела на него:

— Могу заверить вас, что не захочу ничего из того, что вы можете предложить.

Он резко встал, и перья белыми облаками взлетели вверх. Внимательно посмотрев на девушку, Саймон улыбнулся и сказал:

— Если вы не желаете того, что я могу предложить, тогда вам нечего бояться.

Увы, она-то прекрасно знала, чего ей следует очень и очень бояться. Каждое его движение было опасным. Вот он пересек комнату и снял со стены шелковый ярко-изумрудный халат. Вот он набросил его на свои обнаженные плечи. Эмилия заметила на одной стороне халата вышитого золотыми и алыми нитями дракона, чей огненный язык извивался на левом плече. «Подходящий герб для негодяя», — подумала девушка.

Он собрал свежее белье в охапку, а Эмилия, исподтишка наблюдала за ним, зная, что должна бы отвернуться, но не могла. Каждое движение этого человека завораживало.

У двери, ведущей в холл, он оглянулся и, заметив ее внимательный взгляд, хитро улыбнулся, в который раз заставив ее покраснеть.

— Вы уверены, что не хотите присоединиться ко мне?

Эмилия сжала кулаки:

— Совершенно уверена.

Он пожал широкими плечами и вышел из комнаты, оставив ее, наконец, в одиночестве.

Эмилия застонала от отчаяния! О, этот мужчина! До чего же трудно устоять перед его очарованием и не считать его привлекательным. Она в волнении прошлась по комнате, раздраженно стряхивая перья с одежды и волос. Следует найти возможность избавиться от него. У нее нет другого выхода. Она должна избавиться от него, пока не совершила первую глупость, пока… не отдала сердце этому негодяю.